на два фронта» [55].
Война могла быть предотвращена, заявляет Д. Купер. «Я говорил, может быть, слишком часто, — вспоминал он осенью 1939 года, — что единственный путь предотвращения войны состоит в том, чтобы убедить Германию, что она ее проиграет». Сотрудничество между западными державами и СССР «могло либо предотвратить» войну, либо привести к быстрому разгрому фашистской Германии, замечал в 1945 году П. Метьюз [56].
Однако отдельные авторы ищут возможность предотвращения мирового конфликта, опираясь на абстрактные построения и умозаключения. Некоторые даже считают, что войны можно было избежать не путем решительного противодействия агрессорам, а путем добровольного отказа государств от своего национального суверенитета и создания «мирового правительства». Эта точка зрения наиболее четко выражена С. Кинг-Холлом [57].
Наконец, значительная группа буржуазных авторов считает, что вторая мировая война была неизбежна. Военный обозреватель Лиддел Гарт еще в 1938 году писал: «Люди, которые говорят о предотвращении новой войны, опоздали по крайней мере на два года. Вторая великая война XX столетия началась в июле 1936 года». Войну в Испании, войну между фашизмом и коммунизмом, как ее изображали английские реакционеры, он считал началом мировой войны, очевидно, полагая, что и она неизбежно примет такой же характер. Против тезиса о возможности предотвратить войну выступили Э. Галифакс и Я. Маклеод. Им не нравится, что немалая доля ответственности за развязывание второй мировой войны лежит на правящих кругах Англии и Франции, проводивших политику «умиротворения» фашистских агрессоров. Да, вину скрыть нельзя. И можно лишь согласиться со словами английского дипломата лорда Ванситтарта, когда в 1944 году он заявил: «Мы потеряли Абиссинию, мы потеряли Австрию, мы создали ось, мы сделали неизбежной новую германскую войну…» [58].
***
Анализ работ буржуазных авторов Англии, посвященных событиям 1933–1939 годов, доказывает, что среди них нет почти ни одной, которой не были бы свойственны глубокие внутренние противоречия. Классовые взгляды, принадлежность к разным партиям и политическим группировкам, ошибочные методологические основы — все это влияет на выводы и оценки событий бурных предвоенных лет. Однако одна из причин противоречивости в оценках носит объективный характер. Она заключается в тех глубоких расхождениях, которые существовали в предвоенный период между национальными интересами Англии и политикой ее правящих кругов.
Большинство буржуазных авторов, выполняя классовую задачу, выступая с обоснованием и защитой внешнеполитического курса английского империализма, в то же время извращают политику Советского государства. Особенно искажается и фальсифицируется позиция СССР в период судетского кризиса, а также англо-франко-советских переговоров 1939 года. С большим упорством многие буржуазные авторы защищают политику «умиротворения», изображая ее как единственно возможную, отвечавшую интересам английского народа. Но уже в довоенные годы некоторые историки и публицисты, стремясь к объективной оценке событий, выступили с критикой отдельных официальных версий, а в 40-50-х годах появилось направление, противостоящее официозному. При всей непоследовательности и противоречиях в анализе и выводах его представители вносят важный вклад в дело реалистического изложения внешней политики Англии и международных отношений 1933–1939 годов.
Часть III. Внешняя политика Англии и международные отношения в период Второй мировой сойны
Глава 1. Первый период войны (1 сентября 1939 г. — 22 июня 1941 г.)
«Странная война» и «битва за Британию»
«Странная война» — новая форма, старое содержание.
1 сентября 1939 г. гитлеровская военная машина обрушилась на Польшу. 3 сентября, потерпев неудачу с организацией «второго Мюнхена» и уступая давлению общественного мнения, Англия и Франция объявили войну Германии.
Началась вторая мировая война. С первого же дня она приняла необычный, странный характер. Вопреки всем гарантиям, вопреки франко-польскому соглашению от 15 мая 1939 г. и англо-польскому договору о взаимопомощи от 25 августа 1939 г., французские и английские войска бездействовали на западной границе Германии.«…В течение четырех недель, которые потребовались механизированной германской армии, чтобы подавить Польшу, — признают авторы коллективной работы «Временный триумф оси», — английские и французские армии на западном фронте не сделали ничего, чтобы прийти к ней на помощь» [1].
«Странная война», как ее стали называть, не закончилась с поражением буржуазно-помещичьей Польши — она продолжалась вплоть до начала апреля 1940 года.
Многие буржуазные историки, изучая события первых месяцев войны, спрашивают: чем объяснить бездействие Англии и Франции, почему они не использовали выгодную обстановку сентября 1939 года для начала наступления на Германию с запада? На что надеялись Чемберлен и Даладье, планируя военное вмешательство в советско-финскую войну 1939–1940 годов? Пытаются разобраться в этом, ответить на нелегкие для них вопросы и представители английской исторической науки.
К интересным выводам о природе «странной войны» приходят Л. Эмери и А. Роуз. Первый из них справедливо говорит о тесной связи политики 1939–1940 годов с мюнхенской политикой, подчеркивая, что стратегия «странной войны» была фактически выработана еще в 1938 году. Роуз согласен в этом с Л. Эмери. Он отмечает, что если и произошли какие-либо изменения осенью 1939 года, то не в содержании, а в форме, или даже скорее в условиях проведения старой политики. «Умиротворение войною», — назвал ее Роуз. К таким же выводам приходит и видный деятель лейбористской партии X. Дальтон. «Это была та же самая старая игра», — так характеризует он действия Уайтхолла в сентябре 1939 года. Даже патриарх буржуазных историков А. Тойнби вынужден признать, что и в обстановке начавшейся войны с Германией Чемберлен остался верен старой политике.«…И хотя 3 сентября 1939 г.,- писал он, — премьер-министр нажал кнопку… даже тогда он не переложил жезл из своей левой руки в правую и не заменил его на более эффективное оружие. Этого Англия не сделала до самой замены Чемберлена Черчиллем…». «Это не настоящая война… Смешная война может привести к смешному миру» [2],- заявил еще осенью 1939 года английский газетный магнат Бивербрук.
Гораздо более осторожно высказывается в первом томе «Второй мировой войны» У. Черчилль: «Эта странная фаза войны на суше и в воздухе вызывала у всех удивление. Франция и Англия оставались пассивными, в то время как Польша была в несколько недель раздавлена и подчинена всей мощью немецкой военной машины. У Гитлера не было причин жаловаться». Но чем же была вызвана эта пассивность? Почему превосходящие силы французских и английских войск бездействовали на западной границе Германии? Ответ довольно любопытен.«…Даже если бы временный успех был достигнут французской армией, — пишет У. Черчилль, — через месяц она испытала бы огромные трудности в сохранении завоеванного на востоке и могла бы подвергнуться на севере мощному немецкому контрудару. Таков ответ на вопрос, почему мы оставались пассивными, когда Польша терпела поражение. Сражение было проиграно за несколько лет до этого» [3].
Таким образом, единственной причиной пассивности У. Черчилль
