— Я требую, чтобы мою дочь, чья честь была попрана, его высочество взял в законные жены или же… — начал барон Садерли.
— Денежную компенсацию, — закончила за него Дэмона, постукивая черными ноготками по подлокотнику. При упоминании денег, бледное лицо Уортен еще сильнее побледнело, и она в который раз нервно приложила платочек к носу.
«Как она испугалась…», — внезапно Дэмона получше присмотрелась к бывшей сопернице. Оглядела ее фигуру, пышное платье, впалые щеки, темные круги под глазами, дрожащие и искусанные губки. «Что с тобой, моя милая?».
Ее осенила догадка и она не преминула ею воспользоваться, шепнув кое-что советнику. Мужчина в свою очередь удивленно вскинул брови и подозвал слугу.
Дэмона выудила из складок платья крохотную записную книжку и еще раз пробежалась по письму: «Очень удачная подделка, если бы не характер повествования. Ириан никогда не писал ничего подобного, если вообще писал что-то длиннее записки. Бумага подлинная, и ее могли украсть, как и проникнуть в апартаменты безалаберного принца, чтобы поставить личную печать. Ириан не страдает подозрительностью лорда Мертена. Тот навесил на свою спальню сильную защиту, и даже если проникнуть внутрь, живым не уйдешь. К тому же… что за чушь здесь написана? Принц хоть и числится героем-любовником местного разлива, но не романтик и не поэт. И уж тем более не с леди Уортен, она не в его вкусе, а папенькиными дочками он не интересуется, потому что пылает любовью к леди Елении. Даже попросил Арнкела вручить ей их старое обручальное кольцо в виде подарка от короля».
К Дэмоне и советнику подошел лекарь, и девушка отдала приказ, да так, словно перед ней стояли не отец с дочерью из богатого и достойного семейства, а двое жалких интриганов.
Леди Уортен заметалась на месте, она сдавленно всхлипнула и едва не осела на пол, но вовремя подошедший лекарь усадил ее на поднесенный стульчик.
— Господин лекарь, будьте добры, осмотрите леди Уортен, — спокойно проговорила вставшая рядом с ним Дэмона и заложила руки за спину.
— Эм… леди Дэмона, вы подозреваете что-то конкретное?
— Да, иначе стала бы я тревожить вас понапрасну? В лекарском крыле есть куда более тяжело больные и несчастные, например, леди Лета, — с искренней заботой ответила она. — В случае леди Уортен, мне необходимо узнать срок, — и ткнула в собственный живот.
Среди рядов присутствующих поползли шепотки. Лекарь притронулся к животу заплакавшей Уортен и нахмурился:
— Эта леди в положении, и ее срок…
— Где-то около двух месяцев, — закончила за него Дэмона, перелистнув несколько страничек своего крохотного блокнотика. — Леди Уортен, — она подняла на нее взгляд строгой матери, которая недовольна своим отпрыском, — Я ведь предупреждала вас однажды, что сладкое до добра не доведет, особенно… когда это касается невинных прогулок с королевским кондитером.
Уортен расплакалась в голос, рыдая не хуже малого дитя. Лекарю пришлось мгновенно накапать ей успокоительное и препроводить в больничное крыло, дабы ослабить корсет.
— Как вы смеете?! Это оскорбительно, я буду жаловаться королю! — воскликнул барон.
— Что до вас барон, то письмо подделка, а за нее… вас, и ваших сообщников — слуг его величества, ждет соответствующее наказание, — шагая перед бароном, говорила Дэмона. — Настоятельно рекомендую пригласить адвоката и переписать все ваше имущество на дочь и будущего внука. Леди Уортен виновата лишь в том, что стала орудием в ваших руках, а не в том, что зачала невинное дитя не от его высочества. Кстати о принце, — она поманила к себе письмо, и то слетело с кресла и оказалось в ее руках.
— Бумага и печать — настоящие, но первая украдена. Поскольку такая бумага изготавливается только на королевском станке в определенном количестве. Беспокоясь об экологии нашего королевства и сохранности деревьев, пять лет назад король подписал соответствующий указ, поэтому разбрасываться бумагой, предназначенной для деловой переписки — недопустимо. Принцу об этом прекрасно известно. Что касается печати, то с нее сделали слепок — это могло произойти в любой момент. Например — принц подписывал документы, его отвлекли — и дубликат готов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
С каждым сказанным ею словом, лицо барона пунцовело, на шее заиграли желваки, а глаза выпучились, и в них лопнуло несколько сосудов, превратив его в действительно настоящего хряка.
— И последнее… какие бы слухи не ходили по дворцу и королевству — принц Ириан терпеть не может поэзию, особенно подобного… кхм… откровенного характера, — она подцепила край листка двумя пальцами, словно брезговала. — Но даже если на него бы снизошло творческое озарение, и он вдруг ни с того ни с сего вздумал действительно создать… сей шедевр, то не написал в нем своего истинного имени и не поставил подпись, не говоря о браке — это бы его сразу разоблачило, как если бы все заговорщики установили на своих домах таблички с признаниями, — она засмеялась, и ее шутку подхватил весь зал, даже губы суровых стражников дернулись. — И повлекло за собой куда большие проблемы, чем беременность леди Уортен. Поэтому все ваши попытки войти в королевскую семью, или же нажиться за счет его величества не привели ни к чему хорошему, — она довольно улыбнулась, глядя в злобные глаза барона «Ну же, давай, сделай что-нибудь. Тебе ведь так этого хочется», — и он сделал, растолкав стражников и бросившись на девушку с вытащенным из-за пояса кинжалом, но Дэмона была быстрее — она выхватила из рукава свой стилет и, увернувшись от удара кинжала, оказалась позади барона и приставила острие к его горлу:
— Стража! Схватить барона Садерли и его дочь!
Стражники замешкались, но при взгляде кого-то стоящего позади Дэмоны, выполнили приказ, обступив Садерли с острыми копьями.
— За попытку нападения и убийства на гостью его величества, ваш ждет заточение и… казнь, — прошептала она. — Уведите барона охладиться в темницу, — приказала Дэмона не терпящим возражений тоном. — Советник, все документы можете забрать — подделке здесь не место, и прикажите получше обучать ваших солдат, у них медленная реакция на внезапную атаку. Будь на моем месте король… кто знает, что бы произошло, — «Если бы барон не сознался, пришлось, как и Азалии обратиться к книге истины».
Гордо вскинув голову и расправив плечи, леди Дэмона покинула зал суда.
Ее никто не ждал «за кулисами», но она в этом и не нуждалась, видя перед собой лицо брата — он бы гордился ею.
«Собрать целый балаган ради какой-то фальшивой бумажки. Что за бред творится в этом королевстве? На месте короля, я бы казнила любого такого, кто вздумал нажиться за мой счет».
Она была рада, что в свое время не пропустила уроки брата по шпионажу, куда входило и изучение подделки документов. Стоило ей прибыть ко двору, она начала вести записи в своем блокнотике обо всех конкурсантках, чтобы знать, кто и куда ходит, с кем общается, все детали, вплоть до критических дней и последнее ей пригодилось с леди Уортен. «Невинная овечка превратилась в любовь кондитера», — сейчас ей хотелось поскорее отправиться к Лете и обо всем ей рассказать.
Единственная близкая подруга страдает от боли в ключице и руке, поэтому врачи давали ей сильнодействующие обезболивающие и снотворное.
«Ничего, когда стану королевой найду ту стерву, которая вздумала подставить тебя и отрублю ей голову».
В какой момент между ней и Летой появилась дружба, Дэмона и сама не могла понять. Возможно, годы одиночества без брата, который был для нее единственным лучшим другом дали о себе знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *
Еления
Девушка не нервничала, заранее готовясь к чему-то тяжелому, но когда ей озвучили «Присвоение разработки артефактора Кросмана», Еления чуть не подпрыгнула от радости. На ее пальце сверкало кольцо, с которым Ириан ей когда-то сделал предложение. Но Еления отказала, потому что ее на тот момент жених раскрыл правду о лучшем друге первой любви.
