Истец в полном боевом облачении первым въезжал через ворота в правом торце поля ристалища в сопровождении своих оруженосцев. Констебль и маршал через герольдов запрашивали его имя и цель прибытия. После ответов один из рыцарей и маршал провожали его и ставили перед судьями справа от них. Подобным же образом расспрашивался и ответчик, которого ставили слева от судей.
Выбор оружия, названного в картеле, был за ответчиком, а рыцари – советники судей осматривали и измеряли его, чтобы не допустить неравенства сторон. Также эти рыцари были ответственны за то, чтобы не допустить ни одной из сторон применения волшебства или магии.
Затем истца и ответчика спрашивали, тверды ли они в своих намерениях, и они подтверждали это, возложив каждый руку на Евангелие. Потом истец кратко излагал условия своего обвинения, приносил присягу в справедливости своих слов, после чего ответчик также под присягой отвергал возводимые на него обвинения.
По окончании этих предварительных процедур противники начинали готовиться к поединку, который мог продолжаться от восхода до заката солнца. Герольд возглашал: «Пусть они сойдутся!» – и звучал трубный сигнал к началу поединка.
Если истцу не удавалось победить ответчика в течение дня, последний считался невиновным, и председатель суда публично, в присутствии констебля и маршала, провозглашал этот факт. Но для «чистой победы» было необходимо признание своей вины одной из сторон. Затем картель скреплялся обычной печатью в подтверждение того, что поединок был проведен надлежащим образом, а все законные формальности соблюдены.
Сохранилось изображение поединка по решению суда после обвинения в убийстве в период правления Генриха III с именами противников, написанными под ним. Оно воспроизведено Хьюиттом в его работе «Историческое боевое оружие и доспехи» и изображает разгар сражения. На заднем плане виднеется виселица с болтающимся на ней потерпевшим поражение противником. Причем сражаются отнюдь не рыцари – оба заместителя сошлись в пешем поединке, на них обычная гражданская одежда из кожи или ткани, головы их обнажены, в руках они держат квадратные щиты, а вооружены палицами с клювами, как у кирок.
Правила и постановления, регулирующие поединки по решению суда, во Франции были обнародованы при короле Филиппе IV, прозванном Красивым.
До того как будет брошен залог поединка – перчатка, – должны были быть соблюдены следующие условия.
«Суд Божий» мог быть назначен только в случае серьезных подозрений по делам об убийстве, измене и тому подобных тяжких преступлениях.
Если невиновный человек узнает, что его обвиняют в таком преступлении, то он должен по собственной инициативе предстать перед судом, не дожидаясь вызова туда.
По делам о воровстве или грабеже «суд Божий» не применяется.
После того как сделан вызов, обвинитель должен сообщить суду все подробности того, где совершено предполагаемое преступное деяние, имя убитого либо же все обстоятельства предполагаемой измены.
После того как суд примет решение о проведении поединка, адвокат обвинителя должен изложить перед судом обстоятельства дела в разумный срок; если же ответчик отвергает обвинение, обвинитель обязан заявить, что, хотя он не может подтвердить свое обвинение показаниями свидетелей или другими доказательствами, он готов отстаивать их истинность своим собственным телом либо с помощью своего защитника, на огороженном поле в присутствии короля.
Обвинитель должен был бросить свою перчатку и участвовать в совете, на котором решались вопросы об оружии, конях и т. д., необходимых для поединка. Обвиняемый мог заявить, что все сказанное обвинителем есть злонамеренная ложь; и что он, с помощью Божией и Девы Марии, будет доказывать свою невиновность своим собственным телом либо с помощью заступника; и что он готов будет встретиться на поле ристалища со своим обвинителем в назначенный для поединка день и час. Затем он должен был поднять залог – перчатку, брошенную обвинителем, – после чего вопрос о том, будет ли назначен поединок, решался судьями.
Если вопрос о проведении поединка решался положительно, стороны приносили клятву появиться на поле ристалища в назначенный день; поединок должен был пройти под надзором мудрых и честных людей, служителей, рыцарей и пажей, без какого-либо преимущества в пользу той или иной стороны. Если же обвинитель или обвиняемый не являлись в назначенный день и час на место, определенное для поединка, они объявлялись трусами и подлежали последующему аресту.
Установления для проведения собственно поединка были следующими: стороны должны были иметь при себе продовольствие и фураж для себя и своих лошадей на один день; поле ристалища должно быть сорок шагов в ширину и восемьдесят в длину, на нем должны быть установлены два шатра для соперников. Герольд должен въехать на поле верхом и прокричать три раза: в первый – до прибытия обвинителя; во второй – когда соперники въезжают на поле и в третий – когда они принесли клятву. Обвинителю следовало появиться первым на поле в день поединка за час до полудня; обвиняемый же – не позже четырех часов пополудни. Соперники произносили торжественные заявления, осеняли себя знаком креста и представали перед помостом, на котором восседал судья. Последний повелевал им поднять забрала своих шлемов, после чего они расходились по своим шатрам. Герольд, вызвав их в третий раз, знаком указывал им преклонить колена перед столом, на котором стояло распятие и лежал требник[57]. Маршал снимал с их правых рук перчатки и вешал их на концы поперечной перекладины креста. Затем соперники садились в седла, шатры удалялись с поля, маршал, сказав: «Господа, выполняйте свой долг», бросал на поле свою перчатку. Поединок начинался.
По окончании поединка тело побежденного или его труп должны были быть переданы судьей маршалу, снятый доспех оставался на поле ристалища, а конь и доспех побежденного поступали в распоряжение констебля и маршала поля. Победитель покидал поле с честью, верхом на коне.
Король Филипп V своим эдиктом 1306 года ограничил практику назначения судами поединков.
В труде Фавина «Театр чести и рыцарства», переведенном на английский язык в 1622 году, поединок по решению суда определяется следующим образом: «Это есть обычай, пришедший к нам из древней Франции для преодоления случайности судьбы, дающий возможность защитить себя от несправедливого обвинения, отстоять свою честь и доброе имя и восстановить истину в тех случаях, когда доказательств нет или они сомнительны». Во Франции клятва приносилась над останками и реликвиями святых и мучеников веры.
В «Жизнеописании Бертрана Жослена» имеется сообщение о необычном поединке по решению суда между евреями, которых звали Даниот и Туркан, состоявшемся в Испании. Это сообщение ярко иллюстрирует суеверия того времени. Евреи были обвинены в убийстве Бланш де Бурбон ночью в ее собственной постели. Один из обвиненных, Даниот, заявил, что он вообще не входил в спальню принцессы и, более того, приложил все усилия, чтобы помешать Туркану совершить убийство. Туркан же под присягой отрицал это, заявив, что его сообщник виноват в смерти принцессы в той же мере, что и он. Услышав эти прямо противоречащие друг другу свидетельства, Бертран де Жослен постановил провести между свидетелями поединок на поле ристалища, и это его решение было высочайше одобрено. Противники, сидя верхом на конях и облаченные в полные доспехи, сражались на мечах; после нескольких выпадов Туркан ранил Даниота столь серьезно, что тот не был способен продолжать поединок из-за потери крови. Сражение уже вот-вот должно было закончиться торжеством победителя и признанием вины побежденного, когда как раз в эту минуту над головами сражающихся собралось густое облако и ударившая из него молния насмерть поразила обоих.
Среди иллюстраций Монтреле имеется одна, изображающая в высшей степени необычный поединок по решению суда между человеком и собакой, причем человек обвинялся в убийстве хозяина пса. Эта иллюстрация воспроизведена со старинной картины, которая висела в большом зале замка Монтаргис и, как предполагают, изображала событие, сохраненное Коломбьером в «Театре чести и рыцарства». По его записям, это сражение произошло в правление Карла V (1364–1380). На картине изображен самый разгар поединка, проходящего внутри большой круговой арены, обнесенной изгородью, вдоль которой тянутся трибуны и галереи для прогулок, как в театре. На трибунах за поединком наблюдают многочисленные богато одетые аристократы и дамы. Охрану несет большая группа солдат, поодаль видны трубачи. Обвиняемый одет в короткий кожаный камзол, местами рваный, и в порванные штаны; он вооружен палицей и большим круглым щитом. Собака, большой ротвейлер, изображена в тот момент, когда она схватила убийцу за горло, свершив таким образом правосудие.
