Глядя на него, Дугин подумал: а есть ли в других камерах арестованные? Голосов из камер не доносилось, и все же…
Офицер посмотрел на часы.
То, что на руке у него были часы, а не конектор, которыми обычно пользовались все члены экспедиции, могло означать, что либо центральный станционный компьютер выведен из строя, либо старший лейтенант Ступин был большим оригиналом.
– Результаты теста будут ясны через полчаса, – сказал офицер. – А пока я хотел бы услышать вашу историю.
– Я требую, чтобы при нашем разговоре присутствовал руководитель экспедиции, – с неожиданной решимостью заявил Майский.
– Полковник Глант поручил мне провести с вами предварительную беседу, – ответил старший лейтенант.
– Господин Майский имел в виду руководителя экспедиции, а не ответственного за безопасность, – уточнил Дугин. – Если вы все еще не поняли, то речь идет о мадам Лизе Стайн.
– Я все прекрасно понял. – По голосу офицера невозможно было определить, задел ли его сарказм, отчетливо прозвучавший в голосе Дугина, или же слова ученого значили для него не более чем пустые колебания воздуха. – Руководство экспедицией в настоящее время осуществляет полковник Глант.
– Что случилось с мадам Стайн? – тут же задал вопрос Майский.
– Руководство экспедицией осуществляет полковник Глант, – почти дословно повторил свою последнюю фразу старший лейтенант Ступин. – И результаты нашей беседы непременно будут доложены ему.
Майский посмотрел на Дугина.
Тот неопределенно пожал плечами.
Похоже, им не оставалось ничего иного, как только рассказать сидевшему на стуле офицеру, лица которого они не могли видеть, о том, что с ними произошло.
– Простите, какое сегодня число? – спросил у старшего лейтенанта Ступина Майский. Чтобы не возникло недоразумения, он поспешил добавить: – Мне необходимо это знать для того, чтобы сориентироваться со временем. Видите ли, в Лабиринте у нас отказали конекторы, и мы даже не знаем, как долго там пробыли.
– С того дня, как вы исчезли, минула неделя, – ответил офицер. – И это также внушает определенные подозрения на ваш счет.
– Поинтересуйтесь у Кийска, – посоветовал Дугин. – Он вам расскажет, какие трюки со временем проделывает порою Лабиринт.
Офицер чуть приподнял лежавшую на колене руку.
– Давайте пока не будем строить никаких предположений. Сейчас меня интересуют только факты. А спустя полчаса мы узнаем, можно ли вашей истории верить.
И Майский начал рассказывать.
Сначала он говорил медленно, с неохотой, выдавая только сухие факты. Но постепенно, сам того не замечая, начал входить во вкус. Рассказывая о том, что произошло в Лабиринте, Майский пытался анализировать эти странные события, для чего ему приходилось вспоминать все в мельчайших подробностях.
Дугин, слушая Майского, пытался отыскать нити, связывающие их злоключения в Лабиринте, с тем, что случилось наверху. В том, что такая связь существовала, Дугин был почти уверен. Об этом говорило ему чутье ученого, которому достаточно легкого намека для того, чтобы понять, что между разрозненными на первый взгляд фактами существует непреложная зависимость. Но вот для того, чтобы понять суть этой связи, требовалась серия опытов, которые должны были подтвердить или опровергнуть первоначальное предположение.
Старший лейтенант Ступин прервал Майского на самом интересном, как полагали оба ученых, месте. Едва только Майский начал рассказ о том, как стены Лабиринта превратились в экраны, на которых попарно демонстрировались взаимоисключающие варианты исторических кинохроник, снятых неизвестными операторами, офицер провел рукой по воздуху, как будто отсекая ненужную информацию, и сказал:
– Достаточно. Мне ясна суть того, что с вами произошло.
Майский и Дугин удивленно переглянулись.
– Да? – Дугин наклонил голову к плечу и чуть пригнулся, пытаясь сквозь потоки слепящего глаза света разглядеть лицо старшего лейтенанта Ступина. – Быть может, вы и нас на сей счет просветите? К стыду нашему, мы так и не поняли, что же это было.
– Иллюзия, – коротко ответил офицер.
– Что? – почти в один голос спросили Майский и Дугин.
– Иллюзия, – спокойно повторил офицер.
Обернувшись назад, он как бы между прочим бросил беглый взгляд на лежавшие на столе салфетки с образцами крови, после чего вновь посмотрел на ученых.
– Все, что вы видели, было плодом вашего воспаленного воображения, – сказал он в продолжение начатой темы.
Дугина так и подмывало спросить у Ступина насчет проб крови. Ему казалось, что прошло уже достаточно времени для того, чтобы ознакомиться с результатами. Но он заставил себя сохранять выдержку. Он был уверен в том, что он человек, – так чего же ему было нервничать?
– Что же произошло потом? – спросил Ступин.
– Ничего, – ответил ему после паузы Майский. – Мы вернулись к первой площадке и обнаружили, что вход в Лабиринт закрыт.
– Понятно, – офицер наклонил голову и зажал подбородок в кулак.
Какое-то время он неподвижно сидел в такой позе, то ли обдумывая что-то, то ли выжидая.
– Я не понял одного, – сказал он, вновь подняв голову. – Зачем вы спустились в тот день в Лабиринт?
– Мы собирались… – начал было Майский.
Но Дугин перебил его.
– Это была моя идея, – произнес он столь же громко, сколь и возмущенно, как будто обличая Майского в том, что тот пытался украсть у него приоритет в решении важной научной проблемы. – Именно я предложил профессору Майскому спуститься в Лабиринт, чтобы проверить мою новую гипотезу.
Впервые за все время разговора в голосе старшего лейтенанта Ступина прозвучало нечто, похожее на любопытство, когда он спросил:
– Что за гипотеза?
– Я считаю, что бродить по Лабиринту можно без конца, – начал весьма обстоятельно объяснять суть проблемы Дугин. – Но для того, чтобы попытаться понять Лабиринт, нужно отыскать один из его локусов… Вам известно, что это такое, господин старший лейтенант?
– Продолжайте, – сказал Ступин, оставив вопрос Дугина без ответа.
– Я продолжаю, – быстро кивнул Дугин. – Итак, нам нужно было отыскать локус. А согласно моей теории, мы никогда не сможем его найти, ведя последовательное изучение ходов Лабиринта. Как я считаю, причина того, что Лабиринт постоянно меняет свою пространственную структуру, именно в том и заключается, что он старается не допустить нас в локус…
Майский удивленно посмотрел на Дугина, который весьма обстоятельно и убежденно излагал теорию, о которой он, научный руководитель экспедиции, ничего прежде не слышал. Но, чем дальше продвигался в своих несуразных объяснениях Дугин, тем яснее становилось Майскому, что он несет полнейшую чушь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
