Майкл по команде Чада щелкнул переключателем. – Слышим вас громко и четко, Хьюстон, а вы нас?..
Нет ответа.
Майкл мысленно представил себе схему системы связи, обдумывая возможные причины неполадок.
– Данные нормально проходят в обе стороны, мы слышим их. Значит, у нас проблемы с передачей голоса вниз.
Чад согласился с его мнением.
– Хьюстон, если вы нас слышите: переходим на УКВ. – Он потянулся к переключателям, пощелкал ими, задействуя более простую традиционную схему авиационной радиосвязи, и попытался снова: – Хьюстон, это Восемнадцатый на УКВ, как слышите нас?
В гарнитурах лишь слабо потрескивали статические помехи. Люк бросил свои дела и наблюдал за их попытками устранить проблему. Из докучливой она внезапно превратилась в серьезную.
– А нельзя ли послать им нулевую команду, чтобы поняли, что мы слышим их?
– Хорошая идея, – откликнулся Чад. Поразмыслив секунду, он отстучал на клавиатуре пять нулей и нажал ввод. Компьютер отверг команду, засветился индикатор ошибки оператора. Он попробовал пять единиц, опять переключился на общение в S-диапазоне и выждал, пока Хьюстон появится на связи.
– «Аполлон-18», говорит Хьюстон. Приняли вашу нуль-команду. Как слышите?
Чад нажал ввод. Снова загорелся индикатор ошибки оператора.
По лицу Майкла расплылась улыбка:
– Ты разрабатываешь систему кодов!
Чад пожал плечами:
– Посмотрим, сообразят ли. – Он провел пальцем по странице летного задания. – Нам осталось девяносто секунд или около того на общение через этот ретранслятор.
– «Аполлон-18», это Хьюстон. Если слышите нас, пожалуйста, наберите пять единиц и нажмите ввод.
– Бинго! – Чад застучал по клавишам.
В голосе капкома прозвучало облегчение:
– Восемнадцатый, мы приняли, спасибо. Все системы вроде бы в порядке, кроме голосовой связи от вас к нам. Возможно, проблема в слабом сигнале ретранслятора, мы попытаемся использовать большую тарелку в Уайт-Сэндс через двадцать две минуты, а дальше посмотрим. Если согласны, наберите пять нулей и нажмите ввод.
Чад повиновался.
– Восемнадцатый, мы приняли. Если на борту какие-то еще серьезные проблемы, наберите пять единиц. Если все в порядке, наберите пять нулей.
Чад отправил пять нулей.
– Приятно слышать, Восемнадцатый, спасибо. Поговорим через двадцать минут.
Чад обернулся к экипажу:
– Похоже, связь мы восстановили, но это примитивная замена. Люк, пока продолжай подготовку к выходу в космос. Майкл, давай схему коммуникационного оборудования. Мне не хочется, чтобы одна проблема со связью стоила нам Луны.
Лицо Майкла у иллюминатора озарял слабый свет.
– Я этим займусь, но, ребята, вы отвлекитесь лучше на минутку и взгляните на это. Наш первый восход в космосе.
Чад и Люк посмотрели в иллюминаторы, где разгорался рассвет: они неслись навстречу ему на скорости пять миль в секунду, и бледно-пурпурное сияние ночного горизонта быстро сменилось полноценной зарей.
Люк потрясенно выдохнул, когда появилось Солнце.
– Ничего прекраснее в жизни не видел, – благоговейно произнес Майкл. – Словно радужные краски разлиты по краю мира.
– Отлично, – сказал Чад. – Но это значит также, что у нас осталось девяносто минут. К следующему рассвету мы должны догнать «Алмаз».
– Верно, – ответил Люк и продолжил проверку снаряжения для прогулки в космосе.
– Ты на какой стадии подготовки к ВКД?
– Все в порядке, босс. Фал прикрепил к ранцу, сложил кольцами, чтобы тебя хорошенько стегнуло, когда я вылезу. Внешние перчатки и съемная часть шлема готовы.
Люк рылся в узком открытом шкафчике, аккуратно вытаскивая оттуда большую камеру «Хассельблад» прямоугольных очертаний с единственным коротким объективом, смонтированным на держателе. Он пристегнул ее к груди скафандра, услышал щелчок, с удовлетворением отстегнул и добавил к другому снаряжению. Потянулся в шкафчик снова и вытащил оранжевый болторез длиной в добрый ярд. Узнав об изменении летного задания, они с техником по внекорабельной деятельности купили его в хьюстонском магазине. Прикрепили к одной из рукояток небольшое металлическое кольцо, чтобы болторез наверняка не уплыл от Люка в космосе. Он уложил инструмент под бандаж рядом с камерой.
Майкл тем временем развернул схему коммуникационного оборудования из толстого справочника и стал изучать нарисованные линии в поисках потенциальных проблем.
– Босс, а скажи-ка, правильно ли я рассуждаю. Проблемы с голосом у нас обоих и только при пересылке сигнала вниз, а значит, это какая-то специфичная поломка в часто используемом месте. – Он дважды постучал пальцем по прямоугольнику на схеме. – Подозреваю главный транспондер S-диапазона.
Он перелистнул страницу.
– Если необходимо, можем забраться в отсек радиоэлектронного оборудования, но кое-что придется оторвать с мясом, пока туда лезть будем.
Чад подумал и сказал:
– Подождем и послушаем, что из Хьюстона посоветуют.
Он посмотрел на часы.
– А кстати…
Точно по графику из динамика в кабине донесся голос:
– «Аполлон-18», это Хьюстон через Уайт-Сэндс, как слышно?
– Хьюстон, слышу вас громко и четко. – Чад помолчал. – А вы меня?
Команда, не сговариваясь, задержала дыхание.
– Хьюстон – Восемнадцатому. Слышим вас тихо, но разборчиво. Мы только что подтвердили захват цели, вскоре перешлем данные для перехода на орбиту «Алмаза».
– Вас понял, Хьюстон.
Тихо, но разборчиво. Пока что и этого достаточно.
* * *
Джин Кранц хотел, чтобы все в ЦУПе услышали его слова:
– Эй, всем внимание! Говорит руководитель полета. Зеленый свет по готовности.
На его пульте размещалась разноцветная матрица: по одному сигнальному квадратику на каждого специалиста в зале. Когда на рабочих местах нажали соответствующие кнопки, Джин увидел, как квадратики один за другим зажигаются зеленым, что служило гарантией абсолютного внимания.
– Офицер связи, докладывайте. Как там с обходом проблемы приема у Восемнадцатого?
Время до маневра сближения стремительно утекало, и специалистам нужны были ответы.
– Сэр, на их канале очень слабый сигнал, – ответил офицер по приборам и связи. – Похоже, где-то частичное замыкание. Либо в разъемах, либо в самой коробке S-диапазонного транспондера. Пока что разработали обходную схему через большие антенны в Мадриде, Канберре и Штатах. У нас будет все, кроме постоянного голоса от них. Как только разберемся с «Алмазом» и переходом на отлетную траекторию, попросим экипаж выполнить действия, которые вроде бы должны устранить проблему.
Джину не понравилось это «вроде бы должны».
– Офицер, какова степень вашей уверенности в успехе ремонтных действий команды?
Если вероятность экипажу самостоятельно починить аппаратуру связи невысока, то лучше не активировать маршевый двигатель, который выведет корабль с относительно безопасной орбиты Земли в трехсуточное путешествие через пустоту к Луне. Три дня туда, три дня назад, фактически – неделя жизни команды на кону. Джин Кранц хотел, чтобы связь все это время работала.
– Сэр, в самом худшем случае придется действовать так же, как через Уайт-Сэндс получилось: тихо, но разборчиво. По мере удаления от Земли связь улучшится, поскольку корабль все время будет находиться в зоне видимости одной или двух крупных антенн на Земле. Перерывов не станет. К тому же если «Персьют» выставит антенну с высоким коэффициентом усиления, она поможет сделать
