Или к Смерти…
Это не просто парадокс или противоположность: Ги Дебор считает, что без представления о Смерти, без мысли о Смерти, без ощущения Смерти невозможно схватить вкус реального бытия.
"В Обществе Зрелища смерть обнаруживает себя только тогда, когда дело заходит о страховке. Особенно эта циничная процедура развита в США. В этом проявляется гиперкапиталистическое стремление американцев извлечь прибавочную стоимость даже из факта умирания. Это "American way of Death"… "Американский образ смерти"…
Во всех остальных случаях Общество Зрелища тщательно скрывает смерть, удаляет ее из социального пространства.
Но это социальное отсутствие смерти выдает социальное отсутствие жизни".
Спектакль заменяет репрезентациями всю реальность. Вся реальность становится всем Зрелищем. А ее аспекты, ее части становятся отдельными видами Зрелища. Реальное время становится рекламным временем, тем промежутком длительности, на протяжении которого Общество Зрелища или его компонент, это может быть ваша собственная жена или ваш собственный друг — стремятся презентовать вам свой товар в максимально привлекательном виде. Товаром в таком обществе становится все — эротика, общение, высказывание, чтение, речь, жест, пейзаж… Все ориентировано на производство Иллюзии и соучастие в иллюзии.
Начало этого процесса очевидно из классического марксизма — творения отчуждается от творца и становится товаром.
Следующий шаг — результат Труда (прибавочная стоимость) отчуждается от Труда и становится Капиталом.
Последний шаг — реальность в том числе человеческая реальность отчуждается от себя самой и становится муляжом, имитацией, Зрелищем.
Всякое современное время — время Спектакля.
Тоже верно и для пространства. Реальное пространство через развитие транспорта, урбанистический рост городов, коммуникации становится пространством фиктивным, так как равно удаленность близких и дальних, известных и экзотических мест уравнивает их между собой, снимает их особенность.
Подменено время, подделано пространство, спародировано мышление, инсценирован выбор, даже Революция и та, и та превращается в пародию в кривых устах марионеток Системы Спектакля, загримированных по случаю в нонконформистов…
В 1987 году Ги Дебор после многолетнего молчания публикует последнюю книгу — "Комментарии к Обществу Зрелища". В ней нет ничего особенно нового. Лишь несколько нюансов, уточняющих чудовищную глубину и вместе с тем чудовищную иллюзорность доминации Общества Зрелища. Важнее всего в «Комментариях» новая концепция — концепция "Интегрированного Зрелища".
Напомним, Централизованное Зрелище, централизованный Спектакль — это псевдосоциалистические тоталитарные системы, в которых доминирующим классом является бюрократия. Это разновидность государственного капитализма. Распыленное Зрелище, Диффузный Спектакль — это буржуазно-демократический строй, более эффективный с точки зрения эксплуатации и порабощения Жизни отчуждением и Капиталом.
Ги Дебор не дожидаясь ни 1989-го, ни 1991-го, уже в 1987-ом году провозглашает как данность — (изумительна эта черта у провидцев — они часто говорят о будущем, как об уже наступившем, а читатели не обращают внимания на даты) — провозглашает как данность, что Централизированное Зрелище уступает Распыленному Зрелищу по всем параметрам и должно вот-вот исчезнуть из истории.
Но он предвидит и появление новой формации.
Общество Интегрированного Зрелища.
Вот это и есть пик инфернального пути по спиральной дороге усугубляющейся Лжи.
Общество Интегрированного Зрелища.
Это — результат своеобразной конвергенции двух версий Отчуждения. Нечто третье, берущее от обоих форм самые ядовитые стороны. Общество Интегрированного Спектакля, Зрелища основано на победе либеральной модели, так как она эффективнее в деле мягкого порабощения и усыпления Человека. Но и от Централизированного Спектакля заимствуется кое-что. Власть Капитала за ширмой телеэкранов и витрин становится все более централизованной и тоталитарной. Демократия даже на словах отходит в сторону, уступая место тоталитарному Либерализму, Мировому Рынку. История кончается. Ги Дебор говорил, предвосхищая Фукуяму, — "конец истории приятный отдых для существующей власти Капитала."
Вот этой-то модели и предались все ренегаты, фарисеи и конформисты настоящего этапа истории. От бывших советских секретарей обкомов и преподавателей марксизма-ленинизма до псевдо-революционных подонков таких как Бернар-Анри Леви, Андрэ Глюксман и прочей сволочи, поспешивших очиститься от всех пятен даже смутно напоминающих «ситуационизм» и смиренно поступить в лакеи либеральной Системы, чтобы говорить банальности и снимать бездарные репортажи для Общества Зрелища…
Общество Интегрированного Зрелища.
Самое страшное.
То, в котором живем мы с вами.
Нет, это не называется жизнью.
Это не называется жизнью пока зловеще светится экран в вашей комнате, пока кривляется в нем колченогий идиот в трико, и неестественная восковая тинэйджерша рекламирует прокладочные крылышки…
Это не называется жизнью, пока в вашей голове то, что там сейчас есть, а ваши губы двигаются и также безвольно и расслаблено…
Вы — лунные швейцары у дверей пустого Ресторана, в котором празднует свой триумф невидимая темная пятнистая масса Капитала.
Ги Дебор пустил себе пулю в сердце в 1994 году.
Он всегда хотел умереть насильственной смертью, как многие из тех, кого он любил и с кем дружил.
Но его не убили, подобно его другу и издателю Жерару Любовичи, застреленному при странных обстоятельствах у порога своего дома в 1984 году.
Пришлось сделать все самому.
Действительно, не жить же в этом безумии, как пенсионер или пациент санатория.
Франция уже давно представляет собой настолько омерзительное место, что удивительно как там еще выдерживают несколько последних приличных людей.
А впрочем, Жиль Делез бросился в окно, Феликс Гваттари умер сам… Вместе с Ги Дебором спустя несколько дней покончили с собой двое его друзей, старых ситуационистов.
Это напоминает случай с группой французских сюрреалистов — Жак Вашес, Жак Риго, Жюльен Торма и Артюр Краван (кстати Артюр Краван был любимым автором Ги Дебора) в ответ на упреки обывателей, в том, что они занимаются лишь легковесной чепухой и болтовней, игнорируя серьезные жизненные вещи, взяли и покончили с собой на глазах у зрителей, чтобы доказать всю остроту проблематики, поставленной искусством.
Ги Дебора нет.
Есть Общество Интегрированного Зрелища.
Есть мерцающие рекламы и призывные витрины.
Есть много банков и много бирж.
Есть Единый Мир, маленькая планета, уловленная сетями Капитала, достигшего реальной доминации.
А Ги Дебора нет.
Стоп.
Ведь так легко здесь, переставив некоторые слова и заменив некоторые формулировки, перейти к сфере Религии и назвать вещи своими именами.
Для нас русских это будет возможно ясней, ближе и понятней.
Напрягитесь, вспомните, кто творец иллюзий?
Кто князь мира сего?
Кто властвует над человечеством в последние времена и заставляет склониться перед ним?
И как называется тот, кто отдает всю свою жизнь, всю свою волю, всю свою силу, всю свою душу для борьбы с этим пугающим, зловещим существом, концентрирующем в себе как в призме все негативные моменты Мировой Истории?
Ну, ну, вспомнили?
Поняли?
Нет?
FINIS MUNDI № 14
ГРАФ ЛОТРЕАМОН — КРЫЛАТЫЕ СПРУТЫ СОЗНАНИЯ
"Глупый представитель человеческого рода, человек-идиот, ты раскаешься в своем поведении, раскаешься, это говорю тебя я, граф Лотреамон, раскаешься…"
— И раскается…
"В течение всей моей жизни я наблюдал этих людей, всех без исключения узкоплечих, совершающих бесконечные и глупейшие поступки, растлевающих своих ближних, извращающих свои души всеми возможными способами. И они еще называли побудительными причинами таких действий — славу! Наблюдая за этим зрелищем я хотел смеяться как и все остальные, но… не мог, эта странная имитация оказалась мне недоступной… Тогда я взял бритвенное лезвие, острое, очень строе, и взрезал себе кожу вместе с мясом в том месте, где начинается раздвоение губ. На какое-то мгновение мне показалось, что я добился искомого результата. И принялся рассматривать в зеркале этот изувеченный по собственной воле рот. Но это была ошибка! Потоки льющейся крови, хлещущей из ран не позволяли мне рассмотреть, похожа ли моя улыбка на улыбки остальных смертных. Но более пристальное изучение изображения в зеркале скоро привело меня к убеждению, что все же моя улыбка была абсолютна не похожа на привычную человеческую гримасу. Иными словами я так и не засмеялся…"
