трех парней-пыжиков, они нюхали, барагозили, к воспитательницам приставали. С ними никто справиться не мог. Вадик, Саня и Серега…
Я их вспомнил! Мы с ними натерпелись. Их у нас несколько раз забирали. Потом мы их разыскивали по разным детдомам в области и снова возвращали. Спрашиваю:
– Ты на контакте с ними?
Она говорит:
– Да, все нормально, семьи у всех, дети растут.
И я очень обрадовался.
27.10.2017
Между делом принесли письмо от посла Литвы. Оказывается, в сороковом году на Урал депортировали все правительство Литвы, а в сорок втором их всех расстреляли. И вот семьдесят пять лет судьба этих восьми министров литовского правительства неизвестна. А для Литвы это принципиально. Просят помочь разыскать. Попробую посодействовать.
03.11.2017
Дом, говорит, сгорел. Все сгорело, ничего нет. И смотрит в одну точку. Спрашиваем, чем помочь? Стройматериалы, продукты, одежда? Вещи детские нужны? Нет, говорит, не нужны, дети тоже сгорели. И заплакала.
Вот так прием начался.
10.11.2017
Несколько возмущенных людей пришли с жалобами на ЦПКиО, там волею обстоятельств директором стал боевой генерал, герой России. (А предыдущий был полковником милиции со всеми вытекающими.) И вот у директора есть свое видение развития парка, естественно военно-патриотическое. С разнообразными памятниками и т. д., соответствующими мероприятиями и напоминаниями о великом прошлом. А людям хочется просто гулять с детьми в старом добром парке для семейного отдыха, а маршировать не хочется. Но страна надела сапоги, и их никто не спрашивает. У меня есть понимание, как решить этот вопрос (на уровне парка, разумеется, хотя и на уровне страны тоже понятно), и я постараюсь.
17.11.2017
Вошла девчонка, Алена зовут. Привела ее собака, золотистый ретривер. Вежливая такая собака. Спрашиваю ее: это собака-поводырь? Алена меня строго поправляет: не поводырь, а проводник! Она попросила, чтобы приняли закон, что если слепой человек едет в транспорте с собакой-проводником, чтобы за собаку не платить, потому что очень накладно. Я удивился и стал разбираться. Оказывается, закон есть и при наличии документов на собаку платить за нее не надо. Но многие заставляют, и в том числе, к стыду, даже на муниципальном транспорте. Разобрались. Для всех проведем разъяснительные беседы, а Алене заламинируем выписку из этого закона. Потом я ее проводил на улицу, посмотрел, как работает собака-проводник, и понял, что собаки иногда более воспитанны и деликатны, чем люди.
24.11.2017
Заходит бодрый комсомолец. Говорит, я хочу создать здесь организацию «Лев против», чтобы запрещать курить на улицах и алкоголь отнимать. И попросил поддержки. А мне все это не нравится, типа всяких «Стопхамов». Вроде и вещи правильные декларируют, и все равно есть в этом какая-то гниль на уровне организаторов и помесь комсомольского задора с идиотизмом на уровне исполнителей. Короче, не нравится мне это все. Как сказал старик Букашкин: ДНД, ЛТП и т. п. и т. д.
01.12.2017
Пришла женщина, у нее шестеро детей, из них пятеро несовершеннолетних. Старшему четырнадцать лет, младшему два с половиной года. Вопросов – море. В частности, парень четырнадцатилетний играет в футбол, но секция обходится в пять тысяч в месяц, и ей невмоготу. Я позвонил Григорию Иванову, президенту ФК «Урал». А он, человек мудрый и всего в жизни повидавший, говорит:
– Дай ей мой телефон, я помогу. И вообще, таких подростков с окраин и из неблагополучных и многодетных семей отправляй ко мне. Именно такие и тренируются всерьез, и играют. Богатым и благополучным это не интересно.
08.12.2017
Выглянул в коридор, полно людей, а в уголке сидит замечательный музыкант Эдельштейн. Я вспомнил и засмеялся.
Когда-то в восьмидесятом году в Свердловске было громкое уголовное дело. По нему проходили чиновники городской администрации, некто Еремин с грозным прозвищем Каратэ, замдиректора «Грампластинок», что на Первомайке, Марик Фрадкин, начальник Ленинского следствия Гоша Чекуров, замначальника Ленинской уголовки Барщевский, известный коллекционер Сафронов и многие другие. Были там и взятки, было мошенничество – полный букет. Все давали показания. Дело быстро обрастало фигурантами, друг друга вообще не знавшими, и уже в обкоме забеспокоились и велели быстрее направлять дело в суд. Но колесо с ходу не остановишь. Заканчивая дело второпях, нацепляли еще людей. А Женька Эдельштейн был известный в городе джазовый музыкант. Он играл в «Океане», и внешность у него была соответствующая. И вот звонит ему следователь на работу и говорит: «Не могли бы вы к нам подъехать, мне надо вас опросить». «Когда?» – спрашивает Эдельштейн. «Да прямо сейчас, я вас надолго не задержу». – «А куда?» – «А прямо сюда, на Репина, 4».
Эдельштейн выходит из ресторана, ловит такси, называет адрес и говорит водиле: «Давай быстрее, тороплюсь!» Водитель посмотрел на него как на дурака. Подвозит он его к тюрьме, следователь уже встречает, проводит его через проходную в следственные боксы, туда же поднимается конвой, и в течение получаса, оформив все формальности и сняв с Эдельштейна очки, его, не заводя в карантин, кидают в камеру.
В камере девяносто рыл. Лето. Жара. Все голые. Он без очков вообще ни хрена не видит. Его спрашивают: «Ты откуда?» Он им честно отвечает: «Из ресторана». Камера грохнула. Прикинь, стоит маленький дерзкий слепой еврей и прикалывается! «А как сюда-то попал?» А Эдельштейн уже со злостью: «Как, как, да на такси приехал!» Ну там уже просто вой в камере! «А на такси-то зачем?!» – «Зачем, зачем, блядь!!! Торопился!!!»
Ну там уже смеяться не могли, просто скулили. Потом Женьке отвели шконарь и помогли ощупью его найти. И все относились с уважением. Еще бы, он на всю тюрьму был такой один.
Дали ему восемь лет. Какое-то посредничество в даче взятки. А вообще, сроки были большие, до четырнадцати лет. Меньше всех получил отец моего товарища, потому что за все время следствия не сказал ни одного слова.
– Как ты? – спрашиваю Эдельштейна.
– Ты знаешь, мне это было необходимо.
Собирает документы и справки, собирается в Израиль на ПМЖ. Спрашиваю:
– А что вдруг?
Он отвечает:
– Да понимаешь, мне что-то это все не нравится. Сначала мы грузин ненавидели, потом украинцев, потом американцев, и вот-вот до евреев дело дойдет. Но эти-то все далеко, а мы-то тут под боком. Я, пожалуй, поеду.
15.12.2017
Зашла очень хорошая женщина. Своих двоих детей вырастила и троих инвалидов взяла в опеку. Они родные, но от разных отцов.
Мать их, наркоманка, в розыске. Двоих отец нашел. И говорит: я приеду
