– Пожалуй, не стоит,– вежливо сказала она.
– Это я решаю, что стоит, а что – нет.
Спорить с подвыпившим Хозяином не следовало, Кейт прекрасно понимала, что это может обернуться серьёзными проблемами, сердце забилось быстрее.
Хозяин, передавая ей чарку со словами: «Выпей вина», развалился на диване и хлебнул свою порцию. Кейт понюхала содержимое, и оценила: «Что за гадкое пойло. И это они называют вином?» Она сделала вид, что отпила и прокашлялась, насколько позволяло актёрское мастерство.
– Жгучая вода?
По всей видимости, он по-прежнему принимал её за дикарку.
– Да, что-то…
– Тогда ещё.
Кейт не спорила. Он налил себе ещё. Когда Хозяин отвернулся, она незаметно выплеснула вино в горшок с цветами, ничего другого на расстоянии вытянутой руки не было, если, конечно, не считать самого Хозяина.
– Ты уже догадалась, зачем ты здесь?
– Да, но… может не сегодня.
Его рука легла ей на плечи.
– Я заплатил десять тысяч за «не сегодня»?
«Животное!»
– А жена? Сын?
– И что? Это отнюдь не мешает.
– Вам не кажется, что я должна узнать о вас побольше?– Кейт надеялась, что он утомится и заснёт.
– Зачем?
– Но как же, Хозяин – могущественный человек.
– Да!– гордо выкрикнул он, заглатывая вино.– Я – Префект, у меня целый легион в подчинении!– и прошептал:– и все только ждут моего приказа, чтобы беспрекословно подчиниться моей воле и умереть за меня и за Империю.
Запах перегара стал невыносим, и Кейт отвернулась. Почувствовав, что он сильнее сжимает плечо, она предложила:
– Давайте выпьем ещё.
– О! понимаю,– сказал он, протягиваясь в графину,– так веселее…
«Ничего ты не понимаешь, павлин надутый!»
Получив наполненную чарку, Кейт проследила: когда он пил содержимое, вылила вино в тот же горшок.
– А легион это много?– Кэтрин продолжала заговаривать зубы.
– Да. Это шесть тысяч воинов и семьсот всадников.
– О-о, как много. И во многих сражениях вы участвовали?
– Я прекрасно помню своё первое сражение с варварами,– ответ не соответствовал вопросу, что было хорошим знаком.– Это произошло лет двадцать назад, когда я был ещё юнцом. Благодаря знатной фамилии я сразу получил в подчинение десять человек, став десятником, и меня направили на границу, на дальний рубеж. Эти болваны надумали напасть на караван с продуктами, который мы сопровождали. Ха! Дикари, они ничего не могли сделать против брони, их луки не пробивали её, из огнестрельного оружия одним залпом мы уложили половину. Ха! Помню, как-то одно племя, лет пятнадцать назад, мешало нашему распространению на острове и посмело контратаковать, но мы отбили атаку. Тогда я приказал уничтожить всю деревню. Ох, как они визжали…– он словно смаковал воспоминания,– словно свиньи. Да они и были животными,– Лори засмеялся, хотя ничего весёлого в гибели людей не было.
Его понесло, он говорил о сражениях, об искусстве войны, о величии Империи, смеялся над глупыми кочевниками, не умеющими толком воевать и о многом другом, а Кейт слушала, не забывая подливать вино, благо его было много.
Под конец получасового монолога, он прервал себя и загадочно произнёс, еле ворочая языком и заикаясь:
– …Однако… мы отвлеклись. Вернёмся к делу.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Хозяин схватил её за руку, его волосатая лапища соскользнула с плеча и пошла вниз. Кейт поняла, что словами его не убедить. Это было действительно бесполезно. Она оттолкнула его со всей силой, скорее даже рефлекторно, чем сознательно. Хозяин отлетел на кровать и, ударившись головой о стену, замолчал. Наступила тишина, он больше не шевелился. Даже не дышал!
Она убила его, это конец. Прошла секунда, и, Кэтрин поняла, что натворила, её охватил страх. Она хотела было кинуться к выходу и уже повернулась к двери, но замерла: там стояла Хозяйка. От ужаса застыла кровь. Фрея смотрела на неё испепеляющим взглядом.
Кэтрин замерла на месте, боясь пошевелиться, но деваться было не куда, только что на её глазах убили мужа, пусть он был «не очень хорошим человеком», но…
– Нм… б…– раздался невнятный голос.
Кейт затуманенными глазами посмотрела в сторону кровати. Хозяин повернулся на бок и ещё раз пробурчал что-то непонятное. Он был жив! «Господи, он был жив!!!»
Ноги подкосились, и Кейт рухнула на диван. Руки затряслись, слёзы и нервный смех брызнули одновременно…
* * *
Фрея лежала на диване и наслаждалась ночной тишиной. Листья деревьев ещё шуршали в такт лёгким порывам ветра. Шелест успокаивал и клонил в сон. Она закрыла глаза. И тут же всё великолепие звуков нарушилось: сверху что-то упало.
«Это ещё что такое?»
Женщина сразу догадалась, что происходит. Веселья после пира являлись довольно обычным делом. Поднявшись с дивана, женщина направилась наверх, в комнату Хозяина. Чего она хотела добиться, сама не понимала, но что-то заставило это делать.
Да, она стояла рядом и видела всё, но злость на жалкую рабыню улетучилась мгновенно, когда Лори пробурчал что-то невнятное. Он напился до такой степени, что лёгкий толчок лишил его равновесия, а несильного удара головой хватило, чтобы тот заснул.
«Девчонка уложила Префекта. Об этом пойдут анекдоты, все будут над ним смеяться. Но это уже его дело. И так все знают о его сладострастии…»– она посмотрела на лежащее без движения тело.– «Как ты жалок! Префект!»
– Мирика!– позвала она. Рабыня примчалась незамедлительно.– Накрой Хозяина.
Пока та выполняла приказ, Фрея стояла и думала, как поступить с Кейт. Хозяйка отметила, что унижение Лори доставило ей немалое удовольствие. Она посмотрела на девушку: та находилась в удручённом состоянии.
«Кажется, она изрядно испугалась».
Мирика уже закончила и замерла около Хозяйки. Фрея тут же приказала:
– Накрой стол в библиотеке.
– На одного?
– Не на полтора же! Иди, выполняй!
Мирика скрылась с глаз, а Хозяйка подошла к рабыне. Истерика уже прошла, но слёзы ещё не высохли.
– Пошли со мной,– сказала Фрея. Её мучили очень интересные вопросы.
– Что вы со мной сделаете?– трясущемся голосом спросила Кейт.
– А что я с тобой должна сделать?– ответила Фрея и добавила:– Иди за мной…
* * *
Кэтрин всё ещё било дрожью, когда они спустились вниз и вошли в библиотеку. Девушка почему-то осмотрелась, словно прошло уже много времени. Раб спешно накрывал столик.
– Оставь всё как есть. Уходи. Проследи, чтобы никто сюда не входил,– приказала ему Фрея и повернулась к Кейт.– Садись. Это всё тебе.
– За что?
– Ты первая, кто отказала ему.
– Разве это редкость?– Кейт успокаивала себя, но руки по-прежнему тряслись от напряжения.
– Да.
– Что вы от меня хотите?
– Ответа.
– На какой вопрос?
– Я бы сказала, на многие.
Кейт поняла, что её уже давно раскусили и Фрея понимает, что она не та, за которую себя выдаёт. Это факт; вопрос состоял лишь в последствиях.
– Как ты относишься к Хозяину? Скажи правду. Ты его ненавидишь?
– Да,– откровенно сказала Кейт. Она прекрасно понимала, что это может стоить ей жизни, но врать она больше не собиралась. Что-то перегорело внутри…
– Верю. Сейчас ты сказала правду. Если бы ты соврала, я бы наказала тебя. Ответь на следующий вопрос: почему? За то, что он хотел сделать?
– Нет, не только.
– А ещё за что?
– Он считает себя человеком, которому позволено всё.
– И что в этом плохого, такова жизнь. Встречаются и такие люди. Это нормально.
– И это вы называете нормальным?– завелась Кэтрин. Она устала притворяться, устала видеть безразличие этих людей, устала от непонимания, а произошедшее стало последней каплей, девушка уже практически не контролировала свои слова.– Да откройте же глаза, наконец! Вы живёте в мире с шорами на глазах, вы ничего не видите кроме своей собственности и денег. Откройте глаза и посмотрите на то, что вокруг вас: нищета, безысходность, отсутствие цели. Вы, наверное, считаете, что, уча детей тому же, чему учили вас, вы двигаетесь вперед? О, вы жестоко ошибаетесь! Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать. Это вы зарубаете в зародыше. Вы топчитесь на месте. Из века в век, из поколения в поколения одно и тоже, одно и тоже. Ваш путь никуда не ведёт, потому что, чтобы идти нужно создавать, творить, ошибаться, спотыкаться, но идти, идти. А вы стоите и смотрите, смеётесь над людьми, которые пытаются сделать хоть какие-то самостоятельные шаги. Вы не можете создавать что-то новое, сотни лет прозябания, летаргического сна, чего угодно, но только не движения. И это ваш мир? Вы хотите жить в нём?! Хотите, чтобы в нём жили ваши дети. Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас. Вы, вырабы своего мира, своих принципов безучастия, своих бездушных правителей, своих неидей…
