Точно так же командование и военная прокуратура хотели «заволокитить» и не придавать гласности дело в отношении молодого командира полка из Файзабада подполковника Ш. В первой же операции, для него не совсем удачной, он получил психологический срыв и потерял рассудок. Употребив спиртное и прибыв ночью на гауптвахту, где содержались пленные мятежники для выдачи их органам власти, Ш. в состоянии аффекта стал издеваться над пленными с нанесением им серьезных ран. При этом его жестокость и изощренность настолько поразили солдат из состава караула, что один из них потерял сознание. И только вмешательство военной контрразведки заставило военную прокуратуру возбудить уголовное дело по данному факту. Ш. был снят со своей должности и на период следствия отправлен в Союз.
Наряду с высокопоставленными гражданскими лицами любили посещать Кабул и военные в высоком звании для отметки в своем деле: «Побывал в действующей армии». Беда заключалась в другом — каждый из таких «гостей» стремился оставить в ходе своего визита какой-то след в виде совета, зачастую не вписывающегося в реальную военную обстановку. Например, один велел в машину УАЗ вмонтировать миномет, превратив его в подвижную огневую точку. Другой настоял передать афганским военнослужащим на перевале Саланг тысячу советских армейских бушлатов. Проверка подтвердила опасение командования армии по поводу судьбы этих бушлатов: через неделю все они оказались у бандитов. Были и другие казусы, вызывавшие недоумение у наших офицеров и генералов.
ШУРАВИ УШЛИ, А КАКУЮ ПАМЯТЬ ОНИ ОСТАВИЛИ ПОСЛЕ СЕБЯ?
Не собираюсь идеализировать наше военное присутствие в Афганистане. Там все-таки была война, и к сожалению, во время нее мы не избежали отдельных негативных проявлений со стороны наших военнослужащих. Тем не менее с удовлетворением отмечаю, что не они определяли облик ограниченного контингента советских войск. Корректное в целом поведение личного состава ОКСВ, оказание постоянной и разносторонней помощи государству и населению, создание относительно спокойной обстановки в городах и уездных центрах, контролируемых государственной властью, позволило нам оставить после себя добрые воспоминания у афганцев.
Приведу только один пример, когда доброе отношение к простым афганцам вызывало взаимное удовлетворение.
Однажды майор Артемьев, возвращаясь из Герата в расположение своего полка, увидел в поле перевернутую машину, доверху нагруженную дровами. Рядом суетились афганцы, разводили руками и о чем-то взволнованно говорили. Артемьев, невзирая на инструкции, решил им помочь. Подъехав ближе, они с водителем размотали трос лебедки и показали афганцам, как закрепить его вокруг машины с дровами. Афганцы, обрадованные вниманием, быстро выполнили все рекомендации. Затем включили лебедку и медленно, но поставили машину на колеса, а водитель помог ее завести. Радости афганцев не было предела: они низко кланялись, что-то лопотали по-своему, пытались целовать руки, а после долго махали отъезжающему БРДМ. Артемьев с водителем, в свою очередь, также были довольны сделанным добрым делом и в приподнятом настроении прибыли в свой полк.
Примеров оказания персональной помощи афганцам, исключая организованную гуманитарную, со стороны советских военнослужащих было немало. Это и срочная доставка роженицы в больницу, в связи с чем родившийся мальчик в знак благодарности носит имя русского, и оказание медицинской помощи в наших госпиталях (мне известен факт проведения нашим хирургом сложной операции по пересадке поврежденных сосудов на шее раненого мятежника из ближайшего окружения А. Шаха), и многое другое. Вышеуказанный эпизод я привел, чтобы довести до читателя, как в таких случаях простые афганцы выражают свою благодарность шурави.
Полагаю, что уместно дать слово журналисту Г. Зотову, статья которого была опубликована в «Аргументах и фактах» № 11 за 2006 г. С его слов, почти все опрошенные им люди из разных социальных слоев Афганистана испытывают сегодня своего рода ностальгию по шурави. Многие из числа респондентов заявили, что они не возражают, чтобы русские вернулись. В городах была спокойная жизнь, функционировали все предприятия, народ не голодал. На вопрос, заданный одному афганцу, кстати, получившему увечье на той войне: «А зачем же ты тогда воевал против русских?» — тот ответил: «А дурак был!» При этом все опрошенные клянут американцев и натовцев.
Беседовал Г. Зотов и с натовцами. Подполковник, немец по национальности, с какой-то обидой заявил ему, что почемуто афганцы любят русских, с которыми воевали, а их нет. И добавил: «За полтора года службы, патрулируя Кабул, я ни разу не мог сойти с БТР. Даже дети, увидев нашу машину, бросают камни и кричат „Аллах Акбар“». Натовцы в настоящее время передвигаются по Кабулу только на бронированных машинах, а их военные городки представляют собой укрепленные крепости, окруженные бетонными заборами с колючей проволокой поверх.
Для сравнения отмечу: наши военнослужащие, в том числе и советники, в городах пользовались обычным транспортом — это были «уазики» и «Волги». На «Волгах» командующего и начальника особого отдела были дипломатические номера. За руководителем оперативной группы министерства обороны афганские власти закрепили «Ауди».
Мне могут возразить: прошли годы, пришли американцы, в сравнении с которыми русские выглядели намного лучше, да и голода не было. Однако приведенные примеры уважительного, более того, доверительного отношения к нашим военнослужащим в ходе фильтрационной работы со стороны жителей кишлаков, где и война ощущалась острее, и сами они были добросовестными верующими, говорят сами за себя.
В порядке дополнительного опровержения негативных оценок воинов, прошедших Афганистан, даваемых в смутное время 90-х годов нашими чиновниками, приведу еще один пример.
В 2003 г. в Лондоне на конференции по противодействию терроризму встретились российский командир воздушно-десантной дивизии генерал А.П. Солуянов, командовавший в свое время батальоном ВДВ в Афганистане, и прибывший из этой страны для участия в работе конференции английский командир воздушно-десантной бригады генерал Шпунер.
После знакомства у них вскоре завязался довольно откровенный разговор на близкую обоим десантникам тему. В ходе беседы Шпунер заявил: «Я могу констатировать — 80 процентов жителей Афганистана считают десятилетие пребывания там советских войск золотым временем. К русским у них претензий нет. Ну а то, как воевали русские десантники в горах, — это фантастика. Мы так воевать не умеем»[14].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
