говорит он.
– Я чуть не умерла от страха, – отвечаю я, прекрасно понимая, что каждая воздушная кочка, на которой я в ужасе закрывала глаза, только добавляла ему удовольствия.
– А-а-а, когда нас повело в сторону над морем? Черт, я подумал…
– Что мы сейчас умрем? Я тоже так подумала.
Он хохочет.
– Ничего смешного, – говорю я.
Какое там! Завидев прямо по курсу цилиндрический ангар из гофрированного железа, Доминик резво устремляется вперед. С его лица не сходит блаженная улыбка. При виде знакомого красно-белого автомата с кока-колой у меня тоже поднимается настроение, только я рано радуюсь: он не работает. Ржавый замок выломан, дверца открыта. Зато рядом стоит большой пластиковый бак с водой, чайник и пакетики с чаем. Схватив чашку с отбитой ручкой, я наливаю в нее воды, но Доминик отнимает у меня драгоценный сосуд.
– Понравилось какать быстрее, чем писать? Надо сначала вскипятить, – со знанием дела заявляет он и выливает воду из чашки в чайник.
– Красиво сказано, – сухо говорю я. В буквальном смысле сухо, потому что губы прилипают к зубам. – Жутко пить хочется.
Доминик ставит чайник на маленькую газовую горелку.
– Я вообще отказался от мочеиспускания, – ухмыляется он. – Экономит массу времени.
Пять минут спустя он протягивает мне ту же самую чашку – с терпким черным чаем. Без сахара и молока. Я в жизни не пила ничего вкуснее!
За второй чашкой я узнаю горькую правду, причем не от Доминика. К нам подходит капитан Антракс, Доминик и ему наливает чаю. Летчик находит в кармане широких штанов пакетик сахара, высыпает в чай и залпом выпивает горячую жидкость. Опустошив чашку, он стучит ею по нашим. Мне кажется, что это неправильный тост, и я имею неосторожность сказать ему об этом.
– Я просто хотел вас поблагодарить, – радостно говорит он. – Когда вы увидите лагерь, то поймете, насколько необходимо это снабжение. Половина его населения, даже больше, – дети.
– А в какой части Йемена находится лагерь? – спрашиваю я.
Антракс бросает на меня удивленный взгляд.
– Не в Йемене, в Эритрее. На самом юге, около Асэба. А после я подброшу вас в Аден.
– Я думала… – начинаю я, но капитан не дает мне закончить.
– Ваш schtutz[27] означает, что мы можем привезти полный комплект аварийного снабжения, – говорит он и вновь стучит своей чашкой по моей. – Prost![28]
Как только швейцарец уходит осматривать вертолет, я поворачиваюсь к Доминику.
– Что такое schtutz? О чем он?
Улыбка сходит с его лица.
– Гм… он имеет в виду деньги, – помявшись, говорит Доминик и, наконец, выкладывает все как есть.
Ради этого полета он опустошил обе кредитные карты. У меня на этот счет имеется собственное мнение, и я тут же его высказываю.
– Другого способа не было, – говорит он, когда у меня кончаются слова. – И это ведь ради доброго дела, правильно? На наши деньги купили сухие пайки, которыми накормят голодающих детей.
– Доброе дело? – возмущенно выдыхаю я. – А как же наше дело, Доминик? Как мы продолжим кругосветное путешествие без денег?
– Я старался, Роми, – хмурится он. – Насколько я помню, лучших идей у тебя не было, а я хоть что-то придумал.
– Да что ты говоришь? Единственное, что пришло тебе в голову, – потратить все наши деньги?
Я вскакиваю как ошпаренная.
– Из-за тебя я опоздала на судно! Ничего этого не случилось бы, если бы ты не поменял конверты во Франции!
– Я ничего не менял! – взрывается он. – Господи, сколько можно! Я не подставляю тебе подножки на каждом шагу, Роми! Разумеется, я хочу выиграть. Я же объяснил, почему мне до зарезу нужны эти деньги. Но мы договорились работать сообща, и я сделал все что мог.
Он направляется к вертолету. Увидев Доминика, ничего не подозревающий Антракс поднимает большие пальцы обеих рук. Надо идти. Злость пропадает, и почему-то неприятно возвращаться в вертолет, когда между нами пробежала черная кошка.
– Доминик, подожди.
Я пытаюсь его догнать, однако он и не думает замедлить шаг.
– Не знаю… я понимаю, ради доброго дела и все такое… но… это как в самолете: надо надеть маску сначала на себя. Прежде чем помогать другим, мы должны помочь себе, ведь так?
Ник резко останавливается, подняв кроссовками столбики пыли.
– Может, ты и права. Зря я решил за тебя. Не надо было трогать твою карту без спросу.
Он поворачивается к Антраксу и показывает, что мы сейчас подойдем.
– Я не мог оставить тебя там! – выпаливает он. – Я хочу победить честно. Если бы я бросил тебя в Египте, меня бы потом совесть замучила. Ведь мы договорились работать вместе.
– Спасибо, я уж как-нибудь сама, – раздраженно отвечаю я, хотя запал прошел.
– Ладно, – сердито говорит Доминик. – Обещаю, больше это не повторится.
Он машет рукой в направлении горизонта, где виднеется Порт-Судан.
– Там есть железнодорожный вокзал. Можешь ехать, на чем тебе нравится. Делай что хочешь.
С этими словами он разворачивается и спешит к вертолету.
«Захочу – и поеду!» – думаю я. Винты вертолета начинают медленно вращаться. Ник запрыгивает в задний люк. Антракс открывает окно и машет мне рукой. На его часах пляшут ослепительные солнечные блики. Я прихожу в себя и вспоминаю горькую правду: на карточке нет денег, а без них билет на поезд не купишь.
Винты набирают скорость. Я вдыхаю горячий воздух с частичками песка и, пригнувшись, бегу к вертолету.
Глава 29
Снимок: В полете
Инстаграм: Роми_К [Порт-Судан, Судан, 3 апреля]
#УдивительнаяАфрика #НадЭритреей
151 ♥
Невзирая на бешеную тряску, я в какой-то момент погружаюсь в беспокойный сон. Мы летим сквозь тьму африканской ночи. Я так устала, что просыпаю приземление.
Впоследствии я узнаю, что Антракс посадил гигантскую птицу около трех часов ночи и вырубился прямо в кресле пилота. Я просыпаюсь перед рассветом. Откуда-то веет прохладой. Лицо обдувает легкий ветерок. В хвосте вертолета никого нет, в кабине тоже пусто. Дверь грузового отсека открыта, и я выхожу осмотреться.
Снаружи не наблюдается никаких признаков аэропорта – ни взлетной полосы, ни терминала, ни самолетов, только металлический ангар вдалеке, а рядом натянуты несколько больших белых тентов. Я направляюсь туда в надежде найти туалет и, увидев знакомую зеленую кабинку, спешу к ней. Снаружи есть умывальник, но когда я выхожу и пытаюсь вымыть руки, оказывается, что там нет воды. Ее вообще нигде нет. По сравнению с этим местом Египет вспоминается как цветущий оазис. Ветер, к счастью, не сильный, но по земле стелется мелкий песок, как в устье реки Мохаве.
Подходя
