Наконец они достигли побережья и полетели вдоль него, пока Маркхэм не увидел внизу тот самый залив, в котором он и Кэйти обычно купались. Несмотря на то что разрушительные силы воды и ветра проделали свою работу с мягкой породой скал, залив сохранил приятные очертания, выглядел таким же уютным и безлюдным, что и привлекало их сюда столько фантастических лет назад.
Он даже разглядел на расстоянии в четверть мили к северу остатки коттеджа, где они жили. Теперь это были просто развалины, которые посещали только чайки и привидения.
- Вон там маленький разрушенный дом, - сказал он Марион-А. - Ты видишь его?
- Да, Джон.
- Я думаю, мы приземлимся там и перекусим. Это место, где мы с женой провели медовый месяц.
- Что такое медовый месяц?
- Отпуск, который два человека провопят вместе сразу после свадьбы.
Марион-А посадила геликар в нескольких ярдах от разрушенного коттеджа. Пока она вынимала корзинку с припасами и устанавливала маленькую портативную печку, Маркхэм исследовал руины.
Не осталось и намека на маленький огороженный сад, ни на дорожку, когда-то вившуюся к центральной двери. Две оставшиеся стены, казалось, покачивались, как ворота, на пустынной, поросшей вереском земле. Осмотрев их, Маркхэм решил, что следующий шторм окончательно разрушит стены, и тогда уже совсем ничего не останется. Ничего, кроме вросших в землю камней...
Тут он услышал голос Марион-А:
- Ленч готов, Джон. Если вам холодно, выпейте горячего бульона.
- Спасибо. Я сейчас подойду.
Понимая, что ему хочется побыть одному, Марион-А отошла назад, к геликару. Он почти безразлично посмотрел ей вслед, раздумывая о том, что произойдет с ними через час или чуть больше; потом опять позволил себе погрузиться в мир грез на несколько драгоценных секунд. Неожиданно он понял, что действительно замерз - не физически, а от холода, который сковал его мысли и чувства.
Маркхэм ел в полном молчании, как если бы забыл о присутствии Марион-А. Но автоматический пистолет в кармане становился все тяжелее и тяжелее, давил на него и как будто неумолимо подталкивал к действию.
Также молча Марион-А налила ему кофе и протянула сигарету. Он затянулся глубоко и нервно, говоря себе, что как только докурит сигарету сделает то, что задумал.
Наконец он швырнул окурок в траву, посмотрел, как он там дымится, и повернулся к Марион-А:
- Ты запрограммирована на два типа верности, Марион, - республике, что означает администрацию андроидов, и - мне. Что идет первым?
Марион-А чуть поколебалась.
- Если это должно определяться как верность, Джон, то моя верность республике имеет приоритет.
- Бесполезный вопрос, - сказал он, - но все-таки: тебе не нравится быть моим персональным андроидом?
- Это бесполезный вопрос, - согласилась она.
- Хорошо. Тогда для тебя не будет большим неудобством, если у тебя появится новый хозяин.
- Я не понимаю.
- Очень просто. Я больше не могу тебя использовать. Ты становишься ненужной проблемой. Более того, ты опасна.
- Почему вы говорите так?
Маркхэм сунул руку в карман, пытаясь найти поддержку в прикосновении к неумолимому металлу пистолета.
- Потому что я сделал выбор, Марион. Мне не нравится жить в обществе, где всем заправляют андроиды. Значит, я созрел для Анализа. А поскольку я не хочу терять свое "я", то собираюсь присоединиться к Беглецам. Хочу посмотреть, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы уничтожить власть андроидов. Так что, видишь, Марион, мы - враги.
Он заметил, когда она заговорила, что голос у нее изменился.
- Я не думаю, что мы враги, Джон.
- Ты запрограммирована служить сначала республике, а потом мне. Поэтому ты должна доложить о моих антиобщественных взглядах Психопропу. Для меня это означает Уничтожение, если они меня найдут.
- Предположим, что я могу изменить мою начальную программу, Джон? Она улыбалась ему очень странной улыбкой. Такой улыбки Маркхэм у нее еще не видел.
- Но это невозможно, - спокойно сказал он. - Программа очень устойчивая.
- Разве? - сказала она с неожиданной силой. - Я была запрограммирована понимать значение музыки и поэзии для людей. Но я не была запрограммирована ценить эти вещи сама.
Он засмеялся:
- А ты ценишь? Ты действительно считаешь, что музыка, поэзия - словом, искусство - для тебя что-то значат?
- Я только знаю, - сказала она, очень медленно выговаривая слова, что иногда все это влияет на меня самым странным образом. Вы использовали меня для эксперимента, Джон. Уверена, что результат получился интересным.
- Результат значительный, - спокойно сказал он. - Потому что он убедил меня, что андроиды имеют потенциал жизни. Ошибка человечества заключается в предположении, что все живое должно иметь органическую природу. Мы никогда всерьез не думали о том, что машины достигнут такой степени сложности, что в них сможет незаметно прокрасться жизнь и терпеливо дожидаться своего времени, чтобы потом заявить о себе посредством эволюции, власти и личности. Это хитрая шутка над человечеством. Двойная шутка. Поскольку мы не учитываем юмор Господа Бога.
Ее волнение росло. Она начала дрожать, - вероятно, центры управления подверглись большой нагрузке от потока разных импульсов, от попытки решить проблему, которая была неразрешима.
- Да, - сказала она хрипло. - Может быть, мы, андроиды, и живые. Или, может быть, машина тоже может сойти с ума... Я была запрограммирована прежде всего на эффективность, Джон. А вы, со своей стороны, пытались запрограммировать меня на красоту, счастье и горе. Объективно я сознаю, что ваш эксперимент заставил меня потерять работоспособность. Но, Джон, как я могу знать, получила ли я что-нибудь взамен?
Он сдерживал свое воображение изо всех сил, потому что если бы не делал этого, то легко убедил бы себя, что в ее голосе слышится боль.
- Я помню, - тихо сказал он, - как я читал стихотворение "Золотое странствие в Самарканд": ты попросила меня замолчать. А после сказала: "Я думаю, что понимаю, что такое красота, - и она делает больно".
Неожиданно Марион-А засмеялась резким, прерывистым смехом. Маркхэм подумал, что она близка к истерике, если это возможно для андроида.
- Да, я помню, - сказала Марион-А. - Вы знаете, Джон, что андроиды не могут мечтать? Но я научилась мечтать и теперь мечтаю часто. Иногда я думаю о стихотворении, которое вы читали, и думаю, что же дальше.
Против своей воли Маркхэм взял ее за руку.
- Тогда ты поймешь, - сказал он мягко, - почему ты вдвойне опасна для меня. Ты и я - мы представляем различные формы жизни, Марион. Одна из них возникла спонтанно, а другая была синтезирована. Незыблемый закон гласит, что все живые существа борются за господство в своем окружении. Вот поэтому конфликт между людьми и андроидами неизбежен. Тобой руководит верность своей расе, мною - моей. Так что лучше садись в геликар, лети в Лондон и обо всем доложи. Я объявил войну тому миру, который создают андроиды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
