— Ты вернешься в ином воплощении, да, но это все равно будешь ты. В определенном смысле.
— Послушай… — В порыве спора он выпрямился, и в его поясничном отделе громко щелкнул сустав. При такой длинной спине и плохой осанке у него скоро возникнут проблемы. — Ты помнишь хоть что-нибудь из своих прошлых жизней, а?
Она плотно зажмурилась.
— Иногда мне кажется, что помню. У меня бывают какие-то обрывки воспоминаний.
— И что, ты была служанкой при дворе Клеопатры? Или старшей фрейлиной Марии-Антуанетты?
— Точно не знаю. Может, если меня загипнотизировать…
— Но ведь никто не помнит, что он был свинопасом по имени Джо Блоггс?
— Почему, я вполне могла быть свинопасом.
— Вот именно, — ответил он торжествующе. — Именно. Если верить тому, что ты говоришь, то с той же вероятностью и я мог пасти свиней.
— Это не я говорю. И не мне надо верить. Это учение принца Гаутамы Сиддхартхи, которого мы называем Буддой и на которого снизошло просветление за пятьсот лет до рождения Христа.
— Ну, хорошо, если верить тому, что говорит этот парень Гаутама, я тоже в прошлом мог пасти свиней. Или ты. Но Джо Блоггс умер. И однажды ты тоже умрешь. И я умру. А если в следующей жизни я не могу быть Тревором Пококом, то такая следующая жизнь мне даром не нужна.
— У меня в голове не укладывается, — воскликнула Джуин, — как вообще можно хотеть быть Пококом. Я бы ни за что не согласилась иметь такую фамилию, состоящую из двух плохих слов[23].
— Покок, милая моя, произошло от старого уилтширского слова «пикок»[24].
— Так почему бы не называть себя Пикок?
— Но вроде бы уже есть то ли актер, то ли еще кто-то с такой фамилией?
— Не думаю, что вас начнут путать. На твоем месте я не стала бы опасаться того, что тебе станут приходить письма от его фанов. Или ему — от твоих.
— Лучше уж быть Пококом, чем Титболом[25].
— Такой фамилии не бывает! — выпалила она недоверчиво.
— Хочешь небольшое пари? На сто миллионов фунтов.
— Пожалуй, нет. Может, ты окажешься прав. Это вполне в твоем духе — знать всякие бесполезности.
— Такая фамилия действительно существует. Это неправильная форма от имени Теобольд. В моей школе был мальчик Роджер Титбол. Мы из вежливости звали его Брестикл[26].
— Не повезло парню.
— Да нет, это еще ничего. Бедному Смели[27] было гораздо хуже.
— Не сомневаюсь. Ну, хватит, я не могу сидеть тут целый день, пытаясь просветить тебя.
— При его появлении мы все тут же начинали кричать «фу!». Или делали вот так, — Тревор сделал рукой обмахивающие движения, — или зажимали носы пальцами.
— Если духовное тебя не интересует, то это твое дело.
— И, разумеется, мы звали его Вонючка.
— Все, что мы думаем, все, что мы делаем, и все, что мы есть, влияет на нашу карму.
— Ну, раз так, то для меня надежды никакой не осталось.
— Нет, уверена, что еще не поздно. Ты можешь измениться в любой момент. Ой, какой гадкий прыщ у тебя на шее.
— Спасибо большое.
— Хочешь, я его выдавлю?
— Отстань от меня. — Он прикрылся рукой, но Джуин продолжала:
— Это все из-за плохого питания. Слишком много жареного. Мало овощей и фруктов. Так, мне, правда, некогда. Еще надо повторить Чосера. Я учу наизусть его «Пролог», чтобы быть готовой к следующему году, когда мы будем его проходить. Я уже дошла до Монаха. Послушай-ка, тебе это должно понравиться: «Он обязан заниматься, до одеревенения сидеть в келье над книгами или работать руками…»
— Ему не говорили, что от этого можно ослепнуть?
— От чего?
— От работы руками. Говорят, от этого слепнут.
— О, Трев, что за ерунда, — вздохнула Джуин. — К твоему сведению, «работать руками» означает «трудиться», хотя тебе это понятие вряд ли знакомо.
— Кто бы говорил! Что-то я не видел, чтобы ты палец о палец ударила.
— Я делаю гораздо больше, чем ты думаешь.
Из-за спины Джуин, из приоткрывшейся двери на лестничную площадку упал луч света. Нечто, благоухающее духами «Апрэ», проскользнуло по коридору. Скрипнула и захлопнулась дверь ванной.
— Что это было? — благоговейно прошептал Тревор. И запоздало, с трогательной застенчивостью спрятал за спиной баллон с аэрозолем и тряпку.
— А, она. — Джуин сморщила нос. — Это Наоми. Старая мамина подруга. Вчера вечером они напились вдрызг, и поэтому она осталась на ночь. Если не обращать на нее внимания, то она быстро уйдет.
— Она похожа на кинозвезду.
— Она не звезда. Она никто. Она просто чокнутая, которая ничего не делает, а только всем мешает.
— Она может мешать мне сколько ее душе угодно.
— Не будь таким титболом. Ей не меньше сорока лет. Хотя ты ведь тоже чокнутый. Так что у вас должно быть много общего.
— Мне показалось или ты действительно неодобрительно отозвалась обо мне?
Джуин сжала лодыжки руками и уткнулась головой в колени.
— Я ненавижу ее, — проговорила она в теплые складки юбки.
Вчера она весь вечер пряталась в своей комнате и не спустилась к матери и Наоми даже ради ужина. «Ты маленькая противная мадам, — обвинила ее Элли, принесшая ей поднос с пиццей. — Так, а теперь поблагодари-ка свою мамочку».
Но Джуин только промычала что-то односложное и невнятное.
Тревор несколько раз противно цокнул.
— Такое отношение к людям отрицательно скажется на твоей карме! — поддразнил он Джуин.
— Знаешь что? Мне это вдруг стало совершенно все равно. — Она встала, осторожно спустилась по лестнице, крепко держась за перила, обошла Тревора и направилась в кухню. — Я собираюсь сделать маме крепкого кофе. Хочешь, на тебя тоже сварю?
— Мне китайский чай, пожалуйста.
— Улонг[28]?
— Как говорила актриса епископу[29].
— Значит, обойдешься без чая.
— Иди, работай руками.
— Это ты? — осведомилась Элли, когда пятью минутами позже она услышала шуршание открывающейся двери по ковру и шлепанье босых ног.
— Кто же еще, — ответила Джуин. — Я ухожу в школу. А ты просыпайся и понюхай кофе.
— Совсем необязательно так орать.
Дзинь — чашка опустилась на прикроватную тумбочку. Дре-е-ень — раздвинулись занавески. Комнату затопил недобрый свет.
— Опять солнце наяривает?
— Открой глаза, — мстительно сказала Джуин, — и тогда сама увидишь.
— Не могу. Не открываются.
— Откроются, куда они денутся. — Джуин оперлась руками о подоконник и выглянула на улицу. — Погода сегодня не плохая, — объявила она, — но хорошей ее тоже не назовешь. Какая-то серая. Похоже, лето кончилось. Знаешь, я догадалась, почему та бедная липа сохнет. Собака из семьдесят третьего дома каждый день справляет под ней нужду. Фу, она опять там. Ты бы видела, какая гадость.
