перед встречей со мной и высунул нос из своих покоев?!
С гримасой презрения посол Италии повернулся ко мне, чтобы осадить дерзкого мальчишку, как вдруг в его глазах промелькнуло узнавание, и брезгливость сменилась диким страхом. Я усмехнулся, глядя в его резко побледневшее лицо.
— А теперь — забирай своих шавок, и проваливайте из дворца. Тех, кто солидарен с вами, уводите тоже. Я обещал навестить понтифика — я сдержу своё обещание. И те, — я повысил голос так, чтобы каждое мое слово было хорошо слышно в каждом уголке Тронного зала, — кто еще сомневается в силе русских магов и доблести наших солдат, пусть будут готовы к проклятиям, что посыпятся на их головы со стороны родных тех мирных жителей ваших стран, кому предстоит лишиться жизни из-за ваших политических игр!.. Громом и молниями мы обрушимся на ваши города, стирая их с лица земли. И в результате Российская Империя обрастет новыми землями, а вы будете ненавидимы и прокляты уцелевшими в этой войне. На этот раз пощады не будет. МЫ ПОЙДЕМ ДО КОНЦА!!!
Последние слова я буквально прокричал, подкрепив их слегка приоткрытым порталом в Серый мир, из которого дохнуло ужасом и смертью.
Ряды гостей ощутимо дрогнули, а особо впечатлительные дамы даже лишились чувств, осев на руки своим кавалерам, которые, впрочем, и сами были на грани обморока… Часть присутствующих, забыв о приличиях и достоинстве, бросилась бежать к выходу, где уже образовался небольшой затор. Не стал исключением и посол Италии, который, подвывая от охватившего его смертельного страха, устремился к дверям, поддерживаемый слугами с двух сторон, потому как ноги его идти отказывались.
— Ваше Величество, — поклонился я, — вы прекрасны, как и всегда. Надеюсь, вы простите мое невольное вмешательство в вашу беседу? Терпеть не могу, когда хамят красивым девушкам, да ещё и угрожают моей родине. Я прибыл по вашему приказу и жду ваших распоряжений… — громко, чтобы все услышали, подпустив в свой голос побольше верноподданнических чувств, произнес я. Потом обратил взгляд на цесаревича:
— Ваше Высо… — но не успел даже договорить, как Павел, порывисто подскочив, сжал меня в объятьях.
— Я безмерно рад, что ты наконец-то вернулся, Влад! Да ещё так вовремя! Но еще немного, и я бы сам врезал этому послу по его напыщенной морде! Не понимаю, как мама может терпеть этих наглых ублюдков?
— Ваше Высочество, — чуть повысила голос Елена, что, не сводила с меня сияющих радостью глаз, — где ваше воспитание? Надо говорить не «наглые ублюдки», а самонадеянные политики. В дипломатии не всегда возможно говорить и делать то, что хочешь, поэтому и приходится нам все выслушивать и сдерживаться, ибо всего лишь одно неосторожное слово может привести к войне.
— Но я не хочу сдерживаться! — упрямо сверкая глазами, заявил Павел. — Я хочу, как Влад — зашел, жахнул молнией, и сразу очередь из всяких недоумков в туалет выстроилась! А те, кто не добежали, пусть больше спортом занимаются!
— Боюсь, подобные радикальные методы — исключительная прерогатива рода Громовых. Да и они не всегда полезны в искусстве дипломатии… — с мягкой улыбкой возразила Елена, — хотя, вынуждена признать, зачастую они работают куда лучше, чем тысячи слов. И сегодняшний пример тому подтверждение.
Обратившись к оставшимся в зале, императрица властно произнесла:
— Дамы и господа, на сегодня прием закончен. Всем спасибо, что уделили нам время.
Грациозно поднявшись, она протянула мне руку, которую я подхватил, поддерживая ее.
— Влад, как закончишь разговор с мамой, не уходи сразу из дворца. Я бы очень хотел с тобой переговорить. — тихо шепнул мне Павел и, дождавшись моего согласного поклона, он двинулся к выходу, сопровождаемый караулом гвардейцев.
Мы же с Еленой и Настей проследовали в небольшую дверцу, спрятавшуюся за троном, которую перед нами уже распахнули слуги. Миновав небольшое помещение за ней, мы вновь оказались перед очередной дверью, которую Елена открыла уже сама подготовленным ключом. Перешагнув порог, мы оказались в ее кабинете. Я мысленно представил себе план дворца, но так и не смог сообразить, как это получилось.
А она, проворно заперев за нами дверь, резко развернулась и накинулась на меня, целуя в губы. Подхватив ее за попку, я закружил ее по комнате, не размыкая наших губ. Оторвавшись, она лукаво посмотрела на меня, и тут я почувствовал, как сзади ко мне прижалась Настя. Повернув голову, я уже слился губами с Настей, что целовала меня с таким жаром, будто хотела съесть.
Пройдя к небольшому диванчику, я, не выпуская из рук Елены, плюхнулся на него, свободной рукой прижав к себе разомлевшую Настю.
— Ну что, мои красавицы… Расскажите-ка, как вы докатились до жизни такой, что вам уже начали угрожать в собственном дворце?
Тяжело вздохнув, Елена начала рассказ, по мере которого я мрачнел все больше.
— Значит, вот как, эльфов им подавай. Россия, как всегда, агрессор, а просвещенная Европа готова взять на себя роль освободительницы слабого и угнетенного народа, попутно прихватив большой кусок империи. Конечно, исключительно в воспитательных целях.
Будем им земля, будет. Пухом, скорей всего, хотя и того не обещаю. Бетонная плита на могиле их желаний и жизней подойдет, я думаю, больше.
И кстати, насчет эльфов. Сегодня я разговаривал с их богом…
Вкратце пересказав наш с Нордрасилом разговор, я предложил ей выделить им территорию, признав их подданными России. Если решение будет положительным, пусть наши дипломаты с ними переговорят, я решу вопрос с их допуском к Нордрасилу. Елена, вдумчиво слушая меня, согласно кивнула и сказала, что все решаемо и, возможно, такой поворот событий снимет напряжение, что сложилось между Россией и остальными странами.
— Так, и еще. Что ты решила насчет моей поездки в Японию?
— Тут все просто, милый, — сказала она, еще сильнее прижимаясь ко мне. — Визит будет полуофициальный. Ну, это когда ты едешь инкогнито, но все знают, что это ты. Конечно, придется провести пару необременительных встреч, но это пойдет на пользу и тебе, и нам. Досаждать тебе не будут, но уважение к правящему дому надо будет проявить, тем более, что Император Японии Такедо Никамура — отец Хидеки. Так что встретиться вам все равно придется.
— Принимается. — вздохнул я. — Кстати, о родителях. По возвращению из Японии я бы хотел встретиться с твоими и Настиными.
— Это еще зачем? — непритворно удивилась она.
— Ну а как же я буду делать вам предложение выйти за меня замуж, не попросив их благословения?
На секунду обе застыли в шоке, а потом, визжа, как мелкие девчонки, набросились на меня, осыпая поцелуями. Когда первые восторги стихли, я торжественно вручил им свои подарки.
