Что же, Земля должна погибнуть?
Земля говорит: «Нет! я буду жить вечно, во веки веков!»
Есть у Земли своя сила, которую она не просит взаймы ни у солнца, ни у firmamentum {тверди (лат.)}: это магнетизм, электричество.
Сила принадлежит ей, это ее собственность. Есть она и у других планет. Телескопы давно принесли весть о магнетическом самосвечении Юпитера и Венеры, а спектроскопы подтвердили это явление.
И чем больше остывает Земля, тем больше развивается ее сила – магнетизм. Раскаленное железо не обладает магнетизмом, но, остывая, становится магнитным.
И в магнетизме заключен огонь сильнее солнечного. В сконцентрированном солнечном луче сгорают алмазы, а в магнетическом огне алмазы рождаются. Это известно всюду, где пользуются магнетическим электроосвещением. Древесный уголек, который образует полюс в огне, вызываемом вольтовой дугой, превращается в алмаз.
Жизнь и тепло Северному полюсу дает земной магнетизм.
Бесконечную линию горизонта почти не разрывают высокие вершины, нет там и горных цепей. Кругом, насколько хватает глаз, простирается волнистая равнина.
В центре равнины высится гигантский горный массив, напоминающий потухшие вулканы, собранные в одном месте; крутые, гладкие конусы гор со сверкающими склонами покрыты черной, коричневой, рыжеватой эмалью, вершины их отливают темно-синими и лиловыми тонами.
На большой площади, окружающей эту горную диадему, раскинулась голая ровная поверхность, будто из чистого метеоритного железа; дальше простирается озеро, омывающее, как остров, горный массив. В озеро со всех концов равнины стекают ручьи и реки, подтверждая, что именно здесь наибольшая впадина. Это и есть Северный полюс.
Отлогие берега озера представляют разветвленные дельты рек.
Высоко над горной короной, захватывая в зените неба широкий круг, сияет вечная северная заря, будто венец, составленный из тысячи лучей, и каждый луч – радуга, сверкающая то ослепительно, то тускло. Это излучение земного магнетизма, блистающая, животворная, согревающая лучистая площадь. Широкий круг в центре черный, там вечная ночь, посредине его видна Полярная звезда и светящиеся точки движущейся по кругу Большой Медведицы; а вне его небо искрится всеми цветами, голубые, желтые, зеленые, розовые полосы прорезают небо, отражаются на землю, а сквозь них мерцают блестящие звезды.
Вплоть до горизонта весь ландшафт купается в потоках света. Это не знойный, палящий свет солнца, а мягкое, согревающее, изменчивое сияние небосвода волшебного мира; возвышенности в дельтах, обступающих полюс, покрыты цветущими лесами. Зеленые ветки здесь светлее, чем в Старом Свете; рощи, расцвеченные плодами и цветущими деревьями, чередуются лесочками, сияющими ультрамарином, рубиново-красными перелесками; купы деревьев окружены синими можжевельниками, красными ягодами; в других местах золотисто-желтые нежные побеги кустов и белоснежные деревья-великаны словно осыпаны тучами бабочек; все это покрыто морем цветов, как и дальние равнины, где возвышаются холмы, сливаются, сменяя друг друга, желто-зеленые поля с лиловыми цветами, медно-коричневые пашни, меж которых яркими лентами извиваются отражающие яркое небо речки, окаймленные серебристо-зелеными кустами.
Зима тут не холодная, лето не жаркое, а венки плетут из цветов и плодов весны и осени, почти смыкающихся друг с другом. Поля и луга населены животными, под ветвями слышится птичий гомон, в воде плещется рыба. Жизнь кипит во всех стихиях.
Среди млекопитающих не господствует монотонный рыжий цвет, а в расцветке пернатых нет такого многообразия, как в Старом Свете. Животные – пестрые, а у птиц преобладают сочетания белого, серого и синего тонов. И то и другое признаки благоприобретенные.
Ну, а человек?
Неужели край, в котором столько жизни, не родил человека?
Несомненно, есть тут и человек, и уж, безусловно, более совершенный, чем мы.
Как он попал сюда?
Что ж, если кто-нибудь скажет мне, как в Америку попали меднокожие ацтеки, в Полинезию – готтентоты, на Карибские острова – индейцы, кто их туда привез и откуда, тогда и я отвечу, как оказались на островах полюса живущие там люди. Ибо каждый кусок суши на нашей планете – это остров. Поверхность земного шара – вода.
Первая причина того, что тамошний человек совершеннее, чем мы, в том, что он древнее нас.
После великих созидательных разрушений плиоцена первая обитаемая земля должна была возникнуть на полюсе, тут она раньше остыла, и, когда на месте, где сейчас Европа, вулканы еще боролись с морем, когда Швейцария была островом, вся русская равнина морским дном, Италия частью Африки, умеренный пояс был тогда у полюса. И когда зловонные болота, на которых возникли страны греков и ассирийцев, еще осушались тем самым солнцем, что ныне в Южной Америке делает непригодными для жизни саванны, ученые страны Северного полюса смогли высчитать, как считают теперь и у нас, что будет с их миром через тысячелетия, когда земля остынет, зима станет длиннее, лето короче, а деревья и другое топливо иссякнут. И они рассчитали на десять тысячелетий вперед.
Ибо тогда на Северном полюсе еще были зима и лето.
Но как только земля на полюсах остыла, там тотчас появился магнетизм, и материнская теплота северного сияния сменила суровое солнце.
Это доказывает отклонение магнитной стрелки к северу.
Люди на Северном полюсе появились за десятки тысячелетий до нас так же, как мы опередили на десять тысяч лет островных жителей. И как мы стоим выше островитян, так и полюсные жители стоят выше нас. Это их первая прерогатива.
Вторая их привилегия – магнетизм.
Власть магнетизма распространяется на все: на траву, на животных, на небо. Он придает чудесную силу железу и соперничающим с ним людским сердцам.
Это предположительное влияние мы проанализируем потом. А теперь поговорим о том, каковы же люди на Северном полюсе.
Они бесцветные.
Палящее солнце никогда не касалось их лиц, и они белы, как алебастр. Черты лица у них очень тонкие, волосы из-за чрезмерно большого содержания темного пигмента черно-стальные с синим отливом, такого же цвета глаза и брови. Роста они небольшого, телесложения изящного, но сильного. Питаются растениями и молоком животных; из-за магнетизма они испытывают отвращение к мясной пище. Поэтому мышцы их более гибки, души чище, и они никогда не болеют.
Речь их совершеннее нашей. На таком огромном пространстве не могло не развиться множества различных наречий, но все они так мелодичны, что напоминают музыку, благодаря чему тамошние жители понимают друг друга, как певчие птицы.
Одежда их легче нашей, они не нуждаются ни в сукне, ни в коже, времена года у них одинаковы. Не существует у них и моды. Почему? К этому я еще вернусь.
Главнейшая планета на их небе – это земля. Настоящая всевластная звезда. Добрая, полная неиссякаемой материнской любви земля. Лучезарный венец, освещающий их небо, согревающий воздух, дающий плодородие почве, – это материнская любовь земли.
Они далеко ушли вперед в науках. Значительно перегнали нас, еще только бредущих на ощупь. Им известно, что магнетизм земли – это сила, которую можно брать у неба, можно извлечь из самой земли, и с ее помощью они способны создать все.
Ведь даже мы знаем, что, если запустить в воздух змея на проволочном шнуре, шнур дает полусаженные электрические искры. Это еще Франклин знал.
Но они уже научились концентрировать находящийся повсюду магнетизм в одном месте, чтобы получать из него пламя, выплавляющее из каменных глыб стекло, приводить в движение без помощи огня и пара машины и – в случае крайней необходимости – использовать в качестве оружия, поражающего дальше и вернее, чем пушки Армстронга и ракеты Конгрева.
Наука подняла их с земли. Они открыли тайну полета. Тайна эта кроется не в беспомощных воздушных шарах, а в движении. У ласточки нет на спине воздушного шара. У людей Северного полюса есть машины, которые приводит в движение электричество, и это движение поднимает их в воздух. Они умеют использовать стекло как металл и как перо. Ведь и мы знаем, что из хрупкого стекла, превращенного в тонкую нить, можно ткать, плести и скручивать веревки.
И так как для путешествий и перевозок там служит благодатное небо, они не мучаются, прокладывая на благословенной земле длинные каменные трассы, которые мы называем дорогами, а дают возможность каждому лоскутку земли зеленеть и родить хлеб.
Изобретение полета сделало невозможным любые войны. Самую великую армию, которая прорвалась бы извне через их границу с пушками и мониторами, они могут разгромить, потопить в море, поразить молниями с воздуха, не имея при том ни одного регулярного солдата; там нет воинской славы, смерти на поле брани, простреленных в боях рук и ног, инвалидов войны, вдов и сирот солдат, павших в сражениях.
А поэтому у них, разумеется, нет и тиранов-завоевателей. Кто может сесть на шею народу, умеющему летать?
