вошел мистер Фостер.
Сейчас около десяти, и поскольку видеоконференция прошло без сучка и задоринки, я спросила, могу ли я пообедать пораньше. Он согласился и даже предложил мне дополнительный час, так как был в таком хорошем настроении.
— Так я и сказала, — Кейденс ударяет по донышку бутылки с горчицей на столе, целясь в свой тост.
— Ты собираешься намазать свой тост горчицей? — я морщу нос.
— Фири это нравится, — говорит она, не переставая улыбаться. — У него необычный вкус.
Я отбрасываю мысль о том, каково это на вкус, и вместо этого возвращаюсь к Лили.
— Я работала с Лили, когда работала в «Хьюз Энтерпрайзиз».
У меня сразу же перед глазами появляется образ миниатюрной рыжеволосой девушки, которая руководит техническим отделом в компании, в которой я работала, когда только приехала в Нью-Йорк. Мы не очень часто общались, потому что я была помощником другого руководителя, но она была дружелюбной и услужливой. Я понятия не имела, что она пережила такой личный ад.
— Я не общалась с ней за исключением всего пары слов, когда она приехала в «Нову», но она кажется обыденной. Не знаю, как бы я пережила потерю всей своей семьи за одну ночь. Не думаю, что кто-нибудь когда-нибудь сможет с этим смириться.
Я тоже. Подобный ужасный опыт навсегда запечатлелся бы в чьей-то памяти. И Лили, и Николас в ту ночь потеряли людей, которых любили. Это должно создать связь, которая будет столь же нерушимой, сколь и уникальной.
Глава 33
Николас
— В очках ты выглядишь гораздо лучше, Николас. Ты всегда должен их носить, — говорит моя мама, когда я сажусь рядом с ней на узорчатый диван, который она купила, когда я еще был ребенком.
Я предлагал обновить квартиру моих родителей, но они всегда говорили мне, что в квартире, в которой живут, нет ничего плохого. Они правы. Она согревает их зимой, а шумный кондиционер, который мой отец установил в окне их спальни, сохраняет часть помещения прохладной летом.
С эстетической точки зрения это путешествие во времена двадцатилетней давности. Все пространство нуждается в реконструкции, но за прошедшие годы я понял, что декор — спорный вопрос только в моих глазах.
— Я кое-кого встретил.
Я не смотрю в ее сторону, когда говорю это. У моей мамы есть стандарты для ее сыновей, которым никто никогда не будет соответствовать. Вероятно, именно по этой причине мы все трое до сих пор одиноки.
— Женщину?
Этот вопрос нелеп. Также он является буфером между ее удивлением и ответом, который вертится у нее на кончике языка. Я рассказывал своей матери только о двух женщинах из своего прошлого. Бриелла была одной, а другая — мимолетным увлечением, которое длилось не более дня после того, как я сказал своей матери о своих чувствах к ней.
Она ерзает на своем месте, прочищая горло самым громким из возможных способов, прежде чем выплюнуть два слова, которые, я знаю, прозвучат.
— Это интрижка.
— Я слишком стар для интрижки, — бросаю я в ответ с широкой улыбкой. Этой улыбки она жаждет, когда я вхожу в дверь. Она знает, что я хочу ее одобрения во всех аспектах своей жизни, включая женщин, с которыми встречаюсь. Вот почему я редко упоминаю о них. Нет необходимости открывать эту дверь, если я не готов переступить через нее, представив ее женщине, о которой идет речь. — Это нечто большее. Я схожу по ней с ума.
Она поправляет свои очки на переносице, прежде чем провести рукой по своим каштановым кудрям.
— Как зовут эту девушку?
— София, — я говорю и продолжаю, — София Риз. Она красивая и талантливая.
— Разве не все они такие? — спрашивает она едва слышно. — Чем занимается София Риз?
Она заставляет меня хотеть того, чего, как я думал, больше никогда не захочу. Она заставляет меня чувствовать, что есть надежда.
— Она ассистент директора компании в центре города, — я намеренно избегаю конкретики, чтобы сосредоточиться на будущем, которое, как я знаю, София строит для себя сама. — А еще она дизайнер.
— Дизайнер? — глаза моей мамы загораются. Они такие же голубые, как у меня, но ее окружают тонкие морщинки, которые появляются со временем и беспокойством. — Что она разрабатывает?
— Одежду для женщин, — я достаю свой телефон из переднего кармана джинсов. — Я покажу тебе ее веб-сайт.
Я ввожу адрес сайта Софии, и меня встречает новый дизайн. Джо, очевидно, выплачивает свой долг. Сайт выглядит чище, а навигация проста и точна.
— Ты можешь увидеть некоторые из ее дизайнов здесь, — я передаю телефон своей матери. — Она достигнет больших успехов.
Мама опускает взгляд на экран моего телефона, пальцем деловито прокручивая эскизы платьев, юбок и блузок.
— Твоя подружка хорошо справляется со своей работой, Николас. Когда ты собираешься привести ее сюда?
Мне требуется секунда, чтобы ответить.
— Скоро. Я поговорю с ней об ужине вчетвером.
— Я сама приготовлю ужин, — мама похлопывает меня по руке. — Не нужно тратить деньги без причины. Я приготовлю свое тушеное мясо, а твоя девушка расскажет мне все о мире высокой моды.
* * *
— Ты не думал, что об этом стоило упомянуть раньше? — София приподнимается на цыпочки и целует меня. — Я не могу в это поверить, Николас.
Я не могу поверить, что эта великолепная женщина только что поцеловала меня посреди улицы. Я хватаю ее за локоть и тороплю к обочине, пока нас обоих не переехал грузовик доставки, направляющийся прямо на нас.
— Я не был уверен, что ты будешь рада этой идее, — я поправляю шарф у нее на шее. — Ты разозлилась, когда я попросил Джо помочь тебе.
— Джо — это Джо, — ее глаза засияли от волнения. — Клаудия Стефано не Джо.
Она права. Клаудия Стефано просто случайно оказалась одной из самых влиятельных женщин в индустрии моды на сегодняшний день. Она тоже моя фанатка, и когда я пересекся с ней сегодня утром после того, как уехал от своих родителей, то упомянул при ней Софию. Она была восприимчива к идее встретиться с ней при условии, что я соглашусь тоже быть там.
У нас с Клаудией завязалась своего рода дружба. Не близкая. Мы редко видимся друг с другом, но между нами есть дружеские отношения, которые работают. Я посылаю ей экземпляры своих новых книг, и она восторгается ими в социальных сетях. Учитывая, что число ее подписчиков исчисляется десятками миллионов, доброе слово от нее — это гарантированные продажи.
— У нас ужин с ней в следующую среду.
— Я должна надеть что-нибудь особенное, — София окидывает
