В той небольшой комнате Олея уже привычно пошла в самый дальний угол - теперь ее место всегда было там, как и приказал Арх. Почему? Как он сказал - на всякий случай, а не то как бы эта баба вновь не вздумала ночью удрать, хотя и без того все хорошо понимали, что бежать Олея не будет - слишком далеко они ушли от родной страны, и добраться до нее в одиночку женщине практически невозможно.
Расстелив на полу циновку, Олея легла на жесткую подстилку, и почти сразу же провалилась в глубокий сон. Неудивительно: за целый день, проведенный в седле под жарким солнцем, она здорово вымоталась - все же жара изнуряет не меньше тяжелой работы. Правда, засыпая, она успела отметить про себя, что Бел, присевший неподалеку, спать пока что не собирался - как видно, не очень устал. Ну конечно: этот молчун, без сомнения, только о том и мечтает, как бы ему хоть ненадолго суметь уйти от своей порядком надоевшей подопечной в общий зал, где веселье, смех, по кругу гуляет кувшин с вином, а посреди зала кружатся в непонятном танце две девицы весьма потрепанного вида…
Первое время, постоянно находясь среди мужчин, Олея по ночам боялась сомкнуть глаза, но сейчас она уже привыкла к тому, что ей приходится засыпать среди мужского общества. К тому же в глубине души она поняла, что всегда может рассчитывать на поддержку и защиту со стороны молчаливого Бела, так что отныне спала спокойно.
Однако в этот раз долго спать ей не пришлось - очень скоро женщину разбудили возбужденные голоса мужчин. Ничего не понимая спросонья, она вскочила на ноги - должно было произойти что-то выходящее за привычные рамки, если мужчины ночью позволяют себе так шуметь…
А удивляться было чему: посреди комнаты даже не стоял, а лежал Арх, на лице которого вместо привычного презрительно-высокомерного выражения была написана целая гамма совершенно иных чувств: там, кроме возмущения присутствовало еще и искреннее удивление, и вместе с тем нечто похожее на растерянность и опасение… Но куда больше Олею удивило другое: рядом с Архом стоял Юрл, его слуга, хотя, глядя сейчас на этого невысокого человека, назвать его слугой язык не поворачивался. Прежде неприметный Юрл настолько изменился, что Олее показалось, будто она видит перед собой совсем иного человека. Исчез невзрачных горбящийся человечек, преданно глядящий на своего господина, на которого можно было не обращать внимания, и сейчас над лежащим на полу Архом возвышался словно бы совершенно незнакомый человек, сильный и властный, с холодным взглядом серых глаз на жестком лице. Непонятно отчего, но складывалось такое впечатление, что Юрл даже стал выше ростом. Пусть у стоящего над Архом человека внешне и были черты Юрла, но он так же отличался от прежнего безропотного слуги, как невзрачный ослик не похож на сильного коня. У нового Юрла куда-то пропали прежняя неловкость, безликость и невнятность речи, а к уверенному и твердому голосу этого до неузнаваемости изменившегося человека невозможно было не прислушаться. Изменились и его движения, и поведение…
На глазах до глубины души потрясенной Олеи Юрл коротко ударил ребром ладони по шее попытавшемуся, было, подняться Арху.
- Лежать, я сказал!
- Да как ты… - начал было Арх, но вновь получил по шее.
- Заткни свою пасть, пока в ней целы все зубы! - вновь приказал Юрл.
Впрочем, справедливости ради надо признать, что удивлена была не одна Олея. Судя по чуть растерянным лицам мужчин, а сейчас в комнате собрались все члены их небольшого отряда, подобное преображение прежде неприметного и невзрачного слуги и для них явилось полной неожиданностью. Женщина в недоумении взглянула на Бела - может, хотя бы он пояснит ей, что, собственно, произошло, и в чем тут дело, то тот вместо ответа лишь чуть сжал ее плечи - молчи, мол, потом поговорим…
А Юрл тем временем продолжал:
- Должен сказать, что твой дядя был совершенно прав - если тебе предложить выгодные условия, то ты продашь при первой же возможности. И все же он надеялся на лучшее, хотя был далеко не уверен в твоей лояльности… Но ты, как видно, считал, что сумеешь обойти всех и выиграть главный приз. Так? Дурак. Такие самовлюбленные ослы, как ты, не видят дальше собственного носа.
- Ты, ты…
- Да, так оно и есть: хотя ты и считал себя командиром этого отряда, и остальные тоже были в этом уверены, но твой дядя, в отличие от тебя, мужик умный. Пусть он и приказал поставить тебя во главе отряда, однако прекрасно представлял, чем все может кончиться. Так что он велел принять необходимые меры предосторожности, то есть настоящим командиром назначили не тебя, а меня. Знаешь, что мне было приказано? Как только бы я заметил признаки того, что у тебя появилось желание играть по своим правилам, так сразу же следовало дать понять, что таким, как ты, нечего делать в делах больших людей, и пресечь подобное я могу любым способом, даже весьма жестким. А, знаешь, почему? Потому что в этом раскладе тебе пока что места не предусмотрено. Да и не дорос ты еще до серьезных дел, и вместе с тем привык, что каштаны из огня для тебя всегда притащит кто-то другой… Короче: с сегодняшнего вечера в тех гонках за главным призом ты больше не участвуешь. Будешь рядовым, и выполнять мои приказы. Понял, или требуется пояснение?
- Ты забываешься, с кем говоришь!
- Прекрасно знаю, с кем вынужден общаться, только вот до этих тонкостей мне нет никакого дела. Зато у меня есть приказ, причем весьма суровый, а приказ положено выполнять, чего бы это ни стоило. Дошло, что я имею в виду? Сейчас ты мне расскажешь то, о чем договорился с этими… Кстати, когда ты решил нас предать? Или это было в твоих планах с самого начала?
- Всякая дрянь тут будет мне указывать… Ты понимаешь, на кого осмелился руку поднять?
- Указывать, говоришь? Это твой папаша спит и во сне видит, что его милый мальчик сядет на чужой трон, обойдя других, а любящий папочка отныне и навсегда будет стоять за спиной сыночка и указывать ему, что надо делать. Так сказать, будет исполнять роль теневого правителя. Верно? Ведь именно он, твой титулованный папаша и настаивал, чтоб ты поехал во главе этого отряда. Что, герцог рассчитывал, что ты оправдаешь все его великие надежды? Так для этого надо что-то в голове иметь, кроме мысли о собственной избранности. Твой отец, возможно, мужик честолюбивый и умный, но ставить на такого, как ты, кроме него, никто не будет, а иначе можно заранее загубить все дело. Чванливые типы, вроде тебя, любят, чтоб им все подносили на блюдечке с голубой каемочкой, а вот что касается большего - так на это они не способны. Неужели ты думаешь, что люди, подобные тебе могут хоть что-то самостоятельно сделать, обойтись без чужой помощи? Куда вам! Единственное, на что способны хлыщи вроде тебя - так это наломать дров на пустом месте. Это ж каким дураком надо быть, чтоб ни во что не ставить своих людей, считать их едва ли не полными идиотами, и чуть ли не в открытую, прямо на глазах своих подчиненных, договариваться с противником? Вернее, с возможным конкурентом? А может, уже с союзником? Думаешь, никто и ничего не видит и не замечает?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
