Внутри страны становилось все более очевидным, что на смену вольнице и бесконечным междоусобицам пришла великокняжеская монархия. Закреплял единство русских земель и свод законов, общий для всех частей государства, Судебник Ивана III, датируемый 1497 годом. В частности, в этом своде определялся срок, когда крестьяне могли переходить от одного хозяина к другому, – знаменитый «Юрьев день».
57. А христианам отказываться из волости, из села в село, один срок в году, за неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего. Дворы пожилые платят в полях за двор рубль, а в лесах полтину. А который христианин поживет за кем год, да пойдет прочь – он платит четверть двора, а два года поживет да пойдет прочь – и он полдвора платит; а три года поживет и пойдет прочь – он платит три четверти двора; а четыре года поживет – весь двор платит. <…>
62. А кто закопает межу или грани ссечет из великого князя земли у боярина и монастыря, или боярской и монастырской у великого князя земли, или боярской или монастырской у боярина, или боярской у монастыря, и кто межу закопал или грани ссек, того бить кнутьем, да истцу взять с него рубль. А христиане промеж себя в одной волости или в селе, кто у кого межу закопает или перекосит, старосте или посельскому иметь на том сбора по два алтына и за урон судить, не смотря, каков человек и по урону, и по рассужению.
Иван III скончался в 1505 году, оставив своему наследнику страну, забывшую о былой раздробленности. Преемник Ивана, сын Софьи Палеолог Василий III отвоевал у Литвы Смоленск (еще при отце – Иване III – завершилась война с Литвой и были возвращены Чернигов, Новгород-Северский, Гомель и Брянск), заставил Псков отменить вече и признать власть Москвы, усмирил и присоединил к своим владениям Рязань.
Москва все прочнее утверждалась в статусе наследницы Византии. Неудивительно, что формирование новой идеологии великокняжеской власти привело к тому, что именно в эти годы сложилась и столь популярная впоследствии концепция «Москвы как третьего Рима», позднее последовало принятие царского титула Иваном IV Грозным и возведение русской церкви на степень патриаршества.
Москва – третий Рим, 1523–1524 год
Старец Филофей
До России на статус наследницы Византии претендовали Сербия и Болгария, правители которых состояли в родственных связях с византийской династией. В болгарских источниках новым Константинополем называли Тырново – тогдашнюю столицу Болгарского царства.
Притязания России на византийское наследство подтверждались географической близостью и общей верой двух стран, брачным союзом великого князя Ивана и византийской принцессы и даже шапкой Мономаха – даром императора Византии киевскому князю Владимиру (позднее возникла и легенда о том, что основатель династии русских царей Рюрик был потомком Пруса, мифического брата римского императора Августа). Из русских мыслителей первым изложил представление о Москве как о третьем Риме митрополит Московский и всея Руси Зосима, однако традиционно формулировка идеи приписывается старцу Елизарова монастыря в Пскове иноку Филофею (1465–1542), который неоднократно рассуждал о третьем Риме в своих посланиях великому князю Василию и великокняжескому наместнику – дьяку М. Г. Мисюрю-Мунехину.
Государя великого князя дьяку, господину Михаилу Григорьевичу, твой нищий богомолец старец Филофей Бога молит и челом бьет. <…>
Итак, о всем том прекратив речи, скажем несколько слов о нынешнем преславном царствовании пресветлейшего и высокопрестольнейшего государя нашего, который во всей поднебесной единый есть христианам царь и правитель святых Божиих престолов, святой вселенской апостольской церкви, возникшей вместо римской и константинопольской и существующей в богоспасаемом граде Москве, церкви святого и славного Успения пречистой Богородицы, что одна во вселенной краше солнца светится. Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать. Много раз и апостол Павел упоминает Рим в посланиях, в толкованиях говорится: «Рим – весь мир». Ведь на христианской церкви уже совершилось блаженного Давида слово: «Вот покой мой во веки веков, здесь поселюсь, как возжелал я». Согласно же великому Богослову: «Жена, облаченная в солнце, и луна под ногами ее, и младенец на руках у нее, и тотчас вышел змей из бездны, имеющий семь голов и семь венцов на головах своих, и хотел младенца этой жены поглотить. И даны были жене крылья великого орла, чтобы бежала в пустыню, и тогда змей из своих уст источил воду, словно реку, чтобы в реке ее утопить». Водой называют неверие; видишь, избранник Божий, как все христианские царства затоплены неверными, и только одного государя нашего царство одно благодатью Христовой стоит. Следует царствующему управлять им с великою тщательностью и с обращением к Богу, не надеяться на золото и на преходящее богатство, но уповать на все дающего Бога. А звезды, как я и прежде сказал, не помогут ни в чем, не прибавят и не убавят. Ибо говорит верховный апостол Петр в соборном Послании: «Один день пред Господом как тысяча лет, а тысяча лет как один день, – не задержит Господь награды, которую обещал, и долготерпит, никогда не желая погубить, желая всех привести к покаянию». Видишь ли, боголюбец, что в руках его дыхание всех сущих, ибо говорит: «Еще однажды потрясу не только землей, но и небом». И так как и апостолы еще не были готовы, то сверх силы не велел вникать: Богословесный же наперсник в своем «Откровении» говорит: «В последние времена спасаясь, спаси свою душу, да не умрем второю смертью, в геенне огненной», но обратимся ко всемогущему во спасении Господу с мольбами искренними и усердными слезами восплачемся перед ним, чтобы смилостивился, отвратил ярость свою от нас, и помиловал нас, и сподобил нас услышать сладкий, блаженный и вожделенный его глас: «Приидите, благословенные, наследуйте уготованное вам царство Отца моего прежде создания мира».
Россия накануне правления Ивана Грозного
Франческо да Колло
Если основными сведениями о Киевской Руси мы обязаны летописям и арабским источникам, то в более поздние времена появились и многочисленные путевые заметки и очерки европейцев, совершавших путешествие в Россию «по торговым или иным делам», – о России стали писать итальянцы, немцы, шведы, поляки, англичане, голландцы и французы. К подобным запискам относятся «Рассказ о путешествии в Московию» Амброджо Контарини, знаменитые «Записки о московских делах» посла Сигизмунда фон Герберштейна, позднее мемуары Джерома Горсея, книги Жака Маржерета и Адама Олеария.
Одним из таких европейцев оказался итальянец Франческо да Колло, посланник императора Священной Римской империи Максимилиана, прибывший в Москву, чтобы попытаться примирить великого князя Василия с литовским королем Сигизмундом. Впоследствии да Колло составил для своего монарха «Донесение о Московии».
Престол сего великого господина Василия, императора и государя всея Руси и великого князя находится в городе Московии, окружность которого – три с половиной лиги и который по большей части расположен в болотах, так что значительную часть приходится проходить по деревянным настилам, в коем городе имеется каменный кремль, построенный тому уже лет пятьдесят некоторыми итальянцами, присланными в угоду сему князю сиятельнейшим Лодовико, герцогом Миланским, или построен по образцу Кастелло Рокка в городе Милане. Он весьма укреплен и надежен, а внутри его есть дворец, тоже каменный, жилье и местопребывание князя. Там есть также каменная церковь, в коей совершаются богослужения. Во всем государстве, при том что оно столь обширно, найдется разве что еще одна каменная церковь, да четыре-пять домов [каменных], все теми же итальянцами построенных. Есть в этом городе река судоходная, называемая Московия, которая его омывает, как и значительную часть страны, много большей, чем Италия, – от коей получает князь титул великого князя, в отличие от многих других князей, его вассалов, которые находятся под его властью. [Город] имеет стены не каменные, но из дерева, столь хорошо спаянные между собою, что их поистине можно назвать укреплениями; разделен на районы со своими разгородками: так что войти из одного в другой вовсе не легко для всех; и еще того менее разрешено кому бы то ни было переходить из одного города в другой, или с одного места на другое без разрешения князя или его служителей. Покидать страну запрещено кому бы то ни было и в особенности чужеземцам, поскольку все выходы строжайше охраняются, и нарушителей подвергают суровейшим наказаниям. Чужеземцам из любой страны свободно разрешено въезжать в страну, и того более – их не только принимают, но и осыпают милостями; князь немедленно повелевает одеть их в лучшие одежды и благоустроить их; если это ремесленники, им надлежит заниматься соответственным искусством, если же солдаты – эти особенно дороги; итальянцев же прежде всех уважают и любят. Нет здесь никакого писаного закона, но князь старательно следует собственным обычаям. Его воля, однако, единственно почитается за закон, и настолько ему все подчинены, что если он прикажет кому пойти и повеситься, бедняга не усомнится немедленно подвергнуть себя таковому наказанию. Не видно ни у кого и такой смелости, чтобы кто-то решился сказать – это имущество мое; но говорит – по милости великого государя приобрел я сие имущество. И, если сказать правду, все имущество, не только общественное, но и частное, каково бы оно ни было, принадлежит сему князю, и он сегодня дает одному и отнимает от другого завтра, и крайне часто в одно мгновение возвышает одного до самых высших степеней и положения и опускает другого до самого низа и нищенских условий. И тот, кто низложен или от коего отнято что-то, не только не жалуется или печалится, но, простершись ниц, бьет челом о землю и возносит хвалу государю, что тот его низложил или же отнял у него то имущество, коим он владел столько времени по его милости. Дела духовные отправляются и для князя и для народа его епископами, священниками и монахами согласно порядку и обряду греческому; высшее священство избирается князем, рукоположение же и воздвижение в сан принимают от патриарха константинопольского или же от его наместников в этой стране. Отказываются подчиняться папе римскому, не потому что не почитают его за наместника Христова и преемника Петра, но потому – говорят – что отклонился от порядка Христова и обычаев Петра.
