Я бросил быстрый взгляд на Филиппова. Он был мрачен и подавлен.
— Спасибо, что хоть в могилу не списали, — бесцветным голосом проговорил ефрейтор, — и махнул рукой.
Я его понял. Из армии Мишаню уволят по состоянию здоровья. Возможно, даже дадут небольшую пенсию по инвалидности. Но в дальний космос он больше не вернётся. Останется, как инвалид, на Земле.
— Послушай, — вдруг сказал я. — Не хочу тебя слишком обнадёживать, но обещаю, что постараюсь что-то придумать, когда война закончится, чтобы забрать тебя с Земли.
Он благодарно посмотрел на меня, но не слишком-то поверил моей клятве. Но именно в тот день я впервые задумался над тем, чтобы заняться исследованием миров. Доступ к которым, нам откроется, благодаря Артемиде, после войны.
— У тебя есть какие-то задумки? — осторожно спросил Лунин, едва мы вышли из помещения, которое начали превращать в медотсек.
— Да какие задумки, — поморщился я раздражённо. — Просто он с детства мечтал хоть чучелком хоть тушкой, но в дальний космос, а тут такой облом. Надо его хоть как-то поддержать, он же мне жизнь спас, а то совсем закиснет.
Старший лейтенант Лунин что-то хотел мне сказать, но потом передумал.
— Есть у нас ещё несколько дел, — наконец выдал он. — Набросаем план, для коменданта, а потом пойдём в джунгли.
— Коменданта? — не понял я.
— Не думаешь же ты, что всеми административными вопросами буду заниматься я или майор? Следующим рейсом привезут заслуженного, кхм…
— Обер-вора, — подсказал я.
— Кхм, — поперхнулся Лунин. — Я иронию понял, но ты не шути так больше.
Мы поднялись на звездолёт, что привёз всю эту ораву. Нашли бумагу и карандаши и быстро набросали генеральный план освоения пирамид, который лейтенант занёс в каюту Металина. Хотя сложно это было назвать каютой, какое-то узкое помещение, которое наш командир с трудом приспособил под рабочий кабинет, отдали ему листочки и поспешили наружу.
Вообще, все прилетевшие бойцы, предпочли не ютиться на корабле, который был не приспособлен под перевозку пассажиров, а разбили лагерь у подножия первой пирамиды. Разумно. Но единственное, что их тревожило, рукокрылые, кружащие как стервятники над пирамидами. Я предупредил, что они не нападают ниже определённой высоты, поэтому лейтенант отложил разведывательный подъём до того времени, как оборудуют лазарет.
Лунин тщательно отобрал трёх бойцов, которые должны пойти с нами.
— Куда? — спросил я.
— На кладбище, — бросил он и, глядя на моё недоумение, продолжил. — Туда, где ты похоронил своих сослуживцев. Посмотрим, что к чему, но трупы трогать пока не будем. Пусть сначала учёные скажут, что у вас за херня произошла.
Делать было нечего, как бы мне ни хотелось возвращаться на место стоянки, а пришлось. Дошли без приключений, да как я уже и говорил, дорога-то от лощины до пирамиды была чистая, это за рекой начинался страх, ужас и кошмар.
Лунин скептически хмыкнул, глядя на остатки лагеря. Удивительно, но дикие животные его почти не тронули.
— Валер, я, конечно, всё понимаю…
— Не понимаешь, — резко ответил я. — Ты даже представить не можешь, что я и хоронить-то их не хотел. Все порывы были, сбежать отсюда, как можно быстрее и если бы не воспитание, не вбитые мне в голову моральные ориентиры, я бы так и сделал.
У меня дрогнул голос, кто-то из бойцов рассмеялся, а Лунин изумлённо уставился на меня.
— Настолько всё плохо было? — спросил он меня тихо.
Я кивнул. Лунин повернулся к бойцам и недовольно прикрикнул.
— Хватит ржать! Валера не побоялся залезть на верхушку пирамиды, попутно отстреливаясь от тех птичек. И если он говорит, что здесь было жутко, значит, в ту ночь, здесь можно было просто просраться от страха!
Сказав столько вдохновляющую речь бойцам, Лунин приказал им собрать, то что я оставил, покидая лагерь. Сам он подошёл ко мне и тихо произнёс.
— Это я чтобы твой авторитет, как первооткрывателя не подрывать, а на будущее, будь добр, держи себя в руках.
Я мрачно посмотрел на Лунина, но тот никак не отреагировал. Едва вещи были собраны и уложены по контейнерам, как со стороны пирамид подошло ещё три бойца, которые принесли… два гроба.
— Ты же сказал, — дрогнувшим голосам произнёс я. — Что будем дожидаться учёных.
— Будем. И трупы будут их ждать в специальном месте, для большей сохранности, — подтвердил Лунин. — Валер, ты уже больше года в армии, должен привыкнуть, как здесь дела делаются и как меняются приказы, в течение дня.
Мне оставалось лишь тяжко вздохнуть. И правда, вот чего это я? Пока мы разговаривали, бойцы нацепили на себя костюмы и маски биологической защиты и принялись за работу.
Костина мы выкопали шустро и обошлось без каких-то дополнительных комментариев. Лишь один из бойцов спросил:
— Это кто его так?
— То, что в соседней могиле лежит, — мрачно отозвался я.
— В большой или маленькой?
— В обоих.
Едва они выкопали тело Новиковой, как раздался гул. Во-первых, они заметили когти, а во-вторых…
— Сердце ей, кто вырвал? — не понял Лунин.
— Я. Вырезал.
