Тишина в квартире убивала, она была страшнее моего стыда. Я тихо позвала Ульяну, но в ответ услышала лишь посапывание. До рассвета я не спала, а потом вырубилась, глаза открыла уже днем. В квартире никого не было. Вообще никого.
На столе лежала записка: «Саша, когда будешь уходить, просто захлопни дверь». А рядом — тысяча рублей одной купюрой. Охренеть, они мне еще деньги оставили!
Я сердито смахнула с глаз слезы. Да что ж я все время реву-то?! Лучше бы выгнали, сдали бы Кондратьеву. Но вот эта записка и деньги… Мне хотелось биться головой об стену!
Когда такси подъехало к дому, оттуда выскочили наша экономка Лариса Андреевна и… Смирнов. Бледный, взъерошенный, с синяками под глазами. Сердце забилось сильнее, из головы вылетели все дурацкие мысли. Приехал, значит? Я закусила губу, стерла с лица уже было появившуюся улыбку и, не торопясь, выплыла из машины.
— Живая! — Леша подскочил ко мне. Я не успела даже вздрогнуть, как он схватил меня в охапку и сильно, до боли, сжал в своих объятиях. — Живая! Господи, слава богу, живая.
Я замерла от удивления, а когда Смирнов стал лихорадочно покрывать мне лицо короткими поцелуями, лишь вытянула чуть вперед шею, чтобы ему удобнее было.
«Понял, что потерял! — пронеслось в голове. — Никогда таким эмоциональным его не видела, крышу совсем снесло».
Как только Смирнов сбавил напор, я его решительно оттолкнула.
— Лапы убрал! Совсем обнаглел! Ты вообще что тут забыл?!
Рядом судорожно вздохнула экономка, тоже не самая впечатлительная женщина, насколько я знала. Смирнов нервно взлохматил волосы.
— Ты, наверное, новости не знаешь. Что он тебе сделал? Как ты спаслась? Саша, прости, я недоглядел! Я и понятия не имел, что он…
— Кто он? — Я нахмурилась. — Случилось что?
— Руслан Кондратьев, шишка из Следственного комитета… ночью он разбился насмерть, в его машине нашли твои документы, телефон.
От таких новостей я чуть не осела на землю.
— Саша, Сашенька. — Леша взволнованно ощупывал меня. — Девочка моя… Прости меня. Я — идиот! Я думал, тебе больше ничего не угрожает… в смысле никто…
Таким, как сейчас, я его и правда никогда не видела. В голове не укладывалось, что Рус мертв. Я уткнулась лбом в плечо Смирнова и разревелась. Нет, не из-за Кондратьева, хотя тут же вспомнилась моя ночная молитва больше никогда не видеть этого урода. Смерти я ему не желала. Я плакала из-за себя, из-за Леши, который примчался ко мне домой, несмотря на то что между нами все теперь кончено. Плакала из-за папы, из-за этих двух несчастных девчонок, которых подставила под большие бабки. Я ревела и не могла остановиться.
Поэтому, когда Смирнов подхватил меня на руки и отнес в дом, я не сопротивлялась.
Мы сидели вдвоем в моей спальне и молчали. Чай почти весь был выпит, сэндвичи и канапе съедены. От более плотной еды я отказалась.
— Надо показаться врачам, Саша, — наконец проговорил Смирнов и попытался взять меня за руку. Я не дала. Минуты слабости давно прошли, я не собиралась притворяться, что у меня амнезия и я забыла, что он сделал.
— Я в порядке. Все хорошо, — отрезала я. — Не беспокойся.
— Неизвестно, что в тебя влила эта Серебрянская. — Леша не отставал. — Так ее фамилия, верно?
— Вроде да. Слушай, тебе пора, правда. Наверняка еще полиция нагрянет скоро, с ней разбираться…
— Я никуда не уйду, — тихо, но твердо ответил Смирнов. — Можешь относиться ко мне как угодно, но я тебе обещал…
— Ты обещал, что никогда меня не предашь! — Я взорвалась, усталость мигом испарилась. — Обещал! А сам сливал меня замше! Убирайся к черту!
— Я не сливал тебя замше. — Леша встал с кресла и присел передо мной на корточки. — Саш, я не мог ей отказать открыто, иначе меня бы уволили, а я не могу пока… короче, мне нужна эта работа. Я лишь подыграл Лидии, но ни одного плохого слова…
— Да плевать! — перебила я. — Плевать! Ты мне ничего не сказал!
Вместо ответа он вытащил свой мобильный, и из него послышался голос Лидии…
— Я записывал все наши разговоры с ней, можешь сама послушать. Я подожду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он вложил мне в руки телефон и вышел из моей спальни. И сразу стало холодно без него…
Через полчаса мне пришлось признать, что он говорит правду. Некоторые моменты я даже по два раза прослушала. Какая я замечательная и что я стараюсь. Я не могла видеть физиономию замши, зато слышала по ее голосу, что та недовольна Лешиными отчетами. А ведь он тоже это чувствовал, но ни разу не сказал Лидии то, что она хотела от него услышать.
Я нашла его на веранде. Мой стажер дремал, положив голову на стол. Я присела рядом и тронула его за плечо.
— Леш, почему мне ничего не сказал сразу? Я понимаю, ты из провинции, деньги нужны, все такое, но почему молчал-то?!
Взгляд у Смирнова был усталым и немного отрешенным.
— Не хотел тебя тревожить, ты вообще бурно реагируешь на разные пустяки. Прости, если что. Ну и думал поднять тебя в глазах замши. Она слишком к тебе предвзята.
— Ты наивный дурак, Смирнов, — фыркнула я. — Очень наивный.
Хотела добавить еще пару эпитетов, но сдержалась. Коснулась губами кончика его носа и прошептала:
— Прости, что наорала не разобравшись. Больше не лезу в твои дела. Обещаю!
Леша тут же усадил меня к себе на колени. Я спряталась в его объятиях и довольно закрыла глаза.
Утро понедельника началось в семь, а уже к десяти я была выжата как лимон, но улыбалась, представляя физиономию замши. Я сама пошла к Лидии, как только та приехала на работу.
— Вы с заявлением, надеюсь? — Замша не поздоровалась, скользнула по мне недовольным взглядом и уткнулась в свой монитор.
Я молча положила перед ней отчет о движении грузов и стала ждать.
— Что это? — С удовольствием я наблюдала за тем, как ее плохо выщипанные брови полезли на лоб. Может, скинуть ей контакты нормального косметолога? — Как?.. Контейнеры уже ушли? Сегодня?! Ничего не понимаю. Берг сказал в пятницу, что отправка груза возможна только через три рабочих дня, мы на штрафы налетим из-за срыва сроков.
— Никаких штрафов не будет. — Я неотрывно смотрела сверху вниз в удивленные глаза замши. — Сегодня утром я договорилась с терминалом. И с клиентом тоже все уладила — никаких претензий. Почту гляньте, я переслала вам письмо от господина Лоренцо.
Замша явно выпала в осадок. До чего же приятное зрелище!
— Олег сказал, что…
— Еще вопросы есть ко мне? — Я бесцеремонно перебила замшу. Обсуждать с ней Берга и его болтовню я не собиралась. — Нет? Тогда я пошла работать.
— Как вам это удалось?
Топчик! Даже не вопрос, а растерянность в голосе замши. Не такая уж она и непробиваемая.
— Потому что я профессионал!
Никогда не признаюсь ей, что в действительности мне просто сказочно повезло. Звезды сошлись, как выразился сегодня Леша. Не только звезды, конечно, Реджи все воскресенье была со мной на связи и помогла со знакомыми в терминале. Смирнов объяснил, чего нельзя делать, иначе меня даже не выслушают, сразу пошлют. А вот дальше уже сама — все утро я умоляла старого измученного хмыря, чтобы наш груз как можно скорее отправили! Слезы не помогли, зато помогла моя любовь к Италии. У хмыря там внук живет, по-русски вообще не чешет, вот и поработала снова переводчицей. Кто бы мог знать, что мои летние тусы на Сардинии так пригодятся!
Горячева глазам не поверила, когда меня увидела в «аквариуме». Костик по секрету, разумеется, слил, что со мной уже все мысленно простились.
— Берг сказал, что ты уволилась еще в пятницу, а вслед за тобой и Леху уволят.
В ответ я молча показала ему средний палец и углубилась в свои счета. Жаль, что пообещала стажеру не лезть в его дела. Олег ведь точно не оставит Смирнова в покое, а тот порядочный лох, иначе перегрыз бы глотку начальнику…
Мы помирились с Лешей, но жила я в нашем доме. В его халупу решила не возвращаться, хотя и ночевала на его стареньком диване время от времени. У нас с ним как-то все слишком быстро получилось, я боялась, что так же быстро все закончится. Или я остыну, или он. Или еще что-то произойдет — мы с ним были ну очень разные, а я реалистка, понимала, что это не навсегда, но таких отношений у меня никогда и ни с кем не было. И не факт, что будет. Мы с ним как огонь и лед. Он — спокойный и уравновешенный, я — взрывная и несдержанная, но, кажется, я ему такой и нравлюсь, хоть и непохожа на него совсем. Смирнов не говорил мне, что делать, кому улыбаться и какой шмот носить. С Лешей было не просто хорошо, с ним я летала! И я растягивала удовольствие как умела. Вот и сегодня я буду ночевать одна, да и Смирнов собирался опять до ночи работать.
