Леша успокаивающе гладил меня по волосам, а я млела. И почему с ним так?! Ведь ничего особенного он не делал, но каждый раз, когда меня касался, я была на седьмом небе от счастья.
Мне не нужны были романтические свидания в Ницце или шикарные путешествия на океан, или дорогие подарки. У меня такое было с Артурчиком, но оно оказалось пшиком, даже вспоминать тошно!
— О чем задумалась?
— О том… о том, что ничего о тебе толком не знаю. Ты мало что о себе рассказываешь!
Стоило мне это произнести вслух, как я поняла, что мне и правда не хватает информации о нем. Например, каким он был в детстве, что любит из еды, где предпочитает отдыхать, о чем мечтает, есть ли у него брат или сестра.
— Спрашивай! — вздохнул Смирнов. Похоже, смекнул, что отвертеться не получится. — Но боюсь, я тебя разочарую. У меня обыденная и не слишком интересная жизнь. В детстве я долго болел, мама с ног сбилась, кому только меня не показывала, потом все как-то наладилось…
— Ты один в семье?
— Да… — Леша задумчиво пропускал мои волосы через пальцы, а я от удовольствия прикрыла глаза. Воображение уже рисовало соблазнительные картинки нашего ближайшего будущего. — Мама всю свою энергию на меня направила поэтому. Требует, чтобы я женился!
От удивления я даже приподнялась. В голове замелькали совсем новые образы — рязанская бабка на грядке в замызганном халате, подперев объемные бока ручищами, требует от моего стажера жену и детей. Бедный Смирнов!
— Невесту тоже уже нашла?
Я фыркнула и не стала прятать улыбку. Смотрела на страдальческое лицо Леши, и мне хотелось ржать! Да, конечно, он совсем не Алекс, как я сначала хотела его звать, он просто Леша!
— Нашла, — кивнул со вздохом. — Я, кстати, в том числе и поэтому в Москву переехал. Ладно… давай о чем-нибудь другом.
— Давай! — Я с наслаждением запустила руки под его футболку и потянула на себя. Заглянула в зеленые глаза и мигом переключилась. Меня ждала восхитительная ночь с самым нежным, страстным и умелым мужчиной. И принадлежал он мне, а не какой-то там бабе, которую ему подогнала мамашка!
На тихий стук в дверь отреагировала не я, а Смирнов. Он настороженно поднял голову, а потом и вовсе ссадил меня с коленей. Что за черт?! Я в своем доме!
На пороге стояла взбудораженная экономка. Сразу было понятно: что-то случилось.
— Борис Сергеевич… — выпалила она, уставившись на нас безумным взглядом. — Его освободили! Он звонил… только что… едет домой! А вы ему не ответили, Александра!
Я уже ее не слушала, взвизгнула и бросилась Леше на шею, чуть не задушив его в своих объятиях.
— Свободен! Господи! Неужели правда освободили?! А почему?
Я кинулась искать свой мобильный и точно — нашла один пропущенный вызов от папиного юриста.
— Я велю приготовить праздничный ужин и лично проверю его спальню! — донесся до меня голос экономки из коридора.
— А я, пожалуй, поеду. Не буду мешать.
— Что? — растерялась я, но тут же воспротивилась. — Нет, зачем? У нас огромный дом, а папа… или… может, ты боишься с папой знакомиться? Он тебя жениться на мне не заставит! Останься!
Я была так рада, что папа вот-вот вернется, но при этом совершенно не хотела, чтобы Леша уходил. Наверное, мне было важно разделить свою радость с ним.
Я перезвонила папиному адвокату, но номер был занят. На меня неожиданно накатила тоска — мы с папой виделись всего раз, пока он был в СИЗО. Чего только не произошло за это время, но он — мой папа, единственный родной мне человек на всем свете.
Когда блеснули фары подъезжающей машины, я выскочила на улицу.
— Папа! — Я рванула к нему, едва он открыл дверь авто. — Папа!
У меня не получилось его обнять — дорогу мне перегородил другой автомобиль. Я могла лишь, вытянув шею, наблюдать, как к нему подходит незнакомый мужчина и они вместе направляются в дом.
— Не сейчас, Саша! — кивнул мне папа.
Он еще больше постарел с нашей последней встречи, выглядел не очень, но голос остался таким же властным, как и прежде.
Я молча сидела в гостиной и ждала, когда все наконец уйдут. Из обрывочных фраз поняла, что папу выпустили под залог, а обвинений так до сих пор и не предъявили. Но дело не закрыто, он по-прежнему подозреваемый.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Борис Сергеевич, еще раз поздравляю! — Михельсон — последний из чужих, кто остался в гостиной, — склонившись над папой, пожал ему руку. — Прессу я возьму на себя, но надеюсь, до понедельника никто не пронюхает. Отдыхайте… мое почтение. Александра, всего доброго!
Едва за ним закрылась дверь, как я бросилась к папе.
— Привет, девочка моя! — Он крепко сжал меня в объятиях, и я снова почувствовала себя ребенком. Слезы покатились по щекам. — Ну вот я и дома. Как и обещал.
— Ты есть хочешь? — шепнула я, глотая слезы. — Лариса Андреевна ужин велела тебе приготовить. Чувствуешь запах мяса? Не представляю, чем там тебя кормили.
— Сейчас переоденусь, душ приму и приду в столовую.
— Все домашние вещи теперь тебе велики. — Я грустно оглядела папу. Никогда не была сентиментальной, и вот, пожалуйста! Реву чуть ли не каждый день!
— Это не беда, — махнул он рукой, и мы вместе вышли в коридор. — А это еще кто?!
Перед нами стоял Леша. Сосредоточенно, без улыбки на лице, он смотрел на нас с папой.
— Это Алексей Смирнов, — быстро ответила я, поняв, что стажер сам представляться не будет. — Мой… друг. Мы встречаемся, пап!
— Приятно познакомиться, Борис Сергеевич! — Леша протянул руку.
Папа вперил в меня тяжелый взгляд.
— Какой еще парень, Саша? Чтобы через минуту его в нашем доме не было!
— В смысле? Леша — мой гость! Я его пригласила в наш дом.
Голос у меня задрожал от обиды и возмущения. Непонимающе я уставилась на отца, на Смирнова боялась даже бросить взгляд.
— В мой дом, — устало перебил папа. — Вы оба в моем доме. И я не хочу в нем видеть посторонних.
— Но папа!.. Он не посторонний!
— Все нормально, Саш, — примиряющим тоном произнес Леша, отчего мне стало невыносимо стыдно. — Мне и правда пора. Поговорим в понедельник.
— Нет!
Смирнов улыбался. Если его и задели папины слова, он этого никак не показал. Да конечно задели! Кто станет искренне улыбаться, когда его выгоняют?! Только блаженный идиот, а Смирнов, он хоть и мягкий, но не тряпка.
Я не могла смириться с мыслью, что отец так поступил. Посмотрела на папу, но увидела лишь его прямую спину — Борис Сергеевич Дашевский уже поднимался по лестнице на второй этаж.
— Саша, не нервничай. Все хорошо, я не обиделся, если ты за это переживаешь.
— Я с ним поговорю! Я этого так не оставлю!
— Оставишь, — твердо заявил Смирнов. Его зеленые глаза выражали непреклонность, и я поняла, что спорить бесполезно. — Он в своем праве, это его дом, он не обязан меня здесь терпеть. И главное — никому сейчас не нужны скандалы. И тебе тоже.
Он ласково щелкнул меня по носу, ободряюще улыбнулся, а мне хотелось реветь от бессилия.
— Звони, если что, ладно? Ты ему сейчас очень нужна, Саша.
А мне ты нужен! Я тут же представила, как станет холодно и неуютно в доме, когда он уйдет.
— Леш! Прости, пожалуйста! Прости!
Мелькнула сумасшедшая мысль послать папу ко всем чертям и уехать со Смирновым. Если он наплевал на мой выбор, я наплюю на него самого!
— Саша, будь послушной дочерью. — Леша нежно коснулся губами моих губ. — Не бесчинствуй.
Я недовольно фыркнула:
— Этого я не обещаю. И куда ты поедешь?
— Номер сниму.
Смирнов заторопился, быстро поднялся по лестнице, собрал вещи в моей спальне и через пять минут ушел. А я беспомощно стояла в своей роскошной спальне и не понимала, на фига она мне нужна, если я даже не могу в ней находиться с тем, кого я хочу.
— Александра Борисовна. — В дверях показалась горничная. — Ужин.
Папа уже сидел за столом и торопливо разрезал свой стейк. Голову не поднял, когда я зашла в столовую, но сказал:
— Соскучился по нормальной еде. Даже не ожидал, что так сильно.
