признанием прав и преимуществ Лифляндского (1710), Эстляндского (1712), Курляндского (1728–1747) дворянства оно было причислено к российскому.
Русское правительство по отношению к немецко-прибалтийскому краю в 1846 году постановило, что в этом крае имеют право на баронский титул те старинные дворянские фамилии, которые во время присоединения к России Лифляндии, Эстляндии и Курляндии записаны были в тамошних местных матрикулах, то есть дворянских родословных книгах, и потом в указах, рескриптах и других публичных актах именованы были баронским титулом. При первом из этих условий остзейские бароны по древности своего дворянского происхождения сплошь и рядом могут уступать русским дворянам, внесенным в 6-ю часть дворянских книг, так как внесенным в эту часть необходимо было доказать существование рода не менее чем за 200 лет.
Право на баронский титул в Остзейском крае принадлежало не только тем лицам с их прямым потомством, которые в упомянутых выше актах именовались баронами, но вообще всему их роду, то есть всем лицам, которые, нося одну с ними фамилию, представят законные доказательства о происхождении своем от одного общего родоначальника, записанного в местных матрикулах до присоединения прибалтийских областей к России.
Среди наиболее древних прибалтийских баронских родов можно назвать такие фамилии, как фон Бэр, фон Ветберг, фон Врангель, фон Рихтер, фон Оргис-Рутенберг, фон Клюхтинер, фон Кошкуль, фон Неттель-горст и др. Уроженцем Курляндии был и пожалованный графским титулом генерал от кавалерии, барон Петр Алексеевич фон дер Пален, активный участник заговора против императора Павла I и один из его убийц.
Другой разряд баронов, находившихся в русском подданстве, — это бароны, получившие свой титул от русских государей, но по Великому княжеству Финляндскому.
Так, библиотекарем и секретарем великого князя Павла Петровича, а впоследствии президентом Академии наук был уроженец Страсбурга Андрей Львович Николаи (1737–1818). Его сын Павел Андреевич за заслуги свои и отца 28 июля 1828 года возведен в баронское достоинство Финляндии.
Одним из пожалованных в баронский титул по Великому княжеству Финляндскому был и статс-секретарь, тайный советник Филипп Иванович Бруннов (1797–1875) из старинного курляндского рода за заключение Парижского мирного договора, завершившего неудачную для России Крымскую войну.
Среди принявших российское подданство были и обладатели баронского титула других государств: Боде (Священная Римская империя); Беллинсгаузен (1865) и фон Дельвиг (1868) — Швеция; Жомини (1847) — Франция; фон дер Остен-Дризен (1894) — Бранденбург; Рейнские-Дубениц (1857) — Богемия и др.
В этом плане интересна история рода баронов Гейденов. Фамилия, ведущая свое происхождение из Нидерландов, получила в 1790 году титул графов Свешенной Римской империи, в 1795-м Логтин Петрович Гейден (Людвиг Сигизмунд Маков) принят на русскую службу, а спустя 15 лет, в 1810 году, принят в российское подданство. На русской службе проявили себя и три его — сына — Федор, генерал от инфантерии, генерал-адъютант; Логтин, адмирал, генерал-адъютант; Александр.
С другой стороны, обладание иностранным баронским титулом еще не давало его владельцу прав на русское Дворянство. Так, бароны Гинцбург и Гауф оставались в звании потомственных почетных граждан, в котором они состояли до получения титула. Им только было разрешено пользоваться своим титулом в России.
Интересна история старинного дворянского рода Аминовых, ведущего свое начало, как и известные фамилии Пушкиных и Бутурлиных, от легендарного Ратши.
Иван Федорович Аминов в 1611 году принял со своим, потомством подданство Швеции. Его потомок Иоганн Фридрих Аминов и его брат Густав 15 октября 1808 года возведены королем Швеции Густавом Адольфом IV в баронское достоинство шведского королевства, но в это время территория Финляндии, где находились земли Аминовых, практически была присоединена к Российской империи, и диплом на баронский титул был выдан им 6 мая 1812 года уже императором Александром I.
Впоследствии Александр I во время своей поездки по Финляндии возвел Иоганна Фридриха в графское достоинство Великого княжества Финляндского (12 декабря 1819 г.).
Всего же иностранных баронских фамилий в России насчитывалось 88, которые обладали титулом других государств и приняли российское подданство.
Российские подданные также могли получить титул барона иностранных государств. К таким фамилиям относятся: фон Аш (1762) — Священная Римская империя, разрешено принять титул в 1763 году; фон Розен (1802) — Священная Римская империя (разрешено в 1804 г.); Карл Толь (1814) — Австрия и др.
Австрийским бароном стал и будущий декабрист Михаил Федорович Орлов, спасший в битве при Лейпциге два австрийских батальона, за что и был удостоен этого титула.
Конечно же, в России из наследственных баронских родов большинство принадлежало к прибалтийскому дворянству или было иностранного происхождения.
Баронский титул также достигался присоединением (с разрешения императора) титула и фамилии родственного или свойственного баронского рода, не имевшего прямых потомков мужского пола: фон Гершау-Флотов (1891), Местмахер-Будде (1902) и др.
Как уже говорилось, был только один случай пожалования к титулу барона почетной приставки — Меллеру-Закомельскому в 1789 году.
Баронские роды заносились в 5-ю часть дворянской родословной книги. Всего к концу XIX началу XX века в Российской империи было учтено (вместе с угасшими) около 240 баронских родов. Вновь выдано грамот на баронское достоинство в 1881–1895 годах — 45, а в 1895–1900 годах — 171 грамота.
Двойные фамилии
и почетные приставки
Двойные фамилии в России появились довольно давно, почти сразу же с появлением собственно фамилий, а так как первые родовые прозвания появились у верхушки знати — князей и бояр, то и двойные фамилии оказались применены именно этим слоем и в дальнейшем указывали на дворянское происхождение человека, носящего ее.
Древнерусские прозвания родовитых людей, происходившие от названия княжеств или уделов, переходили ко всем потомкам одного рода. Со временем круг этих лиц сильно расширился, и стал вопрос об обозначении каждой ветви одного рода каким-либо дополнительным прозванием, присущим только одной ветви или семье. Этому способствовала и система местничества, по которой необходимо было определить степень старшинства того или иного рода или ветви рода.
Отдельные ветви большой семьи стали называть себя по имени или прозванию их родоначальника, нередко прибавляя и прозвание всего рода в целом.
Это хорошо прослеживается на примере князей Оболенских, когда весь их многочисленный род, разделившись на множество ветвей, оставил свое родовое имя Оболенские с прибавлениями прозваний ветвей
