Со второго раза Пес сумел подняться, придерживаясь за стену — так он вставал первый раз в Северной, после подземелий. Впрочем, сейчас, оказавшись на ногах, он держался на них довольно уверено, и даже сделал несколько шагов, правда, медленно и аккуратно. Но на пятом или шестом шаге вдруг резко согнулся, с шумом втянув воздух сквозь зубы. Джулия бросилась к нему:
— Что случилось?..
Он отстранил ее, медленно выпрямился.
— Не паникуй, Джули, я в порядке. Все цело, ничего не поломали. Кажется. Я дойду сам, и ехать смогу.
— Сможешь? — с тревогой и сомнением переспросила Джулия.
— Смогу. Правда, кто-то неплохо заехал мне по… — он оборвал себя, исподлобья взглянул на нее. — Пойдем же.
Они вышли на улицу; Джулия с волнением поглядывала на Пса. Он хромал сильнее обычного и вообще шел с явным трудом, хотя и хорохорился. Впрочем, удивительно уже то, что он вообще мог идти. Интересно, на чем же он держался, не иначе как на своем знаменитом упрямстве.
Пятнистый жеребец тихо зафыркал, почуяв хозяина. Пес молча подошел к нему, обхватил руками морду, постоял так минуту, закрыв глаза. Джулия молча наблюдала. Похоже, наинец обрадовался жеребцу больше, чем ей.
Он запрыгнул в седло, не сдержав стон, сверху вниз посмотрел на Джулию. Конь его нетерпеливо затанцевал на месте.
— Ты решила все-таки остаться?
— Даже не мечтай. Я еду.
— Тогда поторопись. До рассвета у нас осталось часа четыре, не больше, а нам нужно как можно дальше убраться из этого поганого городишки.
И хорошо бы еще убраться из королевства, подумала Джулия, но вслух ничего не сказала. У нее не было никаких идей, куда ехать, а поэтому она пока держала язык за зубами. До часа, когда они покинут город и начнут обсуждать, куда направить стопы свои.
Направление движения долго выбирать не пришлось. Не слишком далеко на севере проходила граница с Наи, и решили двигать туда. Там, по крайней мере, можно было не опасаться, что власти выдадут их как военных преступников: королевство уже несколько десятилетий соблюдало нейтралитет, и не лезло ни в какие войны, равно как и в разборки соседних королей со своими преступниками. В остальном же, Наи было не лучшим местом, чтобы затеряться. По крайней мере, для Пса — он уверял, что его знала там чуть ли не каждая собака. Правда, на родине в последний раз он был лет семь назад, его могли уже и подзабыть.
Первые дни путешествия оказались невероятно трудными. Ехать быстро Пес не мог, он вообще с трудом держался в седле. Джулия видела, как он стискивает зубы, но все же ему не всегда удавалось задавить стон. Каждый этот стон острым кинжалом входил Джулии прямо в сердце, но она молчала, ибо знала — сочувствия Пес не примет.
Они старались не показываться на дорогах, но ехать по зимнему лесу — удовольствие небольшое. Вглубь они забраться не рискнули, опасаясь не столько оголодавших волков, сколько морозов, особенно сильных в это время года здесь, на севере. Джулии не улыбалось замерзнуть насмерть, а однажды ночью именно это с ними чуть было не случилось: заехать переночевать в придорожный трактир они не решились, и пришлось устраиваться прямо в снегу. После такой экстремальной ночевки Пес заявил, что пусть лучше его схватят в трактире, чем он позволит Джулии умереть в снегу. Джулия придерживалась другой точки зрения, но наинец просто не стал ее слушать. Похоже, о том, что виселица грозит и ей тоже, он забыл напрочь.
Оклемался от побоев он довольно быстро, и никогда не заговаривал об этом происшествии. Джулия размышляла про себя, сделал ли он из прецедента какие-нибудь выводы, и в конце концов решила, что вряд ли. Предоставься Псу еще один шанс вернуться в отряд, он вел бы себя точно так же, и в результате пришел бы к тому же. Люди, подобные ему, неисправимы.
Когда стало возможным думать о чем-либо, кроме состояния Пса, перед беглецами во весь рост встал вопрос денег. Их оставалось не слишком много, а жить на что-то было нужно. Следовало бы задуматься о том, чтобы наняться на работу.
Джулия, памятуя рассказы Пса о том, что раньше он был наемным охранником, поинтересовалась, не осталось ли у него в Наи связей. Он только молчаливо покачал головой.
— Не может быть, чтобы ничего-ничего не осталось, — настаивала Джулия. — Ты же говорил, тебя все знают.
— Заюудь, — сумрачно возразил он. — Считай, что я впервые в этой стране.
Странно, подумала Джулия, опять он что-то темнит. Впрочем, он же должен понимать, что без связей им почти ничего не светит. Кто же возьмет на работу странную пару, которая ничего внятного про себя рассказать не может?.. Да еще когда у одного в этой паре даже нет оружия?
Но судьба, похоже, смилостивилась над ними. В следующие два месяца удалось получить несколько контрактов, коротких и не очень денежных, но принесших некоторую известность в соответствующих кругах. Джулия уже потирала руки в предвкушении выгодного длительного контракта, а Пес вдруг заявил, что нечего дальше торчать в одном и том же городе, и нужно двигать на север. Джулия не видела в этом необходимости, и потому попыталась спорить. Пес же заявил:
— Если хочешь, можешь оставаться. Я уеду, с тобой или один…
Что случилось, почему вдруг он так сорвался, Джулия не узнала. Но оставаться одна она не собиралась, и последовала за Псом дальше на север, стараясь понять, что с ним происходит. Он как будто не мог найти себе места, и вспышки агрессии сменялись апатией с пугающей быстротой. Он даже осунулся, что казалось странным при той спокойной жизни, что он вел.
Внутри Джулии, тем временем, росло ощущение, что скоро их с Псом пути разойдутся. Никаких предпосылок к тому не было, но время, отпущенное им на двоих, подходило к концу. Предчувствуя это, Джулия задумалась об отношениях, связывающих их, и о том, чего она хочет от этих отношений. Ясно как день, что в той форме, в которой они существуют сейчас — наполовину деловые партнеры, наполовину любовники, — долго они уже не продлятся. Их следовало или прекращать, или развивать… Но развивать — как?.. Не задумываться же о замужестве. Постель постелью и партнерство партнерством, но на роль мужа Пес никак не годился. Джулия даже не могла представить его себе в подобном качестве. Связать с ним свою жизнь могла решиться только очень самоотверженная и очень сильно любящая женщина. К таковым Джулия себя не причисляла. С другой стороны, навсегда попрощаться с человеком, который занимал в жизни изрядное место, — такое тоже не могло пройти безболезненно. Вот если хотя бы оставить что-нибудь на память…
А что может лучше всего напомнить о человеке?.. Другой человек, связанный с ним кровью, родственными узами. Плоть от плоти его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
