– Что за... – пробормотал Тир.
Его спасло природное чутье. То самое, что спасало его и раньше – от засад наемных убийц и покушений контрабандистов.
Заслышав за спиной шорох, Савен не стал оборачиваться, как сделал бы любой стражник. И даже не попытался выхватить кинжал. Он просто прыгнул вперед, перемахнул через упыря, пробежал по широкой кровати и бросился к окну. Не раздумывая, не рассуждая, подчинясь лишь звериным инстинктам, он отбросил свечу и нырнул в окно. По спине царапнуло что-то острое, но Тир уже покинул особняк графа вместе с рамой и фонтаном осколков.
Ему повезло. Вылетев из окна, он упал на старую раскидистую яблоню, и густые ветви погасили удар. Савен кувырком провалился сквозь крону, оставляя на ветвях клочья одежды, и упал на землю. Не издав ни звука, он вскочил на ноги и метнулся к забору. Перемахнул его разом, как удалой домушник, и бросился прочь от дома графа.
Тир бежал изо всех сил, так что ветер пел в ушах. И не останавливался до тех пор, пока не коснулся забора особняка городской стражи. Только тогда он позволил себе расслабиться и ощутить боль.
Тяжело дыша, он вытер лицо – кровь из рассеченной брови заливала щеку. При этом Тир едва не выколол себе глаз – обломок сухой ветки проткнул ладонь и крепко засел в ней. Тир обернулся, бросил затравленный взгляд на темные улицы Ташама и отчаянно выругался. Он вдруг понял, что теперь остался за главного в этом обезумевшем городе и все, абсолютно все проблемы легли на его уставшие плечи. Теперь он видел достаточно, чтобы понять – таких проблем у него еще не было, и если он справится с ними, то это будет самым настоящим чудом.
Здоровой рукой он вытащил из кармана мятую бумажку и аккуратно расправил ее.
– Простите меня, Ваше Величество, – торжественно сказал он, обращаясь к королевской печати, – за то, что усомнился в мудрости вашей. Все распоряжения будут исполнены. Я найду охотника.
Аккуратно сложив письмо, начальник городской стражи спрятал его обратно в карман и шагнул навстречу караульным, выбежавшим из особняка.
– Найдите капитана Демистона, – сказал он, отмахиваясь от стражников, встревоженных видом крови. – Он мне нужен. Срочно.
* * *
– Нет, – сказал Рон и попятился. – Не подходи ко мне!
В лаборатории Лимера, известного в Ташаме алхимика, было темно, как и во всех приличных алхимических лабораториях. В просторном подвале не одно десятилетие копился разный хлам, и сейчас здесь едва помещались стол и два человека. Все остальное место занимали большие шкафы со стеклянными дверцами, столы с залежами пергаментов и винные стеллажи с подозрительными бутылками темного стекла.
Длинный стол, уставленный ретортами и колбами, освещался только пламенем тигля. Поэтому сам Лимер, постепенно подступавший к гостю, сейчас выглядел темным расплывчатым силуэтом. Всклокоченные волосы, оскаленные зубы, растрепанная одежда – сейчас он больше походил на лесное чудовище из сказки, чем на ученого. Глаза его возбужденно сверкали, а в руке Лимер держал тонкий и длинный кинжал.
– Не подходи, – с угрозой повторил Рон.
Он подался назад и поставил между собой и Лимером тяжелый стул. Потом обернулся и с тоской глянул на приоткрытую дверь. Он начал сомневаться в том, что поступил правильно, посвятив приятеля в секрет образцов. Лучше бы он попробовал разобраться с ними сам, без посторонней помощи.
– Послушай, Рон, – проворковал алхимик, – это же для всеобщего блага!
Он сделал маленький шажок вперед и замер, словно кот, собравшийся прыгнуть на зазевавшуюся мышь.
– Даже не думай об этом! – воскликнул Рон. – Не подходи!
– Ты сам не понимаешь, что ты мне принес, Ронэлорэн. Ты, как всегда, печешься только о своем кошельке и совсем не думаешь о всеобщем благе. А ведь этот крохотный клочок плоти может перевернуть целый мир!
– Глупости. Я все прекрасно понимаю. Я принес целый мешок золота, что поместился в эту маленькую бутылочку.
– Нет, мой друг! Ты принес новую жизнь в этот прогнивший город. Но, к сожалению, это еще не все. Образцы интересны и сами по себе, но для того чтобы получить настоящий результат... Ты сам знаешь, что мне нужно.
Рон затравленно оглянулся на дверь. До нее оставалась только пара шагов, но он все еще колебался: если он уйдет прямо сейчас, то так и не узнает, что же Лимер сотворит из его будущего капитала.
– Не понимаю, почему ради всеобщего блага я должен жертвовать собой! – раздраженно заявил он.
– Потому что в тебе есть то, чего жутко боятся вампиры, – отозвался Лимер. – Прошу тебя, постой на месте хоть минутку! Это не займет много времени. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все уже кончится.
– Назад! – крикнул Рон. – Проклятье, Лимер, убери эту дрянь! Отойди, или я сломаю тебе руку. Ты окончательно помешался, если думаешь, что сможешь сделать это!
– Оружие, – прошептал Лимер, – нам нужно оружие. Новое, сильное, способное справиться с упырями. И я его сделаю, Рон, сделаю, чего бы мне это ни стоило. Я люблю этот город, я люблю этих людей. От нашего опыта зависит их будущее, и даже больше – будущее всего человечества. Все это зависит от тебя, Рон. Прошу тебя, помоги. От тебя требуется всего лишь постоять минутку спокойно. Можешь даже зажмуриться.
Рон вздохнул. Еще можно дать Лимеру стулом по голове, забрать образцы тканей и сбежать. Но там, снаружи, идет кровавое пиршество упырей. С каждой минутой их становится все больше. На улицах Ташама гибнут люди. И там, в самой гуще событий – Сигмон, что не справится в одиночку с полчищами кровососов. Он, конечно, попытается. Выпятит челюсть, сверкнет глазами, подхватит с земли оброненный кем-то меч и бросится в бой, грудью закрывая людей от нашествия чудовищ. Убедит себя в том, что искупает тем собственное уродство, то зло, в котором он винил себя, и потому не двинется с места, пока его не завалят телами и не разорвут на тысячу кусочков. Проклятье. Демон дружбы – самый требовательный демон в мире. И, к великому сожалению Рона, именно этим демоном он и был одержим.
– Ладно, – сказал он, вытягивая левую руку, – делай свое мерзкое дело. Только быстрей, пока я не передумал!
Алхимик с радостным воплем перепрыгнул стул и подскочил к приятелю. Длинным кинжалом он кольнул его в палец и подставил под темные капельки крови широкую чашу из прозрачного стекла.
– Ненавижу, – процедил Рон, разглядывая окровавленный палец, – ненавижу эту процедуру. Предупреждаю – это в последний раз! Больше я тебе не позволю тыкать в меня этими проклятыми железками.
– Все только начинается, Рон, – отозвался алхимик, зачаровано наблюдая, как на дне чаши появляется маленькая лужица крови полуэльфа, – все только начинается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
