– Скажи мне.
– Пошел… ты.
Тан наклонился ниже. Так низко, что его дыхание овевало ухо вампира.
– Ты забыл добавить… Бладрекс. – Он вырвал орган, наслаждаясь неистовыми стонами Дэрика. И прежде чем мужчина перестал стенать, Тан потащил его в подземелье и швырнул в клетку, когда-то предназначавшуюся для Реган. А сейчас настало время получить кое-какие ответы…
– Танатос! – Артур перепрыгнул через несколько ступеней и грациозно приземлился на пол. – Ты нужен доктору. Поспеши.
Вот дерьмо! Он захлопнул клетку и ткнул пальцем в Дэрика.
– Я вернусь и обещаю, ты вывернешь свою душу наизнанку. Или я сделаю это за тебя.
Оставив вампира, лежавшего на полу в луже собственной крови, Тан бросился в свою спальню, где Призрак стоял, наполняя шприц. Доктор поднял глаза, когда Тана занесло на повороте, и он остановился возле Реган. Она была бледной, слишком бледной. Даже ее губы стали цвета снега с льдисто-голубоватым оттенком.
– Как раз вовремя. Это противоядие, если оно работает, то сразу же. А когда не работает, то только оттягивает неизбежное.
Призрак вложил в руку Тана шприц и резиновый жгут.
– Сделай ей укол в вену. Я покажу тебе, где и как.
– И он подействует? – Сердце Тана так сильно забилось в груди, что причиняло боль. Реган лежала неподвижно, при каждом вздохе ее грудь едва поднималась. – Ведь, как правило, это срабатывает, да?
– Как правило, – произнес Призрак, но Тану не понравилось сомнение, прозвучавшее в его голосе. Ему так же не понравилось, как док понизил голос, чтобы сказать остальное. – Яд, который она приняла, просто ужасен. Но хорошая новость в том, что его влияние на ребенка должно быть минимальным, так что если… случиться худшее… у нас есть большой шанс спасти его, если, конечно, мы сможем его быстро извлечь.
Это означало, что если противоядие продлит жизнь и мучения Реган, Тану придется все-таки убить ее, чтобы спасти ребенка.
– До этого не дойдет.
Черт побери, будет лучше, если до этого не дойдет.
– Скажи мне, как это сделать.
Тан выполнил указания врача, и когда вытащил иглу из вены Реган, она застонала.
– Тан?
Он отбросил шприц в сторону и схватил ее за руку.
– Я здесь. Все будет в порядке.
Ее взгляд, светлее обычного, впился в него.
– Мне жаль.
– Не начинай, – пробормотал он. – Не сейчас. Нам нет нужды говорить об этом.
– Я не об этом. О твоих вампирах.
Цвет возвращался к коже Реган, и вишневый оттенок, который делал ее губы такими сочными, так и манил приникнуть к ним еще раз.
– Мне очень жаль, что кто-то предал тебя.
От искренности и боли в ее голосе комок подкатил к его горлу. Черт возьми, неужели он смягчился по отношению к ней?
Убей меня. Если я умру, вы сможете достать ребенка.
Да, он мог.
Но был не в силах.
– Полагаю, это не удивительно, что ты распознала предательство раньше меня. – Слова прозвучали острее, чем рассчитывал Танатос, и боль вспыхнула в ее глазах, прежде чем Реган закрыла их, фактически отгораживаясь от него и уходя в себя. И черт ее подери за то, что заставила пожалеть о резких словах. Твою мать, кто тянул его за язык. И будь проклята вся эта гребаная ситуация.
Призрак встал.
– Могу я сказать тебе пару слов наедине? – Демон не ждал ответа. Он вышел из ванной комнаты и спальни с таким высокомерным видом, будто знал, что за ним последуют.
Оказавшись в коридоре, Тан скрестил руки на груди.
– В чем проблема? Противоядие сработало?
– Да. То, как нормализуется цвет ногтей, говорит о нейтрализации яда в организме. Но это не то, о чем бы я хотел поговорить с тобой. – Призрак уставился на него серьезными чёрными глазами. – Я не знаю, что происходит между вами, но там женщина, которая вынашивает твоего ребенка, и она была несколько раз на волосок от смерти. Она уязвима физически, и, вероятно, эмоционально. Хватить вести себя как мудак.
Тан сжал кулаки по бокам, чтобы не врезать демону по зубам.
– Ты не представляешь, что она сделала мне.
– А мне насрать. Как врача, меня беспокоит ее здоровье, и здоровье ребенка. А как отца, моей заботой является здоровье мира. Я не говорю, что ты должен простить ее, или сделать своей парой или водрузить на ее голову корону и называть королевой жеребцов. Я говорю, что ты должен беречь ее от стрессов, пока не родится ребенок. А уже после этого можешь отомстить за себя: убей ее, делай все, что блядь вы, Всадники, делаете. Но если ты хочешь здорового ребенка, вытащи голову из задницы и не делай ей хуже.
– У вас демонов-семинусов видимо стальные яйца, раз ты позволяешь себе говорить со мной таким образом, – прорычал он.
Призрак усмехнулся.
– Ты себе и представить не можешь. – Врач кивнул на дверь спальни позади него. – После того, как Реган немного отдохнет, с ней должно быть все в порядке. Поработай над усилением ее безопасности, увиденное и услышанное мной говорит, что у тебя с этим проблемы. Скажите Кону, что я возвращаюсь в ЦБП.
Танатосу действительно не нравился этот врач, и если бы он не был единственной надеждой для Реган и ребёнка, когда придет время для родов, Тан бы убил его за эти слова. Мудак.
Тот факт, что Призрак попал в самую точку в своей оценке, делало все только хуже. Не так хорош в этом. Да. Собственные слова Тана вернулись к нему, будто их выстрелили из рогатки. Со мной ты в безопасности. Он обещал Реган, и облажался. А затем усугубил свой провал, уязвив ее, когда ей было плохо.
Ей было плохо из-за тебя, придурок.
Тан открыл дверь спальни и удивился, увидев Кона, идущего ему навстречу с медицинской сумкой на плече.
– Призрак ушел?
Когда Тан кивнул, Кон указал на кровать, где лежала Реган, свернувшись калачиком, одеяло сбилось вокруг ее ног.
– Она добралась до постели сама и вырубилась в ту же секунду, как ее голова коснулась подушки. Кто-нибудь позвонит тебе утром, чтобы узнать о ее самочувствии.
– Спасибо, дружище. – Тан схватил Кона за руку, когда тот собрался уйти. – Эй, с тобой в больнице работает вампир, который может ходить при дневном свете?
Кон приподнял светлую бровь.
– Никогда не слышал о таком.
– Чушь.
Кон понизил голос и перевел взгляд серебряный глаз на кровать.
– Тебе действительно есть сейчас до этого дело?
Нет. Реган и ребенок были важнее, чем связь между случайным дневальником с ЦБП. На данный момент.
Приняв молчание Тана как нет, Кон хлопнул его по спине и вышел, оставив наедине с Реган и его виной. Тан подошел к ней, отмечая, что ее грудь ровно подымается и опускается, лёгкое посапывание доносится с приоткрытых губ.
