Рис открывал новые возможности тела, а оно постепенно делилось своими способностями с новым хозяином. Когда процесс осознания немного спал, Рис вспомнил, что сбоку висит огромное зеркало. Монстр — зрелище не для слабонервных. Чудовище, предназначенное собирать страх, — ужасно вдвойне, но лишь только увидев эту тварь ее же глазами, осознав ужас своего превращения отточенным модифицированным мозгом, можно испугаться до потери сознания или до "необратимых изменений в адекватном восприятии мира". Какое уж тут, к черту, адекватное восприятие… Голова сама повернулась, и он увидел…
Любое описание бессильно перед подробностями анатомии, которые, объединившись, создали монстра из гашишного бреда какого-нибудь обкурившегося дьявола. Из зеркала смотрело полностью безволосое существо с огромными мускулистыми конечностями. На каждой из них были по три обычных и по одному противостоящему пальцу. Короткий развитый торс не имел половых признаков и был обтекаемым, как тело насекомого. Землисто-серая кожа напоминала спину головастика, хотя по прочности не уступала легированной стали. Туловище плавно переходило в голову. Скошенная назад, она являлась, по сути, мощным тараном с сильно смещенными вверх трепетавшими ушными раковинами, огромными влажными глазами без ресниц и выдающимися вперед челюстями, над которыми мерзко мокрели носовые отверстия. Но самое жуткое было то, что эта тварь и была — Рис.
Шок от увиденного парализовал его. Столь мерзкого и одновременно опасного существа не в силах вообразить самое воспаленное сознание температурящего параноика. Чуждое всему человеческому тело, тем не менее, было верхом совершенства, великолепно приспособленное к его противоестественной цели. Мускулистое сердце гнало реки крови по сосудам, мышцы готовились молниеносно выполнять команды, а мозг… Тут Рис осознал, что его "Я" является только частью мозга. Остальное место занимало нечто, готовое выполнять приказы. Какие? Чьи? Он не знал.
За спиной послышался легкий шелест одежды.
— Ну как, нравится? Ты должен признать, что это шедевр! — Доктор обогнул кресло и показался в поле зрения. — Хорошо бы проверить рефлексы. Встань.
"В-С-Т-А-Н-Н-Н-НЬ", — эхом заорал Оранжевый Треугольник на халате, и тело само распрямилось. Резко закружилась голова, комната начала вращение, проваливаясь куда-то вниз и вбок. Рис инстинктивно определил "низ", и все встало на свои места. У нового тела отсутствовал вестибулярный аппарат. Его заменяло нечто, выполняющее те же функции, но гораздо точнее, и еще этим "чем-то" можно было управлять. Доктор, который был отнюдь не карликом, теперь еле-еле доставал Рису до плеча.
— Замечательно! — восторгался он. — А ну, скажи что-нибудь…
— Сволочь… Ты еще пожалеешь, что сделал это, — выдавил монстр, а доктор заулыбался.
— Великолепно, речевые функции тоже в норме. А с чего ты решил, что именно я с тобой это сделал? Ты уже был таким, когда я тебя нашел в кафе. Я лишь подогнал твой физический облик к моральному. Подумай сам, мальчик, ты же чудовище. Урод и монстр в одном лице. Ты больше отличаешься от человека, чем человек от обезьяны. Возможности твоего тела наконец соответствуют твоим желаниям. Теперь ты гармоничное существо. А ты шипишь на меня, как компрессор.
— Ублюдок. Дай мне дотянуться до тебя, и ты узнаешь, кто из нас урод…
— Скучно мне с тобой спорить. Давай лучше посмотрим, как ты двигаешься…
Доктор повернулся к монстру спиной и направился к сейфовой двери. Рис почувствовал, что снова владеет телом, и, как распрямившаяся пружина, отработанным движением бросился на спину своего мучителя. Время замедлилось. Как в кино, он оторвался от пола, подтянул ноги к туловищу и прижал голову к груди, чтобы в следующий квант времени резко выбросить конечности вперед для захвата жертвы. Еще миг, и куски тела полетят в разные стороны, разбрызгивая по белому полу кровь и внутренности… На спине белого халата оранжевая висюлька выпустила тонкий лучик навстречу летящему чудовищу, смела его как бумажного журавлика и отбросила через кресло в угол комнаты.
— Так, будем считать, что двигательные рефлексы тоже в норме, — не оборачиваясь, констатировал белый халат. Он возился с замком и, открыв его, не торопился распахивать дверь. — Последняя проверка, и ты свободен бежать навстречу своему… гм… счастью. Если можно так выразиться, — произнес он и лукаво глянул через плечо. — Покажешь, как ты научился убивать… ну, в общем, сделаешь то, что хотел только что сделать со мной.
Дверь распахнулась, и через некоторое время в комнату забрел человек, закутанный в какое-то подобие черного плаща. Из-под импровизированного капюшона выглядывали красные слезящиеся глаза существа, приговоренного к смерти. Но, кроме того, было видно, что существо дико и бездумно счастливо.
— Я не буду его убивать, — сказал Рис, вложив в эту фразу всю твердость, которую только смог наскрести в своем деморализованном сознании. "А ведь я сам в это не верю", — промелькнула мысль.
— Ну ладно, тебе же нетрудно? — начал паясничать доктор, но посуровел, увидев оскаленную морду, твердо мотающуюся из стороны в сторону.
— Все. Хватит. Убей его!
"У-Б-Е-Й Е-Г-О!!!" Приказ, повторенный Треугольником, как лезвие вошел в мозг, вот уже балахон лежит на полу, и в противоположные углы летят страшные куски, только что бывшие человеком.
— Молодец! А теперь пошел!!! — визгливо выкрикнул доктор. — До встречи через пятьдесят часов, скотина!
И, как на последний поезд, торопясь и спотыкаясь на еще нетвердых ногах, Рис выскочил за дверь в темноту. Время пошло.
ЧАСТЬ 2
Новая реальность
Человек постоянно живет в мире, где все распланировано, и он вынужден подчиняться определенным законам, не столько социальным, сколько его собственным. Создавая эти законы, человек, не задумываясь, раскидывает сеть ограничений, нарушая которые, испытывает угрызения совести и моральный дискомфорт.
Так проходит год за годом, человек обрастает правилами и устоями, учится "правильно" смотреть на жизнь, претерпевает ломки и "переоценки", приобретает фобии и комплексы, наживает коллег и врагов и забывает о том, что это он сам создал все эти составляющие, называемые им — МОЯ ЖИЗНЬ.
Человек, по сути, существо примитивное, и на поверку ему необходимо для жизни куда меньше, чем он сам думает. "Пьют все вместе, а умирает каждый в одиночку", — говорят в народе. Создаваемый долгими годами, мир оказывается хрупким, и зачастую, совершенно непредсказуемо, человек вылетает на обочину своего же мира. Миг — и он вне собственных устоев и правил. Новая жизнь и новый мир.
"Так, — говорит усталый путник, входя в заброшенную пещеру, — тут у меня будет очаг, а тут будет стоять мой посох…"
И все сначала. Человек не может жить без собственных ограничений. И если мир, осатанев от незаконных законов и неправильных правил, вышвыривает его как щенка под дождь, то он начинает новую жизнь не с еды, не с самки, что было бы естественно, а с новых правил. Сосредоточенно, исступленно, он наспех создает новые законы, как будто от этого зависит его существование.
Есть ничтожно малый процент особей, которые ухитряются заметить, что ничего создавать уже не нужно. Все давно существует, и им остается только жить, не усложняя и без того нелегкое существование. Так появляются на свете Пророки, Святые, Гении, Юродивые, Сумасшедшие и… Рис…
Бедный пригород Норленд, пустырь, ночь, беспородный куст.
Кошмарный монстр лежал на боку, закрыв глаза. Мысли проносились в его голове со скоростью локомотива…
"…Все получилось, как сказал доктор. Они начали по его желанию, в процессе он передумал, но чертов Санта Клаус закончил работу, как и обещал. Что теперь?"
"А теперь ты убьешь Билла, потом Кристину и пойдешь к доктору за "быстрой смертью"…" — подсказала ехидная мыслишка внутри.
Он уже победил в поединке с собой, но Оранжевый Треугольник даже не заметил его воли и одним своим появлением стер победу.
Но, тем не менее, "примитивная фигура" не увидела его "последний шанс". Он должен изучить себя, понять, как управляется новое тело и какие внутренние силы довлеют над его сознанием, чтобы найти слабину и в нужный момент использовать ее для спасения Кристины.
Сим превратился в Риса, а Рис стал монстром — машиной смерти. А, следовательно, через пятьдесят часов…
"Сорок девять", — подсказал внутренний хронометр.
…он должен умереть. А почему бы не попытаться умереть сейчас?
"Ножи и пули меня не берут, — вспомнил тренировку Рис, — а как насчет утопиться? Или спрыгнуть с высотного дома?"
Он встал и побрел, не задумываясь о направлении. Встроенный биорадар безошибочно выведет его к озеру или реке.
Идти пришлось долго, и Рис постепенно перешел на трусцу, потом на бег. Тело слушалось малейшего пожелания и одновременно жило своей жизнью. Когда человек бежит, он не задумывается о каждом сокращении мышц — он просто "переставляет ноги". У Риса это было еще проще. Он задавал направление, а ноги сами перепрыгивали препятствия и выбирали место, куда ступить. Тело само огибало деревья и кусты.
