И сегодня не стоило! Ловлю тревожные мысли на самой кромке сознания.
Сыновья выскочили из группы, бегут ко мне. Я перевожу взгляд с одного на другого.
Миша мне кажется, раскраснелся больше обычного. Ну, может мне это просто кажется с перепугу?
Мы едем домой.
Надо уже сегодня поделать малышу ингаляции… А завтра идти с ним в поликлинику к педиатру.
Вечер проходит спокойно. Миша ни на что не жалуется. Играет с братом. Ложится в постель и засыпает.
Но я всё равно неспокойна. Сердце не на месте.
***
Снова дежурю в кресле в комнате детей.
Задремала. Сказалась бессонная ночь накануне. Очнулась среди ночи, словно кто - то толкнул меня в бок.
Распахнула широко глаза.
«Мишенька! Как он?» Метнулась к его кровати.
С ужасом смотрю на то, как малыш разметался во сне. Одеяло скинул - ему жарко. Подушка мокрая - малыш вспотел.
В испуге трогаю лобик сына.
Ребёнок горит. Меряю температуру. Тридцать девять и семь…
Напряжение зашкаливает. Пытаюсь разбудить ребёнка. Малыш не просыпается.
Боже! Что с ним?
Паника топит меня. Хватаю мобильник. Набираю скорую.
- Приезжайте быстрее. Ребёнок три с половиной года. Температура тридцать девять и семь… Быстрее, пожалуйста, быстрее! - слёзы катятся по моему лицу.
- Диктуйте адрес…
Едва нажимаю отбой, набираю другой номер.
В трубке слышны гудки… Я не соображаю, сколько сейчас времени. Ночь.
«Макар, - шепчу одними губами, - Возьми трубку. Пожалуйста, возьми!»
- Алло, - слышу сиплый спросонья голос.
- Макар! У Мишеньки температура под сорок. Я будила. Он не просыпается, - голос срывается. Я реву.
- Сейчас, сейчас я приеду! - прерывисто говорит он. – Ты скорую вызвала?
- Да, они едут…
Голова как в тумане. Я нервничаю. Мишенька не просыпается. Сердце моё горит в огне. Оно плавится от страха за своего малыша.
Что с ним? Он без сознания?..
Коварная болезнь! Хочет отнять у меня малыша…
Я не отдам! Он мой!
Бегу в ванную, мочу детское полотенце в воде. Бегу обратно.
Кладу холодные компресс на лобик Мишеньки. Держу его ручку в своей. Она такая горячая, что вводит меня в истерику, панику, ужас.
Не знаю, сколько проходит времени. Мне кажется целая вечность.
Почему они (врачи) не едут?
Почему медлят?!
Судорожно снова набираю номер скорой.
- Девушка! – кричу срывающимся голосом. – Где скорая? Ребёнок на грани… Он не приходит в себя!
- Скорая уже выехала по вашему адресу, - монотонным, словно механическим, голосом отвечает диспетчер. – Они будут через пять минут. Откройте им двери заранее…
Бросаюсь в прихожую. Открываю замок. И снова я в спальне возле кровати сына…
Держись, Мишенька! Держись, маленький. Сейчас приедут врачи. Они обязательно нам помогут, - шепчу я, как заклинание, как молитву.
Мне надо что- то делать, что- то говорить. Иначе я просто сойду с ума! Из-за этой несправедливости.
Как такому крохе вынести такую болезнь, такую температуру, которую не все взрослые могут перенести?!
Мне так плохо. Так страшно за сына, что у меня дрожат руки и подкашиваются ноги.
Малыш издаёт слабый стон.
Что? Что, мой хороший? Как тебе помочь?
Он не открывает глазки…
Но то, что он издал звук, мне придаёт веру, надежду, что мы справимся.
Должны справиться!..
Я не поняла, когда они прибыли. Пришла в себя, осознавая, что в комнате появились люди в белых халатах.
Врачи.
Тяжело вздыхаю. Меня о чём – то спрашивают. Я не могу расслышать их слов. Но я вижу, что губы женщины – врача шевелятся.
Встряхиваюсь.
Полина, соберись! Приди в себя. Решается жизнь твоего мальчика. Ты не имеешь право на слабость!
- Простите, - лепечу я. – Я не расслышала, о чём вы спросили?
- Когда у ребёнка поднялась температура?..
- Сегодня ночью. Но беспокойный сон и дневная вялость появились накануне, - машинально отвечаю врачу.
Обернувшись через плечо, вижу, что мужчина – доктор сумел разбудить ребёнка.
Слава богу! Сын не без сознания…
Доктор осматривает ребёнка. Я залипаю взглядом на Мишеньку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Мама! Мама! – слышу голос проснувшегося Паши.
Сын проснулся на шум и возню в комнате. Напугался малыш, увидев столько посторонних людей в белых халатах.
Бросаюсь к Паше.
- Всё хорошо, сыночек! Это врачи приехали. У нас Мишенька заболел. Сильно…
- У ребёнка тяжёлая форма ангины. Мы забираем его в стационар, - констатирует доктор.
Стою в растерянности около Пашеньки. Держу его за руку.
- А куда они его забирают? – с тревогой восклицает Паша, дёргая мою руку. Он плачет. - Мама! Не отдавай им братика. Пожалуйста, мама!
- Успокойся, малыш, – глажу я его. - Они забирают Мишу в больницу.
Беспомощно оглядываюсь назад.
Как быть? Сердце моё разрывается на куски. С кем оставить Пашу?
Ведь моё место сейчас рядом с Мишей. С тем, кому сейчас хуже всего.
Хлопает входная дверь. В комнату врывается Макар.
Оценивающим взглядом окидывает происходящее. Глаза его лихорадочно блестят. Он хмуро смотрит на врачей.
- Что с сыном?! – хрипло спрашивает Макар.
- Вы папа? – интересуется доктор, сканируя пристальным взглядом сквозь очки ночного визитёра. Видимо, не до конца понимает, откуда тот вдруг появился в доме.
- Да, - коротко кивает Макар.
- У ребёнка ангина. Хорошо, что вы приехали. Потому что кто - то из вас должен поехать с ребёнком в больницу.
- Я поеду! – ожесточённо выкрикиваю я.
- Почему ты? - рвано спрашивает Макар.
- Потому что я мать! – твёрдо произношу я.
Отпустив руку Паши, иду за врачами и Мишенькой, которые покидают дом.
Мы едем в скорой. Миша пришёл в себя. Врачи ему сделали какие- то уколы ещё дома. И жаропонижающие в том числе. Я наблюдала за этим.
Сейчас держу руку сына в своей руке. Трогаю прохладными руками его лобик, щёчки.
Мне кажется, температура спала. Но ещё далека от идеальной.
Малыш в сознании. Временами он открывает глазки. Ищет меня. Смотрит на меня затуманенным взглядом.
Успокаивается.
Снова закрывает глаза. Он слаб и хочет спать. Думаю, ему очень плохо.
- Мама здесь, мой хороший, – шепчу я, склонившись над сыном. – Я с тобой. Не бойся, я тебя не оставлю!
***
Макар
Протяжный звонок мобильника будит меня среди ночи.
Какого чёрта!
Снова что – то случилось на металлургическом комбинате? Должны были новые доменные печи запустить.
Не удалось?.. Твою… ж!
- Алло, - сиплю спросонья в трубку.
- Макар! – врезается дрожащий голос Полины в мой мозг. - У Мишеньки температура под сорок… Я будила. Он не просыпается, - голос срывается. Она плачет.
Её слова звучат в ночи, словно выстрел в висок.
Температура под сорок?! Это же хана такому крохе…
- Сейчас… сейчас я приеду! - рвано говорю я.
Пытаюсь держать себя в руках. Но даётся мне это с большим трудом. Но я должен! Должен не терять самообладание.
– Ты скорую вызвала? – спрашиваю я, одеваясь на ходу.
- Да, они едут…, - еле выдавливает она, нажимает отбой.
Быстро выскакиваю из квартиры. Спускаюсь в лифте на подземную парковку под домом. По дороге набираю отца.
- Папа, Миша заболел. Температура высокая почти сорок. Я еду к ним, - торопливо сообщаю я.
- Понял, - говорит он таким бодрым голосом, словно я и не будил его среди ночи.
Хотя такое известие разбудит в одно мгновение любого.
- Я тоже сейчас подъеду, - бросает отец.
Я не стал уточнять у отца, что значит «сейчас»? Дорога до Москвы у него только займёт полтора часа времени.
Через двадцать минут я уже подъезжал к дому Полины. Москва спит. Дорога без пробок. Конечно, летел я на максимальной скорости, ловя по пути все видеокамеры.
Плевать на штрафы! Сейчас важно, что с сыном? Остальное по фигу.
