— Плот, — подсказывает Дон Кихот. — До Буяна на нем плыть действительно долго, а вот до барьера, я думаю, можно добраться весьма быстро.
— Слишком сильное течение, — возразила Леля. — Не выгребем.
— Эх, жизнь моя жестянка! — воскликнул черт, вскочив на ноги. — Бросайте. Только осторожно.
Добрыне дважды повторять не пришлось. Пушистый комок с торчащими в разные стороны крыльями и трепещущим в воздушных потоках хвостом стремительно умчался к мерцающему барьеру.
Хлоп!
— Что будем делать? — спросил Добрыня Никитич.
— Ждать.
Пристроив на моих коленях свою голову, Ливия обняла меня за пояс и задремала. Рядом растянулся Рекс.
— Пройдусь. — Баба Яга побрела к ясеню-провидцу, надеясь выведать кое-какие секреты бытия. А иначе зачем бы она у Добрыни огниво просила? Леля увязалась за ней.
— Мне в другую сторону, — заявил Дон Кихот, в сопровождении былинного богатыря направившись к противоположной стороне острова.
Достав чудом уцелевший во время крушения плеер, я вставил влажные комочки наушников в уши и нажал на воспроизведение. Если честно, почти не надеясь на положительный результат.
Против ожидания индикатор питания моргнул, и диск зашелестел, набирая обороты. После первых двух куплетов, спетых печально и тоскливо, зазвучали жесткие аккорды, перекрывая которые мне в уши ударил зловещий, надрывный вопль:
А я буду пиратом-гадом,всех поставлю раком-задом.Будет черным знамя-знамя,и не жди меня мама-мама,и не жди меня мама-мама,я жесток, и так надо-надо.Долетит мое пламя-пламядо самого ада-а…
Трепеща полотнищами парусов, сквозь антимагический барьер начал проходить большой корабль с высокими носовыми надстройками, крутыми бортами и о трех мачтах.
При его приближении мне удалось рассмотреть черта. Он стоял у борта и радостно махал мне руками.
«Так быстро?!» — обрадовался я, подняв руку в ответном приветствии.
Стоящий на капитанском мостике человек в роскошной треуголке с белым пером и подзорной трубой, увидев мой жест, тоже махнул рукой.
Словно в ответ на его взмах на палубе корабля воцарилась оживленная суета.
Обвисли приспущенные паруса; сверкнув в солнечных лучах широкими лапами, ушел в воду якорь. Медленно повернувшись, корабль стал к берегу бортом, продемонстрировал два ряда хищных пушечных жерл.
Белесое облако возникло возле одного из них.
Грохот выстрела пробился даже сквозь ревущую в наушниках музыку, скомкав радостное предчувствие грядущих перемен в лучшую сторону и швырнув его под копыта коней жестокой действительности.
В месте падения ядра взметнулся фонтан.
Вскочила на ноги перепуганная Ливия. Оскалился Рекс, вперив в корабль наливающийся кровавой мутью взор.
Не успели волны поглотить расходящиеся от падения ядра круги, как над кораблем взметнулось черное полотнище флага, украшенного парой скрещенных костей и зловеще скалящих свои белоснежные зубы черепов.
Я только и сумел выдавить из себя:
— Пираты.
Ну, черт… ну, удружил…
— Карамба! — донеслось с капитанского мостика, и на волны опустилась шлюпка, в которую тотчас посыпались устрашающего вида пираты. Или корсары. А может, и флибустьеры. Мне как-то недосуг было интересоваться у их капитана наличием королевского патента на промысел. Да и разницы лично для меня никакой. Большее значение имеет вопрос, каким макаром они здесь оказались… Нет, то, что к острову их привел черт, слишком прямолинейно подойдя к заданию доставить первый попавшийся корабль, это и не напрягая извилины можно понять, а вот как они оказались в этом времени…
Оттолкнувшись веслами от нависающего над шлюпкой корабельного борта, джентльмены удачи опустили их в воду и приналегли, стремясь достичь берега как можно быстрее. Зажатые в руках абордажной команды сабли, топоры и прочее колюще-режущее оружие не оставляли сомнений в их отнюдь не миролюбивых намерениях. Про рожи промолчу… на них порок не просто оставил отметку, он там же и размашисто расписался.
— Раз, два… семь, восемь, — сосчитал я пиратов, находящихся к шлюпке, раздумывая, не попытаться ли поговорить для начала, а уж потом пускать в ход меч-кладенец.
— Что ты собираешься делать? — спросила Ливия.
Рекс недвусмысленно рыкнул, потрясая рогами и взрыхляя копытом песок.
Да, уж… видимо, черт не успел сообщить капитану этого пиратского корабля о бойцовских качествах моего оленя. Иначе отправка на остров всего восьми головорезов просто оскорбительна.
— Ливия, дорогая, сходи, пожалуйста, за остальными.
— Но…
— Не спорь.
— Хорошо, — согласилась она. — Только не рискуй понапрасну.
— Ну что ты, — заверил ее я, — разве за Рексом успеешь? Мне только и придется что складывать бесчувственные тела в кучу.
— Я быстро, — заверила меня жена, легкой ланью устремляясь в глубь острова.
К этому времени пираты преодолели две трети пути и, рассмотрев оружие в моих руках, разразились угрозами и проклятиями. Вульгарными и свидетельствовавшими о полном отсутствии воображения.
Не снисходя до ответа на эту похабщину, я почесал Рекса между рогами и закинул кладенец на плечо. Удерживать его на весу весьма сложно. Он же не вязальная спица и даже не рапира. Хотя здесь скорее всего дело не в нем, а во мне… комплекцией на богатыря я не тяну. Оставшаяся на затонувшем Летучем Корабле катана здесь больше бы подошла.
С треском проломившись сквозь кусты, на берег вывалился Дон Кихот, потерявший во время кораблекрушения не только любимый шлагбаум, который он отчего-то величал рыцарским копьем, но и меч, и поэтому вооруженный парой столовых ножей, единственная реальная опасность которых заключена в налипших на лезвие кусочках успевшей испортиться на солнце еды, а потому могущих вызвать заражение крови. Если, конечно, удастся прорезать этим столовым прибором кожу. Ну… при известной доле везения… все может быть.
— Берегитесь, разбойники! — воскликнул благородный идальго Ламанчский, поднимаясь с песка.
Десантная шлюпка коснулась килем дна, и пираты поспешно попрыгали в воду. Два гребца, оставшиеся в ней, погнали ее обратно к судну.
Итого, шесть противников на нас троих. Негусто…
Пока я осторожничал, не желая напороться на острое лезвие, закованный в сталь рыцарь стремительно бросился вперед. Опередив даже Рекса, растерявшегося от такой прыти.
Пираты попытались разойтись полукругом, чтобы иметь побольше пространства для маневра, но не успели. Дон Кихот, увязнув в мокром песке, споткнулся и рухнул ничком. Двоим пиратам, находившимся в непосредственной близости от него, не повезло. Будучи по колено в воде и по щиколотку в песке, они не успели отскочить в сторону и были сбиты с ног упавшим идальго.
Их крики послужили сигналом к общей схватке.
Взревел распластавшийся в воздухе Рекс, нацеливший свои рога во вражескую грудь. Сверкнули в солнечных лучах кривые клинки сабель. Свистнул посланный мною в бой меч-кладенец. Зазвенела от удара о рога сталь, взвыл опрокинутый пират. Едва удержав в руках рукоять меча, я с удивлением отметил его убойную силу. Вставший на пути кладенца пират с удивлением посмотрел на обломок своей сабли, которой пытался парировать удар моего меча, и, распавшись на уровне пояса на две части, окрасил океанские волны в красный цвет.
Повторно подняв меч-кладенец, я обнаружил, что бой, собственно, окончен.
Попавшие под Дон Кихота пираты, наглотавшиеся воды во время его попыток подняться на ноги, притихли и активных признаков жизни не подавали. Довольно юный еще головорез, видимо, по неосторожности угодивший под удар кладенца, разделившего его приятеля пополам, теперь прыгал на одной ноге, одновременно пытаясь выловить из воды вторую и набросить на культю ремень.
Познакомившаяся с рогами и клыками Рекса парочка пыталась побить мировой рекорд по плаванию с препятствиями, вставшими на их пути в виде пары весьма старательных спасительниц в красном.
Рекс рыкнул, на транспортируемые к берегу пираты забились в девичьих ручках, оглашая побережье необитаемого острова воплями ужаса.
— Как звать? — поинтересовался я у одноногого головореза, вытащив его на берег и затянув на обрубке ремень.
— С… Сильвер, — ответил он. И потерял сознание.
Вместе с прибежавшим Добрыней Никитичем мы поставили-таки Дон Кихота на ноги и вытащили на песок его противников. Воспользовавшись их обморочным состоянием, мы связали их собственными ремнями и оставили сохнуть, занявшись разбойниками, которых выбросили на берег морские девы. Близость Рекса и отсутствие оружия, упокоившегося на дне морском, настроила их на миролюбивый лад, и они добровольно позволили нам связать их.
