спросила:
— А что любит этот мальчик?
— Я не знаю. Тот, кто знает, сейчас со спасателями на склоне, а я дядя этого прекрасного мальчика.
— Сейчас накормим… Дядю тоже нужно накормить?
— Не помешает. Но мне можно вот этот салат, чашку кофе и, пожалуй, пирожок с мясом, — улыбнулся он буфетчице.
Герман открыл дверь в кафе. Навстречу ему уже бежал Глеб, увидев любимчика в окно. Мальчишка только что покушал.
— Ура-ура, ты пришел!!! Ты спас их?
— Конечное, малыш. Я сделал все, что мог.
— Герман, одежда в крови. Это, надеюсь, не твоя кровь? — заботливо спросил брат.
— Я тоже на это надеюсь, — отшутился Герман, смотря на испачканный кровью комбинезон и рукав куртки. — Нога сильно болит, голеностоп. Ты за руль. Я не доеду. Дома посмотришь. Сейчас к Дашке, она там давно ждем. Я дозвониться не смог. Мы же собирались на пару часов, а получилось на полный день.
В отеле, превозмогая боль, Герман поднялся в номер. Генрих отнес на руках Глеба, иначе мальчишку было невозможно успокоить, только поместив его под мышку. Глеб не хотел идти в номер, хотел побегать на улице и поиграть в снежки. Генри второй день был знаком с этим чудо-мальчиком, и ребенок этот определенно нравился Генриху. Он любил шебутных, любознательных и рассудительных детей. Такой был в детстве Марк, такой была маленькая Виктория, его милая крестница, которую он боготворил и всячески баловал.
Дарьяны в номере отеля не было. На телефон она не отвечала. «Где Дарьяна? Неужели еще работает?» — подумал Герман и попросил брата:
— Генри, сходи за Дашей. Она по всей видимости до сих пор работает в моем кабинете. Я туда не доковыляю, да и пугать ее не хочу. А ногу потом посмотрим.
— Как скажешь…
Генрих открыл дверь рабочего кабинета брата. В кабинете был полумрак. Дашка стояла у окна и смотрела в никуда. На улице было уже хоть глаз выколи, а окна кабинета выходили на склон и лес, свет от уличных светильников практически не проникал сюда. Она обернулась на открывшуюся дверь, увидела Генриха и стала медленно оседать, хватаясь интуитивно руками за воздух. Реакция у Генри была отменная, он успел подхватить Дашку, уложил на диван, аккуратно привел в чувство. Когда Даша открыла глаза, спросил:
— Дарья, ты что? Что произошло?
— Где мой сын? Где мой мальчик? Что с ним? Почему ты? Где Герман?
В ее глазах было столько страха и упрека, что Генрих не на шутку испугался за Дашку.
— Дашенька, они в номере. Герман попросил спуститься за тобой.
— Что там произошло?.. На склоне?..
И здесь Генрих догадался, она слышала о трагедии на склоне. Он впервые бережно прижал ее к себе, нежно прикоснулся губами к ее виску, поймал нежный аромат ее кожи, и тихо произнес:
— Это не с нами. У нас все хорошо. Задержались немного. Просто Герман спасателям помогал. Предупредить не смогли, ты на телефон не отвечала… — Генрих шептал это все тихо на ушко Даши, стараясь успокоить ее голосом, по-другому он успокоить не мог, не имел на это права.
Мужчина включил верхний свет в кабинете. Помог Даше умыться, прийти в чувства, налил стакан воды, накапал успокоительных, которые выписывал любимому брату (хорошо хоть они были у брата в ящике стола). Даша быстро приходила в себя.
— Так где мои мужчины? — уже увереннее спросила она, на лице появились лучики улыбки.
— В номере. Ты можешь идти?
— Должна. Если что, ты поймаешь? — уже шутя спросила Даша.
— Поймаю, если что, — пообещал Генрих, не отрывая он нее взгляда, желая встретиться с ее глазами, но она отводила их в сторону.
В номер уже поднялась другая Дашка, улыбающаяся, только глаза выдавали переживания дня.
— Даша, где твой телефон? Ты почему не отвечаешь? — Герман еще что-то хотел сказать Даши, но увидел Генриха, делающего знак брату замолчать. И замолчал…
Глебушка повис на шеи у Даши, она подхватила сынишку, бросила на Германа счастливый взгляд и пошла с сыном в спальню. Пока Дашка расспрашивала у своего мальчика все новости дня, Генрих успел рассказать Герману о состоянии Дашки.
— Герман, а теперь показывай ногу. Чтобы это сначала увидел я.
Генрих осмотрел ногу, не увидел ничего страшного, обработал ссадину, зафиксировал голеностоп брата и заказал ужин в номер. Дашка из комнаты не выходила, но было слышно, как щебечет Глеб. Братья переглянулись.
— Герман, у вас все без изменений?
— Да.
— Ты кретин. Она близка к нервному срыву, это опасно. О ней хоть немного подумай!.. Она любит тебя!..
Герман молчал.
— Герман, я тебя предупредил.
— Я тебя услышал, — отозвался Герман.
После ужина все устроились на ковре в гостиной и учили Глеба играть в детское домино, которое подарил Дэн. Глебу игра понравилась и спать он идти не хотел.
— Все Глебушка, играем последний раз и спать, — сказала Даша, строго смотря на сына.
Глеб поджал губки и наморщил носик, посмотрел на Генриха. Тот утвердительно кивнул.
— Ладно, — неохотно согласился мальчишка.
После окончания игры Глеб протянул руку Генри и сказал:
— Пошли, будем читать «Красную шапочку».
— Глебушка, а душ? — спросила Даша.
— Да, мамочка, я знаю, — по-деловому ответил мамин мальчик и добавил, — но сегодня Генрих будет моей няней.
Даша вопросительно посмотрела на Генриха, а он, улыбаясь, ответил:
— Всем спокойной ночи. Мы спать. Нас до утра не будить.
И взяв мальчишку на руки, ушел с ним в душ.
— Герман, это нормально? — Дашка посмотрела на любимого.
— А что тебя смущает? Это более нормально, чем Глеба моешь ты, — улыбнулся Герман, целуя свою Дарьяну.
После душа, уже в пижамке, прилетел Глеб, поцеловал Дашу, Германа, и, топоча босоногими пятками, полетел в спальню к Генриху. В дверях появился Генрих:
— Я здесь посоветовался с Глебом, и мы решили, что нам не будет тесно вдвоем на кровати в моей комнате, она достаточно большая, у нас даже одеяла будут личные. У каждого будет своя норка. Если Дашка ты чего-то боишься, то я дверь оставлю открытой. Для твоего спокойствия, — Генрих так прикольно улыбнулся, что Даша не выдержала и запустила в него диванной подушкой. — Брат, тебе нет необходимости спать на диване, — ехидно добавил Генрих.
«Мой брат, ты с…..ь», — нежно подумал Герман, но ничего не сказал, только обреченно улыбнулся.
— Пойдем-ка в спальню, Дарьянушка. Не будем мешать Глебу, пусть уснет. Он у нас молодчина. Горжусь этим мальчишкой.
— Пойдет. Заодно и объяснишь, что там произошло и что с ногой. Я думала, сойду с ума, если это случилось с вами.
После долгого разговора, слез Дашки, объяснений Германа, они уснули.
