на Виталия. – Оба комплекса гробанулись. Дружно и одномоментно.
– Как это? – не понял Виталий.
– Неясно. Единственное, что приходит в голову, – сработала охрана базы. Только не спрашивай, как именно, я все равно не знаю.
– Хорошо, что людей не послали, – вздохнул Заварзин. – Хрен с ними, с комплексами, выпишем еще. Время, правда, тупо теряем, но что делать… Пойду я закажу в полку еще пару пэ-эрок. Эх, хреново, что на складе «Енотов» не осталось, одни пэ-эрки…
– «Еноты» гробанулись с тем же успехом. Даже раньше, как я погляжу.
– Ну они и шли первыми… Хотя это слабое, конечно, оправдание.
Майор высунулся из аппаратной на улицу:
– Гаврилов! Где референт? Ну так скажи, чтобы позвали!
– Ты бы у него код взял, что ли, – посоветовал мастер. – В каком веке живешь? Развели тут голубиную почту, понимаешь, вместо нормальной связи…
– Да кто ж знал, – развел руками Заварзин.
Тут, словно по заказу, заверещал терминал оперативной связи. Майор шустро к нему подсел и нацепил наушники с усиком-гарнитурой:
– Да, господин адмирал! Правда, господин адмирал, оба комплекса. Вот видите, хорошо что послали автоматы, а не людей. Выясняем. Да как узнать, телеметрия через матку шла, а она накрылась одновременно с эффекторами. Нет, ждем визуальный материал с периметра. Должны были снять, они обычно все снимают на триста шестьдесят градусов. Есть докладывать…
Заварзин стянул гарнитуру и хмуро поглядел на «интендантов»:
– Уже стукнул кто-то…
– Зачем стукнул? – пожал плечами Терентьев. – Визуалы доложили, это их обязанность. Ну и плюс диспетчеры летунов – матки как-никак летающие объекты, значит, автоматом в списке слежения.
– Слышь, капитан, – сказал вдруг Заварзин чуть изменившимся тоном. – Ты, я гляжу, тертый в таких делах вояка. Хоть мне объясни – что происходит?
Виталий навострил уши.
– Ты вроде уже бывал и на целых базах, и на пустых. Так ведь?
– Бывал, – кивнул Терентьев. – Но есть нюанс. Начальству я об этом не докладывал, уж извини. Дело в том, что обе базы, до сих пор известные как целые, реально таковыми на момент обнаружения не являлись. Они были вскрыты и мертвы, точно так же, как и все остальные, пустые. Просто с них было вынесено не все оборудование. Или они были не до конца разграблены, если кому-то больше нравится такая формулировка. Внутри нашли много нового – я имею в виду, нового для нас, людей, – и кое-что из этого даже удалось пустить в дело, но в целом эти базы честнее было бы тоже назвать мертвыми.
– А тут… получается… – медленно и с выражением произнес Заварзин.
– Не спеши с выводами, – одернул его Терентьев. – Вредно спешить. Да, похоже на то, что эта база защищается. Но что мы пока знаем наверняка, а, коллега? Что гробанулись твои ребятишки? Так, может, их мамонт какой затоптал. Ждем записи с периметра. И еще: с пролета территорию уже снимали?
– Не выяснял, – Заварзин пожал плечами.
– Так выясни! Ты ж местный, лучше знаешь, кого теребить. Давай!
Майор снова пересел за связной терминал.
Терентьев в упор поглядел на Виталия:
– Ну что, стажер? Приплыли, как говорится?
– В смысле? – насторожился Виталий, не понимая, о чем речь: о базе или же мастер намекает на встречу с Зоей.
– В смысле, что вот она, военная служба. Если гробанутся и следующие пэ-эрки, туда полезем мы. Больше некому.
У Виталия неприятно похолодело между лопатками, хотя, честно говоря, сознание отказывалось воспринимать происходящее, как угрозу жизни.
Военные без противника утрачивают чувство войны. И гибель на посту представляется скорее несчастным случаем, нежели боевой обыденностью. Оно и хорошо в мирное время. Однако даже в мирное время иногда приходится вести боевые действия. А в процессе боевых действий почти всегда гибнут люди.
Умом Виталий все это прекрасно понимал. Но вот прочувствовать как следует пока не мог. Вполне возможно, оттого, что пока не видел чего-либо зримо, осязаемо страшного. Ну пропали поисковые роботы, бывает. Этого, что ли, бояться?
Вместе с тем неуловимо изменившийся голос Терентьева подсказывал: мастер не шутит. Виталий худо-бедно привык к терентьевской манере изъясняться, а у человека акценты и интонации меняются на подсознательном уровне, хоть ты сто лет тренируйся не выдавать эмоций и истинных мыслей. Умелый психолог считает по выражению лица и жестам больше, чем по словам. Виталий вряд ли мог назвать себя умелым психологом, но кое-что улавливал инстинктивно, на каких-то древних первобытных рефлексах, доставшихся нам от еще не познавших речь пращуров.
Заварзин все еще разговаривал, когда в аппаратную вальяжно прибыл (другого слова и не подберешь) референт Джексон. Поскольку хозяин был занят, им занялся Терентьев.
– О, ты вовремя, майор, – заговорил он, оживившись. – Знач, так, вот чего нужно: именем короля, то бишь вице-адмирала, заказать в полку комплексы поисковых роботов. На складах вроде есть, я наводил справки. Начхоз будет зажимать, естественно, так надо ему показать кузькину мать и кто во флоте хозяин.
– Сколько комплектов? – деловито справился референт из-за планшета.
– Все, сколько есть. Надеюсь, хотя бы пяток у них наберется.
– Все дадут вряд ли, – с сомнением протянул референт. – Должен же резерв какой-то остаться…
– Какой резерв, у нас тут чепэ! – Терентьев сделал страшные глаза. – Нет роботов – люди будут гибнуть. Кому оно надо?
– Ладно, попробую, – майор поморщился. – Что еще?
– Ты не знаешь, когда струнник придет?
– С Флабриса или внеплановый с Земли?
– С Земли.
– Пока нет информации, но старт ожидается в ближайшие пятьдесят часов. Там сейчас спешно созывают всех имеющихся в наличии спецов по ксенотехнике.
– Все спецы сейчас на Флабрисе, – проворчал Терентьев. – Ну, может, на Дварции кто-то застрял. Кого там собирать?
Референт терпеливо пожал плечами, не отрываясь от планшета. Потом уставился в экран – должно быть, кто-то ответил на его вызов.
– Василь Семеныч! Джексон. Интенданты затребовали всех поисковых роботов со складов полка. Да, всех подчистую. Внеочередным рейсом, как же еще? Увезет, вряд ли их много. Зампотех и начхоз будут протестовать, учтите… В смысле – не захотят отдавать все, захотят оставить резерв. Есть от имени комполка Бойко… Так точно, выполняю.
Потом Джексон вызвал склады, зампотеха (безуспешно), помпотеха, снова склады и диспетчерскую.
– Роботов грузят, – сообщил он минут через десять. – Доставят часа через два, не раньше.
– То есть после обеда, – уточнил Терентьев, глядя на часы. – Спасибо, майор! Заварзин, что у тебя?
– Как раз принял, – роботехник стащил с головы наушники. – Уже отредактированный вариант, шум обрезан, только самое интересное. Смотрим?
– Запускай, – кивнул Терентьев, подсаживаясь к оперативному экрану. – Тут будет?
– Ага, – подтвердил Заварзин и вывел изображение.
На экране возникла все та же, уже набившая оскомину тундростепь. Интересующий участок был обозначен метками на экране; только сейчас Виталий
