Ах ты, обалдуй... С собой, с собой надо было брать крылатого олуха! Танита на приманку гианы не обратила бы внимания, а этот недоумок просто не мог спокойно пропустить хорошенькую мордашку. Кавалер недоделанный! Уж лучше бы присмотрелся внимательней! Волшебником еще себя считает, бестолочь!
Я бежал так быстро, как только умел, пытаясь, к тому же, передвигаться тихо, чтобы не спугнуть охотницу. Если она уволочет сирин в логово – ему ничто не поможет!
У большого куста боярышника, щедро усыпанного неспелыми ягодами, я остановился, перевел дыхание и осторожно отодвинул в сторону одну из веток, закрывавших обзор.
Чутье не подвело и на этот раз. Сразу за кустом белели две сплетенные в крепких объятьях фигуры – мужская и женская. В мужской угадывался мой пропавший товарищ. Он стоял, прислонившись к стволу дерева (видно, ноги уже не держали), с запрокинутым вверх лицом, словно пытался рассмотреть что-то в небе. Женщина присосалась ртом к тонкой шее, к тому месту, где при напряжении выступает синяя жилка, наполненная драгоценной жидкостью. В вечерней тишине было хорошо слышно, как тварь равномерно сглатывает, словно воду из кубка пьет.
Ах ты, песье отродье...
В пару прыжков я долетел до упыря, но гиана оказалась хитрее – заслонилась жертвой и с силой толкнула ее на меня – а потом прыгнула в черноту леса. Я поймал Агаи, прижал пальцами рану, останавливая кровь, вгляделся в его пустые глаза и приник ухом к груди. Сердце слабенько, но трепыхалось.
Хвала Ирие! Ну и везучий, стервец! Мало кто может похвастаться тем, что выжил после поцелуя гианы.
Я с сожалением глянул вслед мелькающей между стволами деревьев тени: упыриха улепетывала изо всех ног. Догнать гиану было уже невозможно.
Да и пошла она... Все равно Агаи одного в ночном лесу не оставишь. Мне бы успеть дотащить его до дверей, прежде чем твари почуют свежую кровь.
Словно в ответ на опасения между деревьев вспыхнули яркие синие огоньки. Такие же освещали нам дорогу в лесу Корриган, но там они были при хозяйке, а тут... А тут они сигналили – пора уносить ноги!
Я наскоро завязал рану платком, подхватил обескровленного волшебника, закинул его на плечо и рванул к избушке. Агаи ушел от жилища отшельника недалеко, всего-то на полверсты, но и этого расстояния хватило, чтобы влипнуть в крупные неприятности. Притом – дважды. Не успел я пробежать и двадцати шагов, как на тропу из-под кучи прошлогодней прелой листвы вылезло... Не знаю я, как называется эта дрянь размером с годовалого барашка, с широким и плоским, словно у клопа, телом и множеством конечностей. Она прыгнула к моим ногам и злобно щелкнула жвалами, пытаясь вцепиться в колено. Я отмахнулся мечом, но не попал – существо легко сигануло в сторону на пять-шесть шагов.
Эдхед то! Проворное! А защищаться одной рукой, мягко говоря, неудобно.
Я попятился, удерживая противника на расстоянии и надеясь, что меня увидит рош-мах.
Пот заливал глаза, скапливался крупными каплями на ресницах и кончике носа. Агаи по-прежнему оставался без сознания. То ли в слюне нежити что-то было, то ли волшебник одной ногой уже ступил в мир мертвых.
Оружие в руках пока удерживало "прыгуна" от повторной атаки. Он суетливо метался из стороны в сторону, то поднимаясь на лапки, то припадая к земле, проверяя мое внимание, но напасть не решался. И когда уже думалось, все обойдется, я уловил легкий шорох. Еще одна куча листвы развалилась на глазах, явив миру то, что было весьма некстати. А потом – еще одна, и еще...
Чтоб я сдох... Да тут целая жучиная стая!
Добрый десяток монстров выбрался на поверхность. Твари возбужденно гудели, собираясь в сплоченный строй. Несколько самых хитрых торопливо потрусили мне за спину.
Эдхед то... Судя по всему, подобных созданий тут по одному на каждую кочку. И что они, хотелось бы знать, жрут, когда людей поблизости нет?!
Я уже прижался к дереву, собираясь скинуть сирин на землю и принять бой, но тут почти у самого уха прозвучало:
– А ну бегом до дома! Быстро, если жить хочешь! Я их задержу.
Всемогущий Ирия, я всегда верил, что ты есть и не дашь погибнуть своему скромному почитателю, сотворив очередное чудо! По-другому объяснить появление Унна было нельзя.
Я чуть не прослезился от счастья, последовав умному совету отшельника. Никто еще не бегал так быстро с десятью стоунами груза на плече.
Я несся, замечая краем глаза, как тянутся за мной легкие быстрые тени, и слышал, как ругается, отбиваясь от чудищ, Унн. Судя по глухим ударам, он был намного удачливее меня. Представляю, как разлетаются из-под его дубины в стороны суетливо перебирающие многочисленными ножками тела.
Я буквально снес Таниту, припечатав ее к стене, потом скинул бесчувственного Агаи на пол, приказав:
– Пригляди.
И рванул обратно, выручать Унна, влипшего в неприятности по милости моего недалекого попутчика.
Эх, какая жалость, что я не менестрель и не обучен рифмоплетству!
Как красиво работал своей дубиной, утыканной серебряными и железными болтами, отшельник! Она порхала, как бабочка, и казалась совсем невесомой в могучих руках Унна.
Хрясь! И плоское как блин тело нежити, пробитое насквозь, падает мне под ноги.
Хрусть! И еще одно огромным блином размазывается по стволу ближайшего дерева.
Снимаю шляпу перед таким мастерством. Если бы дядины мордовороты хоть вполовину так умели, нелегко бы мне пришлось. А вот я сейчас...
Я бросился вперед – короткий замах, и меч срубил жвала вместе с головой.
Ну, кто еще?
Монстры, обнаружив нового врага, отбежали на безопасное расстояние и, сбившись в кучу, защелкали челюстями, словно советовались.
Вот же мразь! Как она только на свет появилась? Затейник, однако, наш Творец. Хотя, клопы – вряд ли его рук дело, скорее, мрачного братца, который восседает в загробном мире на троне из костей.
Унн, не спуская глаз с недовольно гудящих тварей, попятился назад. Бегать он не любил: не по комплекции отшельнику суетиться. Пришлось прикрывать его спину. Хищники следовали за нами по пятам почетным эскортом, но нападать не решались. Синие огоньки возбужденно выскакивали из высокой травы, мельтешили перед самыми глазами и пытались укусить на лету. Унн привычно отмахивался от них, как от комаров, похожей на кувалду ладонью. Я тоже мстительно раздавил неловкого фонарника, отважившегося приблизиться к разгоряченной коже слишком близко.
Наконец мы ввалились в избушку, Унн вытер пот с лица, раздраженно повел плечищами и сказал:
– Вечно ты ищешь приключений на собственную задницу, Дюсанг Лирой!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
