Она вздохнула и поднялась с коленей. Сегодня милость Богоматери не снизошла на нее и не покрыла Джудит тихим голубым покровом мира. Она налила себе вина из графина, отпила глоток, скривилась и позвала служанку.
– Это вино прокисло, – набросилась она на прислугу. – Немедленно принеси свежего вина, я обязательно утром пожалуюсь на тебя управляющему.
– Слушаюсь, миледи. – Заспанная девушка вышла из опочивальни.
Джудит ходила по комнате, зажигала свечи, разгоняя тени в углах. Она услышала, как в соседней комнате заплакал кто-то из детей. Матильда, подумала она со стыдом и раздражением. После отъезда отца девочка плохо спала, а днем была необычно тихой. Дуется, решила Джудит, и она резко разговаривала с дочерью. И когда она ее ругала, ей казалось, что все повторяется – так же и ее мать ругала ее.
Она услышала, как мужской голос стал нашептывать ласковые слова ребенку. Джудит уже было раздвинула занавесь, но появился Уолтеф с кувшином вина в руке.
– Я встретил служанку по пути сюда, – объяснил он входя. – Матильда успокоилась и спит. Я не хочу ее будить.
Джудит смотрела на него с изумлением и растущим испугом. Она знала, что он бы не появился в такое время, если бы не было беды. Да и вид у него был соответствующий – темные круги под глазами, крепко сжатые зубы. Казалось, со времени их последней встречи он постарел на десять лет.
– Что случилось? – спросила она. – Что ты делал?
– Именно такого теплого приема я и ожидал, – с горечью ответил он, налил вина в глубокий кубок и выпил залпом. – Ничего я не делал, и я сильно подозреваю, что это будет моим падением. – Он внезапно сел на кровать, как будто ему отказали ноги.
– Что ты хочешь сказать? – Джудит уперлась руками в бока. От него неприятно пахло потом и перегаром. Туника была вся в пятнах и сильно истрепана.
– Боюсь, что я нарушил слово, данное твоему дяде. – Он допил вино и уронил голову на руки.
– Что? – Сердце Джудит начало бешено колотиться.
Уолтеф проглотил комок в горле. Он не смотрел на нее, взгляд скользил, как ноги по льду.
– Ральф де Гал и Роджер Фитц Осберн намереваются пригласить Кнута Датского на наши берега и предложить ему стать королем, – сказал он. – Они повернулись спиной к Вильгельму за то, что он сделал с англичанами и бриттами.
– Господи милостивый! – Джудит смотрела на него с нарастающим ужасом.
– Уже собирается датский флот, чтобы отплыть в Англию. Ральф и Роджер пользуются широкой поддержкой в Англии и Британии. Я должен буду помочь им.
– Это же измена! – Сердце Джудит упало.
– Знаю. – Уолтеф застонал. – Роджер отправился домой собирать войско, Ральф тоже. Я должен собрать своих людей и присоединиться к ним.
Джудит едва владела собой. Гнев ее был так велик, что она схватила чашу и выплеснула вино ему в лицо.
– Дурак! – взвизгнула она. – Ты полный идиот! Что на тебя нашло? Что теперь со всеми нами будет?
Он машинально отшатнулся, когда она плеснула ему в лицо вино. Красные струи потекли по лицу и шее, темные капли сверкали в волосах.
– Я думал… – Голос его прервался, и она с ужасом увидела слезы в его глазах. – Ты сильная. Я подумал, ты знаешь, что нужно делать…
Джудит едва поборола желание бросить ему в лицо и чашу. Она осторожно поставила ее на сундук. Живот болел так, будто он ее ударил под дых.
– Что именно ты пообещал? – спросила она голосом, дрожащим от отвращения.
– Не знаю… – Он вытер слезы тыльной стороной ладони.
– Не знаешь?
– Я… я был пьян.
Джудит закрыла глаза. Она могла представить себе эту сцену. Сборище мужчин, общие интересы. Парочка красноречивых заговорщиков типа Ральфа де Гала и Роджера Херефордского. Да Уолтеф среди них как ягненок в волчьей стае. Она не должна была отпускать его. Теперь уже поздно.
Он громко шмыгнул носом.
– Кажется, я пообещал не стоять у них на пути… и, если все пойдет хорошо, я к ним присоединюсь.
– Значит, готовится очередная попытка свергнуть моего дядю с английского трона, и ты в это ввязался.
Уолтеф кивнул.
– Помимо моей воли. Я пытался спорить, но они не хотели слушать. – Он умоляюще взглянул на нее. – Если бы я не согласился, меня бы живым оттуда не выпустили. Я попал в ловушку.
– Если бы ты уехал, как только они заикнулись об этом, ты бы не попал в такой переплет, – огрызнулась она. – Или тебе понравилась идея? Ведь в последний раз ты присоединился к датчанам, разве не так?
– Все было по-другому! – Лицо его потемнело от гнева.
– Как же это было? – выпалила она, поняв, что попала в цель. – Тебя всегда тянуло к народу твоего отца. Мы спим на языческой кровати из-за этого, и ты не расстанешься с этим проклятым плащом, как будто он – твоя вторая кожа. Милости, которыми осыпал тебя мой дядя, не имеют значения. Ты все отдашь ради какого-то викинга-пирата, потому что в нем течет датская кровь. И… ради хитрого бритта, который одурманил тебя своими сладкими речами.
Пока она укоряла и бранила его, он сидел, опустив голову на руки. Но при ее последних словах вскочил на ноги.
– Попридержи язык, сука! – прорычал он, подняв сжатый кулак.
Она отшатнулась, но не дождалась удара. Она увидела выражение ужаса на его лице. Кулак разжался, он умоляюще протянул к ней руку.
– Джудит, пожалуйста… – прошептал он. – Дорогая, я не хотел…
Она отступила и одернула платье, будто даже его прикосновение к ее одежде было ей противно.
– Я умываю руки, – хрипло сказала она. – Между нами все кончено. Пусть я твоя жена, но жить как твоя жена я больше не хочу. – Она скрестила руки на груди, подобно монахине, приносящей клятву Богу. – Утром я уеду в свое поместье в Элстоу, и ты не последуешь за мной…
– Джудит, не уезжай… Ты мне нужна… Она сжала губы и выпрямилась.
– Это ты меня бросил, когда поехал на свадьбу Ральфа до Гала. Теперь иди к нему и жалуйся. Не сомневаюсь: он найдет для тебя какую-нибудь английскую или датскую шлюху, что бы ты мог удовлетворить свою похоть. Если ты затеваешь предательство, жена-нормандка тебе без надобности. – Ее голос дрожал, она даже на мгновение испугалась, что заплачет.
– Я не собираюсь к ним присоединяться, клянусь.
Он умолял ее, как умоляет о прощении нашкодивший ребенок. Но дело было слишком серьезным.
– Если ты немедленно не отправишься к дяде и не расскажешь ему о случившемся, тогда проклятие падет на твою голову, – заявила она, не оборачиваясь.
– Я… я дал слово де Галу…
– Ты поклялся королю! – Ее затошнило, и она едва успела подойти к горшку, как ее начало рвать, – она думала, что все внутренности вывернутся наизнанку.
Она слышала, как он встал и пошел к выходу такими шаркающими шагами, будто ноги его были в кандалах. Наконец он ушел. Джудит опустилась на пол, задыхаясь от слез. Живот скрутила опоясывающая боль, затем внезапно хлынули воды и кровь. Она отвергла Уолтефа. Теперь ее тело отвергает его ребенка.
