Я вошел в лабораторию. Роберт с Ренни стояли, в замешательстве переглядываясь, – словно не знали, что полагается делать их персонажам при новом нападении Глазафаки, да и получать от кого-нибудь инструкции тоже не особо хотели.
Тем не менее им пришлось их получить.
– Пошли, – скомандовал я.
Актеры заморгали и выпучили на меня глаза – ни дать ни взять две разбуженные совы.
– Куда? – спросил Роберт. Ренни только облизнул губы.
– На место преступления, – сказал я. – Прекрасный способ научиться тому, что делать на месте преступления.
Оба переглянулись, будто надеясь на то, что второй предложит лучше сходить выпить кофе, но ни тот ни другой этого не сделали, поэтому мы следом за Винсом спустились и вышли на улицу.
Глава 18
На этот раз тело нашли в мусорном контейнере на пристани в Коконат-Грув, рядом с Сити-Холлом, в месте, которое отделяется от гостиницы Джекки всего полумилей воды. Выйдя из машины, я увидел силуэт гостиницы совсем рядом, и только отраженный от воды болезненно-яркий свет мешал разглядеть детали.
Место убийства уже огородили по периметру желтыми лентами, а перед ними стояли два копа с самым неприступным видом: наверное, он возникает автоматически, рефлекторно, стоит им облачиться в форму. Даже Дебора напускала его на себя в те времена, когда еще носила синий мундир. Их взгляды уперлись в меня, и я помахал в воздухе своим удостоверением.
– Эй, Декстер! – окинул меня из-за спины Ренни, и я обернулся к нему. Роберт пулей пролетел мимо нас и устремился к дежурившим у желтой ленты полицейским. Похоже он, как и в прошлый раз, собирался торчать у ограждения, болтая с копами, только бы не смотреть на восхитительный кошмар в контейнере. Но для Ренни этот труп, насколько я знал, был первым, поэтому он стоял, неуверенно облизывая губы и с завистью глядя на удаляющуюся спину Чейза.
– Роберт говорил, – пробормотал он, – в прошлый раз все было охренительно тошно.
– Ну, – рассудительно заметил я, – Роберт вообще-то не очень и смотрел.
– Удрал с визгом и блевал на ходу? – предположил Ренни, честно делая попытку улыбнуться.
– Если быть точным, он не визжал.
– Ну что ж, – пробормотал Ренни, бросив еще один взгляд вслед Роберту и дальше, на контейнер. – Нет, серьезно. Это очень погано?
Возможно, это характеризует меня не с лучшей стороны, но мне ужасно не терпелось посмотреть, правда ли новый труп – дело рук Тупоголового Патрика и отличает ли его что-нибудь от предыдущих, поэтому болтовня с Ренни начинала меня раздражать. Так что я не стал слишком уж его обнадеживать:
– Думаю, редко бывает поганее. Пошли, покажу.
Он не двинулся с места.
– А мне правда надо смотреть на это дерьмо?
– Ну… – произнес я, разрываясь между долгом опекать Ренни и желанием увидеть наконец ожидавшие меня чудеса. – Вам, право же, стоит посмотреть на то, что делает на месте преступления Винс. То есть что должен делать ваш персонаж, так ведь?
Ренни покосился на контейнер и сглотнул.
– Ну… да. – Он пристально посмотрел на меня, и я снова увидел в его глазах проблески чего-то темного. – Но если меня стошнит, убирать будете сами. – Он сделал глубокий вдох и с решительным видом двинулся к контейнеру. Я понадеялся, что поел он не слишком плотно, и пошел следом.
Подойдя к контейнеру футов на десять, Ренни остановился.
– Что делает Винс, мне и отсюда видно, – заявил он.
Я не стал спорить и, обогнув его, остановился за спиной у Винса Мацуоки, перегнувшегося через край контейнера.
– Ты как раз вовремя, – сообщил Винс.
– Это почему? – не понял я.
– Сейчас как раз все веселье и начнется, – ответил он и мотнул головой вбок. Я посмотрел в том направлении и увидел в сорока футах от нас детектива Андерсена; он стоял и разговаривал с худым седоволосым мужчиной в армейских штанах, голубой рубашке-поло и полукедах. Даже с такого расстояния я видел, насколько седоволосый мужчина потрясен.
– У Андерсена есть свидетель, – объяснил Винс. – Старикан с одной из этих больших яхт. Он видел, как кто-то выбросил в этот контейнер скатанный ковер и уплыл в каяке.
Каяк заставил меня задуматься: неужели Патрик нашел себе новый, сугубо местный способ перемещения? Или сейчас это дело рук кого-то другого? С новыми сомнениями и все возрастающим любопытством я обошел Винса и заглянул в контейнер.
Тело девушки лежало на скатанном в рулон темно-коричневом ковре – такие легко найти на помойке вблизи от места, где делают ремонт. Рулон слегка раскатался – достаточно для того, чтобы разглядеть полустертый рисунок, но недостаточно, чтобы скрыть остальное содержимое контейнера.
В отличие от прошлого раза большую часть мусора составляла не бумага и не пластик. Контейнером пользовались команды больших яхт, стоявших у причала, а еще кухня расположенного вблизи рыбного ресторана, поэтому запах, поднимавшийся от мусора, мог бы убить любую мелкую живность в радиусе десяти шагов. Это не относилось, правда, к рою мух, темной тучей жужжавших над объедками. И, само собой, запах никак уже не беспокоил мертвую девушку, обнаженное тело которой распласталось поверх всей этой гадости.
Похоже, ей пришлось очень нелегко. Как и предыдущую жертву, ее резали, кромсали, били, рвали зубами и ногтями – без системы, но с ожесточением, диким нетерпением, в результате которого на теле почти не осталось неповрежденного клочка кожи.
Судя по обилию запекшейся вокруг ран крови, большую часть этих порезов, царапин и укусов – всего арсенала увечий, в результате которых ее труп выглядел так, будто она провела неделю в Академии безумного насилия, – ей нанесли живой.
И снова, как и в прошлый раз, убийца вырвал с корнем здоровенный клок золотых волос, обнажив покрасневший от крови скальп. Кроме этих волос, так похожих по цвету и модели стрижки на локоны Джекки, на голове жертвы не осталось практически ничего, что помогло бы зрительно опознать ее: над лицом потрудились ногтями, зубами и ножом. И все же что-то в ее профиле на мгновение показалось мне знакомым; впрочем, я тут же отмахнулся от этой мысли. Еще бы ей не казаться знакомой, если она, подобно всем остальным жертвам, напоминала Джекки. Собственно, в этом сходстве и заключался весь смысл того, что делал Патрик.
Я вглядывался в нее еще минуту, но не увидел больше ничего, что могло бы помочь. Поэтому я отошел на шаг от контейнера и посмотрел на Винса.
– Нашел что-нибудь? – осведомился я, не слишком надеясь на положительный ответ и потому без особого интереса. В общем-то я уже знал, кто это сделал – так же наверняка, как если бы Патрик Бергман подписался под своей работой.
– Только это, – ответил Винс, показав маленький пластиковый контейнер для вещественных доказательств. Я разглядел внутри нечто, напоминающее маленькие кусочки мыла, какие кладут в гостиничных ванных для посетителей. – Тебе вряд ли захочется узнать, где я его нашел, – добавил Винс жизнерадостно. Я придвинулся носом почти к самому пластику и разобрал надпись на обертке: «Грув-Айл. Отель и спа».
Винс игриво потряс контейнером.
– Может, это поможет Андерсену на этот раз опознать жертву, – сказал он.
Я хотел было сказать, что это вряд ли, ведь Андерсен не опознает никого, даже если ему под нос сунут заверенные нотариусом показания жертвы и убийцы, но ничего не сказал и отступил на шаг.
Потому что я вдруг понял, кто это. Я догадался, почему она показалась мне знакомой – вовсе не потому, что была похожа на Джекки. Просто я уже видел ее прежде – стоявшую в коридоре, заливавшуюся румянцем, улыбающуюся, гордую тем, что находится так близко к своей героине, Джекки Форрест.
Я порылся в памяти и вспомнил имя: ее звали Эмилия. Она работала горничной в гостинице «Грув-Айл» и приходила в наш номер вытирать пол после той истории с Кэти. Эмилия сама сказала мне, что поменяла прическу, лишь бы походить на Джекки Форрест. И это ее погубило…
Что-то почти неуловимое, неосязаемое коснулось моей спины – этакий легкий ветерок беспокойства. Кто-то смотрел на меня со спины, и я отвернулся от контейнера и глянул в ту сторону – поверх пирса с двумя рядами катеров и яхт, вглубь залива с ослепительно сиявшей на солнце водой.
Менее чем в пятидесяти ярдах от нас, у самого выхода из гавани покачивалась на легкой ряби маленькая желтая лодочка. Я заметил, как поднялось весло – байдарочное весло с лопастями на обоих концах. Сидевший в лодке человек сделал два легких гребка с одной стороны, подправляя нос так, чтобы он оставался направлен в нашу сторону.
За каяком возвышался, словно подтверждая мою догадку, силуэт «Грув-Айл» – гостиницы, где остановились мы с Джекки. Гостиницы, где работала Эмилия до того, как Патрик оборвал ее карьеру.
Весло еще раз лениво зачерпнуло воду, повернув лодочку в три четверти к нам. Теперь не оставалось сомнений в том, что это каяк. Идеальная лодка для привыкшего к лесной жизни Патрика. Легкая как перышко, а значит, украсть такую проще простого, и перевозить труп на такой в разы легче, чем на мотоцикле. Быстро переплыть полосу воды шириной в полмили, выбросить тело, а потом отгрести на безопасное расстояние, чтобы насладиться зрелищем.
