– Что пропало в доме? – напрямик спросил я.
Мой вопрос, кажется, удивил дворецкого.
– Дом перерыли сверху донизу, причем два раза – сперва воры, потом дознаватели. Но мой господин не имел привычки держать что-то важное на виду.
Они не нашли ни драгоценностей, ни денег, все это так и осталось в недоступных для постороннего местах. Фактически воры прихватили с собой некоторые ничего не значащие безделушки и немного монет, которые они нашли в кабинете господина Монфора. Вот, в сущности, и все. Я теряюсь в догадках… – он помедлил, чтобы отпить из своей чашки, потом снова повернулся ко мне, – я не понимаю, что они могли искать! Впрочем, в последние годы в столице уже бывали похожие налеты – убивали и охрану, и хозяев, и все это ради того барахла, которое можно было взять в доме: ну, драгоценности, ну, деньги – не слишком, разумеется, большие… времена меняются. Мне даже страшно подумать, что будет дальше.
– То есть, если я правильно вас понял, вы считаете, что подверглись самому обычному бандитскому налету?
– А кто же еще, кроме сумасшедших с севера – тех, не признающих никаких авторитетов и властей, мог позволить себе убить человека, хорошо известного Братству?
– Вы говорите о ханонгерах? – изумился я.
– Да нет же, – раздраженно захрипел Гэкко. – При чем тут вообще ханонгеры, какие могут быть ханонгеры в столице!.. Я говорю о бандюгах из приграничных областей. Они не боятся ни яда Братства, ни виселицы его величества. Говорю же вам, такие случаи уже были.
Старик дворецкий говорил совершенно искренне, но у меня было слишком много сомнений, чтобы я мог с ним согласиться. Да и не только, в сущности, сомнений.
Не стал бы господин Вилларо интересоваться обычным налетом, пусть даже и таким кровавым. Нет… не стал бы он тратить свое драгоценное время на изучение всех обстоятельств этого дела!
– Значит, вы говорите, пропали только безделушки? А… какие-нибудь бумаги или, может быть, реликвии?
– Архивы они не нашли бы, даже если бы искали, – фыркнул Гэкко. – А с бумагами… гм, у меня тут возник скандал с финансовой гвардией. Когда я вернулся и стал разбирать дела господина для решения вопроса о долгах и наследстве, то обнаружил, что это хамье ухватило кое-какие финансовые документы, касающиеся последнего времени. Я в общем-то даже и не знал, что было в тех пакетах, господин не всегда посвящал меня в подробности своих сделок.
Обнаружив пропажу, я тотчас же связался с дознавателем, который ведал описью, – и, представьте себе, эта свинья заявила мне, что никаких выемок в доме не производилось. Еще и протоколы совать мне стал! Но я-то знаю, что пакеты пропали!
– Что было в этих пакетах? – Я чуть не уронил свой бокал. – Что, господин Гэкко?
– Да их было всего два, – с недоумением ответил он, – и те тоненькие! Но что там было внутри, я, признаться, знать не знаю. Наверное, их прихватили для того, чтобы осложнить мне жизнь какими-нибудь неуплаченными податями или акцизами. Знаю я этих болванов…
Я решил зайти на него с другой стороны.
– Вы помните о сундуках с драгоценностями, которые ваш господин вручил моему наставнику перед нашим путешествием? – спросил я. – Это было как раз тогда, когда я впервые появился в вашем доме.
– С драгоценностями? – пожал плечами Гэкко. – Да, сундуки я прекрасно помню, их долго грузили в экипаж… Но что в них было – драгоценности, векселя или что еще, – об этом мне не рассказывали. Я же говорю вам, князь, мой господин не всегда посвящал меня в подробности своих сделок.
– Откуда эти сундуки прибыли, вы помните?
Гэкко поскреб кончик носа.
– Кажется, их привезли поздно ночью, и мой господин лично поднялся, чтобы проверить все печати. Да, я помню, они были тщательно опечатаны, в нескольких местах каждый. Их привезли в двух наемных фургонах с парой охранников на каждом. Но откуда?.. Нет, не знаю.
– При них были какие-либо документы?
– Пакеты и депеши приходили моему господину едва ли не каждый день, – усмехнулся дворецкий. – Некоторые из них приходилось доставлять мне. Разве я помню, какие бумаги сопутствовали сундукам?
– Но это были не те пакеты, что пропали после досмотра финансовой гвардии?
– Не могу сказать. Просто не знаю. Помню только, что бумаги, которые утащили эти негодяи, относятся к периоду после вашего визита. Не пойму, зачем они им понадобились? Впрочем, у меня есть свои законники, и уж они-то точно восстановят справедливость.
Я откинулся на спинку кресла. Хорош Монфор, нечего сказать! Скрытность, граничащая с какой-то манией. А у него, интересно, были свои законники или какие-либо финансовые агенты? Н-да… если и были, то Гэкко, пожалуй, о них и не догадывается. Тупик. Но бумаги? Финансовая гвардия – заведение солидное, дознаватель никогда не станет врать потерпевшему, это пахнет судом. Неужели их утащили во время налета?
Что-то слишком много бумаг. Кажется, я скоро потону в них, будь оно все проклято! Никогда бы не подумал, что где-то, в каком-то волшебном королевстве, простые кусочки бумаги, обляпанные красными или синими печатями, могут иметь такое значение, что из-за них будут убивать людей. У меня на родине все было совершенно иначе: здесь я никак не мог привыкнуть к тому, что суды, Стража, финансовая гвардия и толпы законников значат подчас больше, чем воля землевладельца или рыцаря. Может быть, они могут скрутить своими бумажными веревками и самого государя? Очень похоже на то…
Я допил свое вино и незаметно сделал Накасусу знак уходить. Тепло распрощавшись с Гэкко, мы отволокли сумки в тележку и тронулись в обратный путь. На сей раз отпирать ворота мне не пришлось – нас выпустили двое хмурых парней с пистолетами на поясах. Перед поворотом на набережную Накасус остановился.
– Вас отвезти домой? – спросил он.
– Мне не хотелось бы ехать с этим, – я указал на сумки, лежащие под ногами, – в открытой повозке. Вы не смогли бы мне помочь с экипажем?
– С удовольствием, – отозвался мастер и взмахнул вожжами.
* * *
Вечером опять начался нудный мелкий дождь, шипящий в кронах деревьев нашего парка. Я разжег лампу и пересел поближе к камину. От долгого изучения тетрадей и блокнотов Монфора у меня ныла шея и болели глаза – а ведь я успел проглядеть не более половины! Старинный архив, толстые, обшитые кожей тома с ломкими желтыми страницами так и остались нетронутыми. Читать их сейчас, в сгустившихся сумерках, у меня уже не было сил. Ровное пламя, чуть поигрывающее под вытянутым стеклом моей лампы, высвечивало на столе неяркий желтый круг – в нем лежала трубка, маленькая бронзовая курильница с благовониями и шкатулка.
Золотой талисман Монфора отличался от того, что передал мне Эйно, не только мелкими деталями узора – он показался мне куда более старым, каким-то потертым, словно его носило множество людей. Возможно, так оно и было, я не знал. Но расставаться с ним не следовало: я должен был ждать и днем и ночью. Я еще раз взял его в руки, ощутил знакомую мне тяжесть желтого металла и наконец спрятал во внутренний карман камзола. Вешать его на шею мне почему-то расхотелось.
Внизу послышался приглушенный дождем стук копыт, потом заскрипели ворота.
Я подошел к окну и различил два силуэта, выбирающихся из экипажа, – это были Энгард и Дайниз, очевидно, они встретились где-то в городе. Прикрывая женщину своим зонтом, Дериц захлопнул дверцу кареты, сказал что-то кучеру и поспешил в дом. Скоро я услышал его голос на первом этаже.
«Пора, пожалуй, ужинать, – подумал я, опуская раму. – А Энни, кажется, возбужден! Неужели у нас хорошие новости?»
Мы столкнулись на лестнице.
– О, ты дома! Отлично! Идем, у меня к тебе разговор.
– Может, ты переоденешься? – остановил я его.
– Неважно!.. – Энгард сбросил на руки девушке свой камзол и поволок меня обратно в библиотеку. – Тут такие дела… Тебе придется отправиться на остров Таэр, причем завтра же! Я сейчас не могу покинуть столицу, что бы ни случилось – Вилларо готовится «выгнать» Сульфика прямо на меня, а уж я смогу взять его тепленьким, со всеми требующимися доказательствами. Если это удастся, Висельник получит то, что он хочет получить. Поэтому поедешь ты. Где Бэрд, кстати?
– Подожди, – замахал я руками. – Давай по порядку. Бэрд ранен!.. Я, один, на Таэр? Что мне там делать? Даже если я найду Мордира… и почему ты так уверен, что он там?
– Я не очень-то и ранен, – прозвучал за моей спиной голос Бэрда. – Ерунда… а на Таэре у меня кое-кто есть. Но давайте действительно по порядку. С начала, э?
– Ты ж вроде спал? – опешил я, разглядывая лейтенанта.
– Я сидел внизу и играл в ло с девчонками. Итак, что мы имеем?
Энгард многозначительно посмотрел на меня и прикусил губу. Я пожал плечами: а что теперь делать? Конечно, не хочется, чтобы старина Бэрд узнал больше, чем ему положено, но как этого избежать? Энгард нахмурился и щелкнул пальцами. Бэрд стоял возле камина, терпеливо ожидая, когда мы закончим нашу молчаливую беседу.
