— Давайте, я уложу, — перехватила донну в самых дверях Устина, — а где дорин?
И так уверенно спросила, что Лиарена сразу догадалась, чем занималась няня в ее отсутствие. Подсматривала за хозяйкой. И не одна, небось, а с мужем, и скорее всего они уже успели напридумывать себе каких-то глупостей.
— Он вечером уезжает, — хладнокровно сообщила донна, присматривая, как ловко Устина раздевает наследника, — поэтому я отдала ему на это время его покои. Там же все его вещи и одежда. А сама пока посижу здесь. Берт, а тебе важное задание, пока дорин умывается, сходить на кухню и добыть ему чай и ужин. И поторопись, как я поняла, повар не расстарался приготовить к их приезду достаточно еды.
— Да он тут вообще разленился, — тихо, словно невзначай, обронила Устина, — пользуется дружбой с экономом.
— Вообще-то, я не намеревалась вмешиваться в хозяйственные дела, — устроившись у окна, хмуро проворчала Лиарена, — не пристало благородной донне отнимать работу у экономов, им же тогда стыдно будет получать жалованье. И наказывать их мне не положено… это привилегия дорина. Но если вы заметите, что сегодняшняя выволочка Тайдира не пошла повару впрок, непременно напомните мне об этом разговоре. Я постараюсь разобраться, не годится воинам, рискующим ради мирных жителей своими жизнями, питаться всухомятку, придя домой на несколько часов. Тем более, эконом наверняка получил сообщение.
— Он-то получил… — вздохнула няня и покосилась на дверь, — да только полагал, будто времени у них достаточно. Как ему было догадаться, что дорин примчится сюда, не останавливая обоз на ночёвку?!
— Так ведь монстры в этом году полезли слишком рано, — резонно заявила донна, не желая принимать на свой счёт никаких намёков.
Устина вежливо кивнула и занялась раскладыванием по полкам шкафа детских вещей, но Лиарена могла бы спокойно спорить на десяток золотых, что её верная няня осталась при своём мнении.
Берт вернулся в детскую через полчаса и, опасливо поглядывая в сторону колыбели, где спал наследник, многозначительным шёпотом сообщил Лиарене, что дорин приглашает ее с ним поужинать.
— Еще рановато… — взглянув на отгорающий за окном закат, задумчиво пробормотала донна, вспоминая обильную трапезу в обители, и украдкой вздохнула, понимая, что отказаться от этого приглашения не получится.
Оглянулась на ожидающе уставившихся на неё слуг, и вздохнула еще раз, нарочито громко и огорчённо. Но они продолжали упорно молчать, и девушка невольно признала, что иногда это лучший способ твёрдо заявить о своём мнении. Поднялась с кресла, оправила на плечах шаль и направилась к выходу, даже не пытаясь угадывать, как имела обыкновение, чем закончится этот ужин с дорином, перемирием или очередной ссорой.
Дверь в покои Тайдира была распахнута, и, разглядев снующих вокруг стола слуг и блеск серебряных приборов, донна невольно выпрямила спинку и надменно задрала носик. Даже если Тайдир собирается выдать ей какие-то наставления, донна никогда не опустится до того, чтобы показывать свою досаду или недовольство слугам. Сам дорин был в кабинете, и оттуда доносилось обманчиво мягкое журчание его голоса, в котором время от времени прорывалось грозное рычанье.
— Донна Лиарена! — заметив девушку, звонко объявил подававший на стол лакей, и ринулся предупредительно распахнуть перед нею дверь кабинета, — вас ждёт дорин.
Лиарена прошла мимо него такой величавой походкой, словно была тут самой важной и знатной персоной, а не бонной из опозоренного доранта.
— Прошу, — учтиво указав донне на стул неподалёку от себя, Тайдир снова уставился на стоявшего перед ним позеленевшего эконома и потряс какими — то бумагами, — учти, Кастен, я запрещаю оплачивать ЭТО из моей казны. Девай куда хочешь эти безделушки, мне нет никакого дела, о чем ты думал, когда их заказывал. Но в моем доме никогда не будет стоять ничего подобного. А теперь самый важный вопрос, ради которого я тебя позвал. Вчера в поместье прибыл мой наследник со своей названной матерью и камердинером, и я хочу услышать от тебя, кого из слуг ты приставил, чтобы моя семья жила спокойно и получала все необходимое по первому звонку. Кто приносит донне Лиарене на подпись меню для неё и ее помощников, кто отвечает за ее одежду и пелёнки наследника, и за чистоту в их покоях? Ну! Я желаю знать, кому ты доверил это важное дело?!
— Но… — промямлил эконом и нервно отёр тыльной стороной ладони взмокший лоб, — донна… прибыла только вчера… а днём, когда я хотел прийти посоветоваться, ушла отдыхать…
— Да? — Нехорошо прищурился Тайдир, — а разве ты не знал, что дети по ночам имеют привычку плакать и мочить пелёнки? И донне приходится всю ночь нянчиться с наследником? Так почему вместо того, чтобы приставить к девушке побольше помощниц и позволить ей спокойно отдыхать, ты ждёшь каких-то советов? Похоже, рановато я доверил тебе свой летний дом… но самую последнюю попытку исправиться всё же дам… а теперь иди, помогай своему шурину варить похлёбку для воинов, мы отправляемся через два часа.
— Рановато я пришла, — вздохнула донна, проводив взглядом эконома и дождавшись, пока захлопнется дверь за слугами, — нужно было подождать, пока ты отругаешь его наедине. Он же теперь будет меня стесняться…
— Не смеши, — фыркнул Тайдир и отбросил последнюю бумажку, — Этот Кастен старый пройдошливый жук, и если не сказать ему всего при тебе, обязательно постарается пропустить мимо ушей мои указания. Я держу его лишь в память об его отце… их род уже третье поколение служит доринам Варгези. Всё… с неотложными делами я покончил, разреши проводить тебя к столу?
Донна только молча кивнула, отказать дорину в такой пустячной просьбе просто невозможно. Так молча и сидела, глядя, как он поднимается с кресла, и неторопливо приближается к ней, привычно оправляя на ходу, упавшую на лоб прядь блестящих после мытья волнистых волос.
Сердце почему-то забилось пойманной в силки птичкой, а кончики пальчиков похолодели от странного волнения.
— Прошу… — мускулистая рука дорина с тонкими, породистыми пальцами ожидающе замерла, почти прикасаясь к запястью донны, и девушка, помедлив положенную правилами секунду, осторожно положила ручку на эту надёжную ладонь.
Тайдир легко, как пушинку поднял ее из кресла, и прежде, чем сделать первый шаг, тоже помедлил секунду, с непонятным напряжением вглядываясь в порозовевшее девичье личико.
— Прежде… чем мы приступим к трапезе… — глуховато сообщил он, подведя донну к столу, — я должен попросить у тебя прощения…
Лиарена напряглась, не ожидая от такого заявления ничего хорошего, и попыталась перевести все в шутку.
