А вот и танкисты. Впереди среди темных силуэтов дюн виднелись приземистые широкие корпуса «Мангустов», среди них выделялись увенчанные массивными башнями силуэты «Дикобразов» САУ-56К непосредственной поддержки. Славомиру было известно, что эти самоходки, идущие в атаку вместе с танками, при тонком противоосколочном бронировании несут мощные 100-мм электромагнитные орудия и большое число самонаводящихся ракет. Кроме того, на «Дикобразах» монтируют комплексы ПВО ближнего действия. Выкатившись на рубеж атаки, танки встали в тени дюн и глубоких ложбинах. Нет смысла подставляться под огонь противника раньше времени. На вершинах песчаных холмов сейчас находились только посты наблюдения и корректировщики.
Прилуков перевел взгляд на часы: до начала штурма оставалось только шесть минут. Последние минуты перед боем. Самое важное время в жизни, когда можно задать себе вопрос: жил ли ты по Прави? И честно ответить на него. Заодно попытаться понять, что ты здесь делаешь? Зачем ты здесь оказался? Славомир сам не понимал, почему он согласился на приглашение Сибирцева. Наверное, в тот момент в подсознании всплыло и настойчиво заявило о себе желание встряхнуться, набраться впечатлений, примитивная романтика. В конце концов, захотелось просто сменить обстановку. Вырваться из тесного мирка внутрикорабельного распорядка. Как-никак целых три года без отпуска.
Он вспомнил свой последний сон. С тех пор как руссколанский флот захватил систему Тионы, Славомиру ни разу не снились эти красочные волнующе странные видения. Он подсознательно ощущал, что это связано с его внезапно открывшимися способностями сливаться с корабельным мозгом, с кораблем в одно целое. Это был зов, чарующий голос неизведанного, чистого, непознаваемого, в просторечии именуемого миром Богов, Ирием. Подсознание изо всех сил сигналило, предупреждало, используя заложенные еще в детстве образы древних сказаний. Славомир чувствовал, что именно на Тионе он должен был найти ответы на все вопросы, найти сам смысл жизни, понять себя. И надеялся на повторение этих волшебных символических откровений подсознания.
Но пока никаких ответов найти не удалось, были только ночная перестрелка и ночные гонки на песчаных краулерах. А впереди Славомира ожидал штурм. А затем работа со штабом наземной группировки. Прилуков понимал, что он нужен Сибирцеву, и тот, раз переманив человека, больше его не отпустит.
Во время короткого отдыха в палатке полковника Найденова Прилуков успел ознакомиться с картой укрепрайона и вооружением догонов. Батареи тяжелых орудий, бронированные башни с мощными лазерами и самонаводящимися ракетами, быстроходные антигравы с энергетическими щитами и чрезвычайно опасными в ближнем бою скорострельными автоматами. Впереди минные поля и противотанковые рвы. Пристрелянные тяжелой артиллерией подходы к укреплениям.
В прошедших днях операции «Самум» серьезным противником показала себя догонская пехота. Хорошо вооруженные, мобильные, прекрасно подготовленные солдаты крабов умели воевать. Чувствовалось, что противник достаточно опытен и закален в планетарных сражениях.
Крепость была надежно защищена от ударов с воздуха. Потеряв несколько десятков самолетов, Ворон собирался решить проблему мощным танковым ударом наземных частей. Можно было снять вопрос тактическими ядерными боеприпасами, но Всеслав Сибирцев лично запретил применять оружие массового поражения. Это не космос, потом придется долго вычищать планету от долгоживущих изотопов.
От размышлений Славомира оторвал тихий хлопок орудия. Затем еще и еще. Батареи открыли огонь, забрасывая позиции догонов тяжелыми снарядами. Далеко впереди выросли огненные столбы разрывов. Все три дивизии корпуса «Гамаюн» и отдельные спецчасти одновременно начали атаку на укрепрайон. Над вражеской крепостью полыхало зарево. Артиллерийские и ракетные батареи неторопливо выкатывали боекомплект на головы противника. Среди целого леса разрывов, поднявшегося над укрепрайоном, выделялись высокие огненные шары, вздымавшиеся в небо после взрывов 406-мм снарядов установок «Лесоповал». Славомир как-то видел рекламный ролик с этими бронтозаврами. Память услужливо выдала картинку тяжелого восьмиосного транспортера и устремленный в небо ствол 406-мм электромагнитной пушки. И еще два транспортера обеспечения, перевозившие расчет, боеприпасы и небольшой термоядерный реактор. В корпусе «Гамаюн» было целых восемь «Лесоповалов». Чувствовалось, что все они включились в боевую работу.
Тем временем силуэты танков пришли в движение и неожиданно погасли, расплылись обманчивыми бликами, это включилась система невидимости.
– Славомир, смотри! – Хлопок Всеслава по плечу оторвал Прилукова от созерцания стены разрывов. Сибирцев показывал на батарею «Бамбуков». Машины превратились в клокочущие вулканы, огневую позицию затопили пламя и клубы дыма. Две дюжины роботов сновали между самоходками и грузовыми транспортерами, непрерывно подтаскивая ракеты и снарядные контейнеры.
– Воздух!!! – прозвучал в динамиках истошный крик водителя.
Рядом с бортом машины прошла снарядная очередь. Осколки и мелкие камни злобно простучали по бортам краулера и скафандрам пассажиров. Пока остальные приходили в себя, Всеслав Сибирцев вскочил на ноги и встал к турели, к звукам боя добавился злобный стук скорострельного автомата. Водитель запустил двигатель, машина, медленно ворочаясь, выбралась из песка и скатилась в ложбину между дюнами.
Прямо над краулером пронеслась расплывчатая тень. Люди инстинктивно бросились на пол. Только прилипший к прицелу Сибирцев всаживал в ночное небо очередь за очередью. Внезапно Всеслав Бравлинович оторвался от турели и вернулся на переднее сиденье машины. Славомир Прилуков поднял голову. В небе мелькали темные силуэты самолетов, вспыхивали звездочки разрывов, сверкали молнии лазерных лучей. Вызванные на подмогу истребители прикрытия связали боем догонские самолеты. Вскоре вражеская атака была отбита.
Краулер мчался по пустыне, не разбирая дороги. Рассвело. Непроглядная ночь сменилась мягкими дневными сумерками. Машина последний раз подпрыгнула на песчаном холме и, грохоча гусеницами, выскочила на скальный грунт. Водитель резко затормозил, объезжая подбитый «Мангуст» с нелепо задранным в небо коротким толстым стволом плазмогана. Кругом виднелись следы яростного ночного боя. Скособоченная оплавленная лучевая башня, оплавленные плазменными разрядами стрелковые ячейки, две сожженные догонские бронемашины, разбитый бронетранспортер, опаленные огнем скалы.
Догоны держались до последнего, их первая линия обороны была прорвана за пару минут, но выжившие во время обстрела солдаты отошли к башням и отстреливались до тех пор, пока их не уничтожили. Краулер мчался вперед. Усыпанное камнями скалистое плато было идеально приспособлено для обороны. Тут и там встречались следы яростных стычек. Славомир механически отмечал подбитые машины, разрушенные огневые точки, орудийные и лучевые башни. Взгляд на несколько секунд задержался на ложбине, заполненной искореженным металлом, видимо прямое попадание «Лесоповала» уничтожило догонскую батарею.
Основные силы людей ушли вперед. Танковые кулаки рвались в глубь укрепрайона. На пути встречались только санитарные машины, подбиравшие раненых бойцов. Медики не разбирали: свои или догоны. Забирали всех, кто еще дышал. Тем более часть полковых госпиталей была специально оборудована для догонов. Правда, выживших было немного. Современный бой характеризовался применением мощных и точных средств поражения. А повреждения шлема либо дыхательной системы бронескафандра приводили к неминуемой мучительной смерти, атмосфера Тионы была абсолютно непригодна для дыхания.
Машина выскочила на изрезанный ветровой эрозией холм, и почти мгновенно рядом выросли столбы разрывов. Осколок больно ударил Славомира в плечо. Хорошо, что броня скафандра выдержала. Водитель резко бросил краулер в сторону, выходя из-под обстрела. Остальные схватились за оружие. Славомир лежал на полу, пытаясь сжаться в точку и, при этом на чем свет стоит костеря тонкие борта командирской машины, с изумлением смотрел на полковника Сибирцева. Всеслав Бравлинович, широко расставив ноги, вел огонь из турельной установки. Найденов и Генералов приникли к правому борту машины и стреляли по противнику из своего личного оружия. Над головой шипели лучи, близкие разрывы снарядов обрушивали на людей целые кучи камней и осколков. Славомир не заметил, как присоединился к своим товарищам. Сквозь амбразуру были прекрасно видны вражеские окопы. И как их сразу не заметили? Прилуков, прикусив губу, принялся короткими прицельными очередями бить по огневым точкам.
Над головой яростно стрекотал 30-мм автомат. Славомир бросил короткий взгляд на сосредоточенно ведущего бой Сибирцева. Он и не представлял себе, что этот интеллигентный прилизанный полковник спецслужб, сынок великого князя, казалось бы, всю сознательную жизнь проведший в уютном кабинете, может спокойно стоять в полный рост под огнем противника. Матовый скафандр Сибирцева был покрыт вмятинами, но СГБшник не обращал никакого внимания на сыплющиеся на него осколки, полностью сосредоточившись на прицеливании. До Славомира только сейчас дошло, что этот человек не тот, за кого себя выдает. Даже вчера ночью он так и не понял, что их ведет не кабинетный чиновник, а прошедший огонь и воду матерый волк.
