Яггид-Лим, первый представитель Аморейской династии Мари, был современником Ила-кабкабу, с которым, как сказано в наших источниках, он обменивался «торжественными клятвами». Однако в итоге этой дружбе пришел конец: «крепость» Яггид-Лима была уничтожена, и его сыну Яхдун-Лиму пришлось отвоевывать свое царство. Однако вскоре правитель Мари совершил несколько весьма амбициозных военных походов и даже добрался до Средиземного моря: «Он завоевал страну на берегу «океана», заставил ее подчиняться своим приказам и вынудил ее следовать за ним. Он возложил на нее вечную дань, которую регулярно доставляли». Очевидно, ассирийцы завидовали этому оглушительному успеху. Мы не знаем, кто убил Яхдун-Лима – они или его собственные слуги, но ассирийцы сумели воспользоваться ситуацией и захватить Мари.
Шамши-Адад и его сыновья
Шамши-Адад (1814–1782 до н. э.), захвативший Мари и создавший государство, которое нередко называют «первой Ассирийской державой», сначала был изгнанником. Когда его брат Амину взошел на престол после смерти Ила-кабкабу, Шамши-Адад бежал на юг, где набрал войско наемников, захватил Экаллатум, город в среднем течении Тигра, точное местонахождение которого пока не установлено и который прежде принадлежал Эшнунне, выступил против Ашшура и вырвал царский скипетр из рук Амину. Заняв престол, он повел свои войска на запад, к покрытым лесом горам Ливана, и к Средиземному морю, располагавшемуся, по мнению жителей Месопотамии, на самой границе мира и столь поразившему завоевателя: «Стелу, на которой написано мое великое имя, я установил в стране Лабан (Ливан), на берегу Великого моря». Затем, после того как был убит Яхдун-Лим, Шамши-Адад захватил Мари и передал его своему сыну Ясмах-Ададу, а другого сына, Ишме-Дагана, назначил наместником Экаллатума. Теперь ассирийцы контролировали и Тигр и Евфрат и правили почти всей Северной Месопотамией.
Лишь несколько периодов истории Древнего Ирака так же подробно освещены в источниках, как время правления Шамши-Адада и его сыновей. Более того, мы черпаем информацию о нем не из ставших уже привычными официальных надписей, а из самых точных и достоверных источников – писем, которыми обменивались три правителя, а также Ясмах-Адад и другие цари, и отчетов, подготовленных чиновниками для своих повелителей. Все эти тексты выдавлены на более чем 3 000 табличек, представляющих собой часть царского архива, найденного во дворце правителей Мари. Несмотря на то что, как правило, все эти письма не датированы, а значит, их довольно сложно расположить в хронологическом порядке, в них содержатся крайне важные сведения о повседневной жизни двора и отношениях между правителями Ашшура, Мари и Экаллатума, а также с различными народами, государствами и племенами, окружавшими их.
Кроме того (и это еще одна причина, по которой данный источник представляет для историков значительный интерес), по ним можно составить представление о моральном облике отца и двоих его сыновей, причем на основе информации, полученной из первых рук. Впервые мы не только читаем имена правителей, но и можем представить себе, какими качествами и недостатками они обладали при жизни. Ишме-Даган, врожденный воин, как и его отец, всегда был готов ринуться в бой и с гордостью сообщал брату о своих победах: «Мы сражались в Шиманахе, и я захватил всю страну. Возрадуйся!» Порой он опекал брата: «Не пиши царю. Страна, где я нахожусь, ближе к столице. О том, о чем ты хочешь написать царю, напиши об этом мне, чтобы я мог дать тебе совет». Наместник Мари Ясмах-Адад, наоборот, был послушным, но ленивым, безалаберным и трусливым. «Ты остаешься ребенком, – пишет ему отец. – Нет бороды на твоем подбородке, и даже сейчас, в зрелом возрасте, ты не создал «дом». В другом письме Шамши-Адад укоряет сына: «В то время как твой брат здесь наносит поражения, ты там лежишь среди женщин. Так что теперь, когда ты отправляешься в Катанум с войском, будь мужчиной! Подобно твоему брату, прославляющему свое имя, ты тоже прославь свое имя в своей стране».
Судя по этим письмам, Шамши-Адад, отец двух царевичей, был мудрым, хитрым, педантичным человеком, не лишенным чувства юмора. Он всегда был готов дать своим сыновьям совет, сделать им замечание или похвалить их, всегда держал Мари под жестким контролем, которого более зрелый царевич не выдержал бы.
Постоянным источником беспокойства трех правителей были кочевники, особенно многочисленные в районе Мари. В самом этом царстве и внутри его обитали три большие группы племен: хананеи, бени-ямина и сутии. Хананеи (хану), жившие на протяжении длительного времени около Евфрата, наряду с аккадцами составляли большинство местного населения. Часть из них вела оседлый образ жизни. Эти люди создавали деревни и стоянки, где жили, подчиняясь власти собственных вождей и знати. Периодически их обязывали поставлять молодых людей для войска. Считалось, что те обладают прекрасными боевыми качествами, «думают только о том, как использовать свое оружие и победить врага».
Несмотря на то что эти закаленные бойцы по крайней мере однажды восстали и разграбили дворец, который должны были охранять, хананеи не представляли большой угрозы. Однако ситуация с бени-ямина, «сынами юга», складывалась иначе. Крайне многочисленные и подвижные, постоянно кочевавшие вдоль Хабура или форсировавшие Евфрат, всегда готовые совершить грабительский набег, они не поддавались контролю, уклонялись от службы в царском войске и порой оказывали помощь правителям Эшнунны и другим врагам ассирийцев. Однако Ясмах-Адад хорошо с ними обращался, отдавал им землю, орудия труда и зерно, если наступал голод, и сохранял с ними неплохие отношения. Что касается сутиев (суту), которые, вероятно, были наиболее многочисленны, в источниках они описываются как закоренелые бандиты, нападавшие на караваны и небольшие поселения, разорявшие целые области. Именно против них всегда нужно было применять силу.
Отношения между Ассирийской державой и окружавшими ее небольшими царствами зависели от каждого конкретного случая, а порой и ежедневно менялись. С государствами, расположенными на западе (в Сирии), они были, как правило, превосходными. К примеру, нам известно, что правитель Каркемиша (Джераблус) Аплаханда присылал «своему брату» Ясмах-Ададу «превосходное вино», пищу, украшения и красивую одежду, подарил ему преимущественное право на разработку ряда медных рудников, расположенных на подвластной ему территории, и предлагал даровать ему все, что тот ни пожелает. В источниках также говорится, что Ясмах-Адад давал лодки кочевникам из Ямхада (Алеппо), занимавшимся разведением овец, чтобы они могли пересечь Евфрат, женился на дочери правителя Катны и отправил войска ему на помощь. В свою очередь, правитель Катны разрешил пастухам Ясмах-Адада пригонять скот на его пастбища и приглашал сына Шамши-Адада в гости.
Однако племена, жившие к северу и востоку от Ассирии, были настроены намного менее дружелюбно. В царской переписке, продолжавшейся на протяжении более чем 20 лет, говорится, что Шамши-Адад вторгся в «Верхнюю страну» (долины рек Балих и Хабур) и один за другим устраивал походы вдоль Заба и в окрестностях Киркука, в то время как импульсивный Ишме-Даган сражался с племенем турукку, а мелкие царьки утверждали свою власть в предгорьях Загроса.
К большинству из этих войн приложил руку правитель, которого авторы писем называют «человеком Эшнунны». Очевидно, речь в данном случае идет о Дадуше. Как было сказано выше, цари Эшнунны сумели захватить большую часть Субарту (Ассирии) и часть «Верхней страны» (Джазиры), но благодаря политике Шамши-Адада они лишились своих северных владений и были отрезаны от путей снабжения. Дадуша не был готов принять это. Терпеливый, целеустремленный, прекрасный военачальник и, несомненно, дипломат, он на протяжении всего своего правления сражался и плел интриги. В частности, для Ишме-Дагана, его непосредственного соседа, «человек из Эшнунны» постоянно представлял угрозу, и вооруженные стычки происходили почти все время. Состоявшие из нескольких тысяч человек армии с двух сторон пересекали не очень четко установленную границу между двумя государствами и совершали стремительные броски вверх и вниз по «коридору» между Тигром и горами Загроса. Так, на какое-то время ассирийцы получили контроль над Мальгумом (возможно, находившимся неподалеку от современной Кут-эль-Имары), расположенным в глубине вражеской территории, в то время как войска Эшнунны объединились с турукку в районе Курдистана и подошли к Киркуку. Даже в Мари чувствовали угрозу, и новость о том, что враг движется вдоль Евфрата, вызвала в западной столице настоящую панику. «Срочно пришли мне многочисленные войска, – написал Ясмах-Адад брату. – Расстояние огромно!» Однако конфликт так и не разгорелся, и царство Мари было спасено. На Евфрате, как и на Тигре, ассирийцы обладали значительными силами, способными сдерживать войска Эшнунны.
