– Дай мне, – раздраженно бросила Виола, выхватив у него письмо.
– Только не говори, что ты можешь прочитать эту писанину, нацарапанную будто куриной лапой.
Виола бросила на него свирепый взгляд.
– «Дорогой мистер Девайз, – начала она, легко прочитав собственные слова, – хочу сообщить вам, что я решила не выходить замуж за лорда Бамфа. До меня дошли сведения – из надежных источников, – что он осел. Поэтому я не вижу необходимости в ваших дальнейших услугах, связанных с моим брачным договором. Однако я высоко ценю ваши усилия и прилагаю сто фунтов в качестве компенсации за ваши труды и время. И если у вас есть хоть капля совести, вы угостите свою невесту мороженым у Гантера».
– Не может быть, чтобы она такое написала, – заявил Джулиан, выхватив у нее письмо.
– Нет, – признала Виола. – Но следовало бы.
– А где банкнота? – поинтересовался Джулиан. – Видимо, ее милость забыла вложить ее в конверт. Просто удивительно, как часто аристократы забывают о подобных пустяках.
Виола нахмурилась.
– Леди Виола ни о чем не забывает. Загляни в конверт. Джулиан извлек банкноту, негромко свистнув.
– Готов поспорить, ты не видела таких бумажек в ящике для церковных подношений.
Виола изобразила должный восторг.
– Ни разу! – сказала она, улыбнувшись. – Ну что, Дев? Мы можем теперь пожениться?
Джулиан хмыкнул.
– Да, Мэри.
– Леди Виола – сама щедрость и доброта. Ты не находишь? – проворковала Виола.
Джулиан насмешливо фыркнул.
– Когда ей это выгодно. Богатые люди не похожи на нас, Мэри, – добавил он, коснувшись пальцем кончика ее носа. – Они не чувствуют связи с обычными людьми. У них нет чувства ответственности. Они как бабочки, порхающие от одного удовольствия к другому.
– Леди Виола была очень добра ко мне.
– Ты хочешь сказать, что она отдавала тебе свою старую одежду, – насмешливо отозвался Джулиан. – Она превратила тебя в объект благотворительности. Но где она была, когда ты оказалась в когтях тетушки Дин? По крайней мере, она могла бы удостовериться, достаточно ли респектабельная женщина твоя опекунша. Ведь твоя тетка, вынужден с сожалением признать, хорошо известна в Лондоне. Собственно, если бы ее милость узнала, что ты была в заведении миссис Дин, ты перестала бы существовать для нее.
–Она не такая, – возразила Виола. – Я знаю ее. А ты нет.
– Я знаю таких, как она, – заявил Джулиан. – Эти светские хищницы все одинаковы.
Виола насторожилась.
– А я думала, ты пользовался успехом у светских хищниц, – заметила она.
Джулиан презрительно фыркнул.
– Ну, недостатка в их авансах у меня не было.
– И?.. – поинтересовалась Виола, помрачнев.
– Меня не прельщает роль игрушки богатой женщины, – ответил он. – Они были не прочь разделить со мной постель, но я был недостаточно хорош, чтобы жениться на их дочерях.
– А ты хотел жениться на чьей-нибудь дочери? – серьезно спросила она.
Он пожал плечами:
– Не знаю. У меня никогда не было такой возможности, да и желания тоже. Я младший сын, Мэри. В светском обществе младший сын считается совершенно бессмысленным приобретением.
– Если ты сводишь меня к Гантеру, – лукаво произнесла она, – обещаю, что не буду считать тебя бессмысленным приобретением. Совсем наоборот.
Джулиан хмыкнул.
– Ладно. Иди, надень пальто и шляпку. А я найму кеб. Спустя минут двадцать Виола спустилась вниз с Бижу в руках.
– Что, скажи на милость, на тебе надето? – изумленно спросил Джулиан.
– Манто и шляпа, – ответила она, довольная его реакцией. – Шляпа старая, а манто я купила у мистера Мордехая. Оно принадлежало русскому князю. Правда, потрясающе? – спросила она, кокетливо кутаясь в леопардовое манто.
– Да уж, мимо не пройдешь, – кисло согласился он. – Идем?
Утро было солнечным, но дул холодный ветер, и Виола порадовалась, что надела меха.
– Я хочу выразить свое уважение леди Виоле. Это нам по пути, – отозвался Джулиан, глядя в окно.
– Что по пути? – резко спросила Виола.
– Гэмбол-Хаус. Сомневаюсь, что ее милость примет меня, но, думаю, будет невежливо пройти мимо её дома, зная, что она в Лондоне.
– С чего ты взял, что она в Лондоне? – возразила Виола. – Наверняка она в Йоркшире.
– Письмо прибыло с лондонским почтальоном, – объяснил он. – Значит, она в Лондоне.
– Как это умно с твоей стороны, – признала Виола довольно кислым тоном.
– Ты, случайно, не боишься, леди Виолу? – поддразнил он. – Ты так рьяно ее защищала.– Конечно, нет, – сказала Виола, лихорадочно размышляя. Она опасалась реакции слуг, особенно лакеев. Они могут проговориться, назвав ее по имени.
Двери Гэмбол-Хауса открылись, как только кеб остановился. К облегчению Виолы, в дверях показался Ловер.
– Не обращай внимания на этого парня, – сказал Джулиан, похлопав ее по руке. – Он выглядит как герцог, но, уверяю, это всего лишь дворецкий.
Джулиан первым вылез из кеба и повернулся к Виоле, чтобы помочь ей выбраться наружу. Перехватив удивленный взгляд Ловера, Виола предостерегающе покачала головой, а Бижу, сидевшая у нее на руках, приветливо завиляла хвостом.
– Доброе утро, мистер Девайз, – любезно сказал Ловер. – Мы не ожидали вас сегодня утром. Его светлости по-прежнему нет в городе.
Джулиан немного удивился, что дворецкий знает его по имени.
– Я и моя невеста хотели бы выразить свое уважение леди Виоле, – сказал он. – Как я понимаю, она в Лондоне.
– Ваша невеста? – учтиво осведомился Ловер.
– Нет, леди Виола. Позвольте представить вам мою невесту, мисс Эндрюс.
На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул. Он отвесил старомодный поклон, согнувшись в талии и выставив вперед одну ногу.
– Мисс Эндрюс.
– Возможно, леди Виола не расположена, принимать посетителей, – предположила Виола.
– Действительно, ее милость нездорова, – согласился Ловер.
– Жаль, – вздохнула Виола. – Мне так хотелось с ней повидаться. Но, если она нездорова, мы оставим визитные карточки.
Ловер принял их визитки с необычайной серьезностью. – Возможно, я навещу ее завтра, – сказала Виола. – Если будет время.
Глава 13
Оливия, герцогиня Беркширская, дремала в своем ландо на Беркли-сквер, когда ее платная компаньонка мисс Шримптон воскликнула:
– О Боже! Лорд Эджертон только что налетел на фонарный столб.
Обрадовавшись поводу развеять скуку, герцогиня нащупала висевший у нее на шее лорнет и поднесла его к глазам. По улице шла девушка, одетая в леопардовое манто и умопомрачительную черную шляпу. Герцогиня знала толк в шляпках, а эта вызывала изумление. Она сузила глаза, разглядывая незнакомку. В ее облике, непринужденной походке и горделивой осанке было что-то от хищницы. Она производила неизгладимое впечатление, словно на Беркли-сквер появился голодный леопард.
