– Олька! – закричал Ник и схватил меня в объятия. – Ты не представляешь, как там у них здорово! Мне даже дали отбить заготовку для ограды. И меня приняли на работу! Завтра могу выходить! Испытательный срок два месяца, но я готов все делать, все, что скажут, даже просто прибираться там пока. Этот запах горячего металла, окалины, эти звуки работающего горна, перестук ручников! Это мечта, сказка! Я так тебе благодарен!
Ник закружил меня, потом поставил на пол и начал целовать. Не отрываясь, стащил плащ, размотал шарф. От него пахло специфически, так, наверное, пахнут рабочие-сварщики. Ник снял ботинки и пошел в комнату.
– Есть хочу как волк. Но сначала вымоюсь, – улыбнулся он и жадно на меня посмотрел. – А ты красиво оделась. Для меня?
– Конечно, малыш, – улыбнулась я в ответ. – Но знаешь, порвала чулок, – зачем-то пожаловалась я и подняла подол платья. – Видишь, дырка и стрелка поползла.
– Вижу, – ответил он странным тоном, резко схватил меня и повалил прямо на пол.
Не успела я слова сказать, как платье было задрано, и Ник лежал на мне.
– Ты без трусиков, – прошептал он. – Это сводит меня с ума!
Что это был за секс! Мы буквально потеряли голову и забыли обо всем на свете. Часа через два я пришла в себя и встала. Ник смотрел на меня затуманенными глазами, его губы улыбались.
– Надо бы и поужинать, – тихо сказала я, чувствуя обморочную усталость.
– Надо бы, – ответил Ник и попытался встать.
Но пошатнулся и даже немного побледнел.
– Я в ванную, – сказал он.
– Хорошо, я пока мясо подогрею, все давным-давно остыло. Вино будешь?
– Нет, малыш, – сказал Ник, – мне завтра к восьми утра в кузню.
– Ко скольки? – удивилась я.
Но он не ответил, легко обнял меня, потом пошел в ванную. Но у двери обернулся и лукаво спросил:
– Не хочешь принять душ со мной?
– После тебя, – улыбнулась я в ответ. – А то знаю, чем все это закончится. А тебе вставать рано.
– Ты не хочешь? – даже обиделся он.
– Позже, – сказала я, – а то ты так без ужина останешься.
Мы улеглись спать около двух ночи. Раньше не получилось. Ник был перевозбужден, начинал снова и снова рассказывать о кузнице, о парнях, которые там работали, о всяких красивых кованых штуках. Он даже нарисовал мне завитки карниза, который ему мастер хотел поручить ковать уже завтра.
– У них столько заказов, – взахлеб говорил он, – кто бы мог подумать! И эксклюзивные каминные принадлежности, и ограды, и кресты, и подставки, не говоря уже о подсвечниках! Есть ребята, которые только штамповку делают, а есть и мастера. Они художники! Такие вещи куют, ты бы видела! Я тебе тоже что-нибудь красивое сделаю потом, когда мастерства наберусь.
– А розу показывал? – поинтересовалась я.
– Нет, – ответил Ник и как-то замялся.
– Почему? Она же очень красивая!
– Не знаю, как-то стыдно было, – ответил он и опустил глаза. – Словно я хвастаюсь. Ты не представляешь, какие это люди!
Я смотрела на его счастливое лицо и думала, что Ник слишком восторженно ко всему относится и что впоследствии это может привести к разочарованиям. Но уж таков был Ник. Его страстная натура во всем искала совершенства. К тому же он писал стихи, и это также нужно было учитывать. Я знала, что все поэты по природе своей излишне эмоциональны.
Я проснулась в шесть утра по звонку будильника. Ник хотел выйти в семь, чтобы не опоздать в свой первый рабочий день. Он мне сказал, что ребята обедают прямо в кузне, вернее, в небольшой комнате отдыха при кузне. Ник решил купить что-нибудь по пути, но я подумала, что лучше будет дать ему с собой еду. Я сварила картошку, вымыла огурцы и помидоры. Уложила все это в пластиковые контейнеры. Вначале порезала колбасу, но потом решила, что лучше положить вчерашнее мясо. Также сделала несколько бутербродов с сыром. После небольшого раздумья добавила два яблока и небольшую шоколадку. Сложив все это в спортивную сумку, вынесла ее в коридор. Потом начала будить Ника. Это было всегда крайне сложно. Он тяжело просыпался по утрам. А уж так рано встать для него было подвигом.
– Милый, – прошептала я ему на ухо и мягко погладила спутанные кудри, – пора. Уже половина седьмого. Тебе еще не мешало бы выпить кофе.
– Да, – пробормотал он, обхватил меня и притянул к себе, уткнувшись носом в шею.
И тут же сонно засопел. Я улыбнулась и поцеловала его горячую щеку.
– Солнышко, – более настойчиво позвала я, – ты хочешь опоздать в кузницу?
Мои слова произвели мгновенный эффект. Ник раскрыл глаза, глянул на меня и сразу начал улыбаться.
– Бог мой! – громко сказал он. – Я и забыл! Счастье-то какое!
Он схватил меня в охапку и начал целовать. Потом вскочил и бросился в ванную. А я отправилась на кухню варить кофе.
Когда Ник ушел, я вновь легла в постель и прижалась к его подушке. Мне казалось, что она все еще хранит тепло его щеки и запах его волос. Не заметила, как уснула. Меня разбудил телефонный звонок. Это была Ириска.
– Привет, подруга! – быстро заговорила она. – Ты что, еще спишь? Вообще-то уже половина десятого. А твой вьюнош где?
– На работу ушел, – ответила я и зевнула. – Что ты хочешь в такую рань?
– Рань?! – возмутилась Ириска. – Да все порядочные люди уже работают. Вот она, сладкая писательская жизнь! Когда хочу, тогда встаю, а не хочу, так вообще весь день в постели валяюсь, якобы жду вдохновения!
– Отстань, – вяло сказала я.
– Ах да, – хихикнула она, – что-то я не про то. У тебя же явный затрах, вот и повышенная сонливость. Кстати, мы сегодня едем в клуб «Дягилев». Лена нас пригласила. Вернее, ее олигарх.
– «Дягилев»? – изумилась я. – Туда же не попасть! Да и что мы там не видели?
– Откуда я знаю! Ленка вчера позвонила и пригласила. Но Злата не может, она на работе на двое суток зависла, кто-то заболел, вот ей и приходится. Короче, жду тебя в девять вечера в метро. Поняла?
– Но Никита приедет с работы, ужин нужно будет приготовить, – возразила я.
– А ты сейчас приготовь, – безапелляционным тоном сказала Ириска. – Не маленький, сам разогреет! Что ты ему, нянька, в конце концов?
– Боюсь, ему это не понравится, что я уйду так поздно из дома.
– Ну начинается! – грозно сказала она. – Ты что, жена? У тебя что, не может быть личной жизни? Оля, тебе лет-то сколько? Не иди на поводу у этого малолетки. А то подомнет он тебя под себя и заставит дома сидеть да щи варить. В общем, жду! Не просто же так Алекс нас туда пригласил! Забыла, что Ленка беременна?
– А при чем тут это? – удивилась я. – Это их личное дело!
– Кто их знает, этих богатеньких буратино, – хмыкнула Ириска.
Когда мы закончили разговаривать, я сразу встала и пошла на кухню. Открыв холодильник, задумалась, что сделать на ужин моему любимому. Ник совсем не умел готовить, не любил это, и даже простое разогревание еды раздражало его. К тому же я должна была позаботиться о завтрашнем обеде, который он брал с собой. Обозрев полки, поняла, что придется идти в магазин. Кроме этого, приглашение в модный ночной клуб «Дягилев» вызвало вполне закономерный вопрос, что надеть. И я отправилась по магазинам.
Около семи вчера я позвонила Нику. Он ответил не сразу. Когда я услышала его быстрое «Привет, малыш», то различила какой-то шум, постукивание, чьи-то приглушенные голоса.
«Бог мой, неужели они еще не закончили работу?» – изумилась я про себя, а вслух сказала:
– Солнышко, мне нужно уйти по делам. Я не знаю, во сколько вернусь. Но ужин на плите. Ты скоро будешь?
– По делам? – недовольно спросил Ник. – Это что за дела на ночь глядя?! И что я один буду делать в твоей квартире?
– Милый, – ответила я, – ты приедешь, поужинаешь и смотри телевизор. А я позвоню, как освобожусь.
– Не поедешь ты никуда! – строго сказал Ник. – Поздно уже, и приличные женщины одни по ночам не разгуливают.
– Да не одна я! – начала я раздражаться. – Со мной будут Ириска, Лена и ее парень Алекс. И меня потом до дома довезут, прямо до подъезда.
– Нет, я сказал! – громко заявил Ник. – Чтоб дома сидела!
И он повесил трубку. Я опешила от такого обращения и начала злиться. Еще не хватало, чтобы в моем возрасте 19-летний парень указывал мне, что я должна, а чего не должна. И после мучительных раздумий все-таки собралась и поехала. Конечно, я понимала, что Ник будет недоволен, но в то же время не могла же я позволить ему лишить меня личной свободы.
Когда я подъехала к станции «Нахимовский проспект», Ириска уже ждала меня. Увидев, как я выглядываю, она махнула мне рукой и быстро вошла в вагон.
– Что надела? – сразу поинтересовалась она и отодвинула полы моего белого норкового полушубка. – Так, эту юбку я помню, а вот кофточка новенькая, да? Красиво, элегантно и этот темно-фиолетовый тебе идет. Это шелк? Что-то очень плотный.
– Ты уж готова раздеть меня прямо тут, – засмеялась я и отодвинулась от нее, запахивая полушубок.
– Эти черные граненые агаты тут здорово смотрятся, – не унималась Ириска. – Хорошо, что я тогда на выставке уральских самоцветов заставила тебя их купить. Помнишь, сколько ты страдала, что они так дорого стоят? Зато как смотрятся!
