class="p1">Не поворачиваясь к Михалычу, говорю:
— Когда будешь открывать ящики, что в салоне, делай это один. Думаю, поймёшь, что делать… — едва успел сквозь зубы прошептать, как ожил клон-солдат. Он отшагнул вбок и стволом оружия с силой подтолкнул меня к выходу.
— А-а… — пробормотал Михалыч, но я его прервал.
— Открой дверь, а то мне рёбра переломают, — ответил, вновь не поворачиваясь к водителю. Смысл сказанных слов клон не понимал, и я надеялся, что он думает, что я обращаюсь к нему, а не к случайному напарнику.
Через мгновение дверь отворилась, и я шагнул наружу. Меня ждали. Группа клонов выстроилась грамотно, перекрыв не только все вектора прорыва, но и тут же трое заскочили внутрь гигробуса, взяв на прицел Михалыча.
Сделал пару шагов по направлению к старшему группы. Он стоял чуть позади под прикрытием рядовых солдат-клонов. Но не успел пройти и пары шагов, как ряды сплотились, и я оказался в коробочке, зажатый со всех сторон.
Плотным строем мы двинулись по дороге. Клоны-солдаты примерно моего роста, но надетое снаряжение и шлем мешали обзору. Я пытался выглянуть из-за плеч и сориентироваться, куда меня ведут, но каждую мою попытку замедлиться или на ходу подпрыгнуть, пресекали всё более сжимая ряды.
Мне вспомнились последние часы жизни Глена. Примерно так же в тот последний день меня вели на суд. Даже находясь под действием препаратов, подавляющих личность, в тот раз я мог наделать шуму — перебить охрану, но… зачем. А сейчас у меня не было ни единого шанса что-либо предпринять. Плечом к плечу справа и слева солдат-клон, спереди и сзади трое в ряд, не отрываются и не отстают более чем на полшага. И это только ближний круг охранения, а второе кольцо держится всего в одном шаге, готовые применить оружие.
«М-да, попал!», — размышлял доро́гой. Вели меня довольно долго и было время подумать. — «Зачем только завёл разговор на анторском языке??? Или это не из-за этого, тогда почему столько внимания моей персоне? Что тайник в гигробусе не обнаружили, я уверен. По крайней мере, до того момента, как нас остановили. Может, когда вышел из леса, попал в объективы следящих камер, но тогда меня бы сразу, на месте устранили».
От неожиданной остановки уткнулся носом в впереди идущего клона-анторса, но тот никак не отреагировал на мои выкрутасы. Прислушался, так как всё равно ничего не видел. Слишком плотно окружили меня и отчётливо различил звуки движущих машин и работающих механизмов. И только подняв голову вверх, заметил, что прям рядом, буквально в сотне метров от нашей небольшой группы возвышается монструозное сооружение, как подсказала память Глена — стационарный завод по добыче и переработке ресурсов. На моё удивление, сознание, как моё, так и капитана спокойно восприняло, что меня так легко взяли в плен. А ведь были случаи, когда память хоска просто кричала об опасности с требованием немедленно покинуть территорию, бежать без оглядки и как можно дальше. Но сейчас капитан спокойно взирал на происходящее. Его уверенность и рассудительность передалась и мне.
«Странно, — отчего-то подумалось, — почему хоск со мной не говорит, не слышу его голоса, ну или как может подать сигнал о своём существовании второе „Я“?»…
От неожиданного толчка в спину пришёл в себя. Те, кто стоял впереди, расступились и меня, в образованный живой коридор из непонятно откуда взявшегося такого большого количества солдат-клонов, «приглашали» идти дальше самому к открытой аппарели гигантского инопланетного сооружения.
Сделал шаг, и оглядывая плотный, длинный строй солдат-клонов, непроизвольно хмыкнул:
— Уважают.
Шёл, не торопясь, высоко подняв голову. И не из-за обуреваемого гордыней, а старался как можно больше рассмотреть и запомнить особенности строения внешней обшивки сооружения, расположение шлюзовых камер, понять предназначение непонятных на первый взгляд выступающих надстроек. А когда прямо по ходу движения, на высоте полсотни метров, стала открываться створка, я чуть сбавил шаг и через несколько секунд увидел, что оттуда вылетает истребитель анторсов. Знакомый хищный силуэт, что приходилось видеть, бесшумно выплыл из шлюзовой камеры или, скорее всего, ангара и резко, с ускорением ушёл вверх. Пришлось даже задрать голову, но меня тут же настойчиво подтолкнули.
— Да, иду я, иду, черти! — огрызнулся в ответ.
Прошёл оставшиеся метры, поднялся по пандусу. Думал, часть солдат последуют за мной, но нет. Внутри меня ждал более малочисленный, но не менее грозный конвой. Возглавлял его истинно живой анторс. Он презрительно смотрел на меня, но я выдержал его взгляд. И отведя глаза, он разразился громкой тирадой. Из всего сказанного я только и понял, что сейчас меня куда-то поведут. Что выглядело вполне логично. Не зря же меня привели на объект, куда аборигенов, то есть землян, не допускают. Для нас — ставшими рабами есть отдельный технологический вход, куда взъезжают управляемые землянами грузовики и сваливают породу для переработки, но меня ввели через другой.
Меня вели длинными коридорами. Для себя отметил, что как-то не продумано у них тут в части обороны. При атаке прямые коридоры уязвимы. Стоит только зацепиться, захватить плацдарм, и всё. Можно развивать успех. Но как только на вместительном лифте, куда уместился весь конвой из десяти анторсов, мы поднялись на несколько этажей выше, то обстановка поменялась. Коридоры поменяли свою конфигурацию, стали не длинными, прямыми, а дугообразными со множеством ниш, а на потолке то и дело замечал стационарные турели активной обороны. Такую защиту просто так уже не взять. Изгибающийся, ломаный коридор не позволяет вести огонь на подавление, на дальние расстояния, а недостаточное пространство для концентрации достаточного числа атакующих не позволяло сосредоточить в относительно безопасном месте большое количество солдат.
«М-да, вот теперь понимаю, почему так сложно захватить такие заводы. Его проще уничтожить. И лучше издалека. Вот только и воздушное, и наземное прикрытие у этого объекта на порядок мощнее, чем прикрывало Москву. Но столице это не помогло».
Возле дверей остановились. Анторс произвёл некоторые манипуляции, за которыми я внимательно следил. Оказалось, он проходит стандартную идентификацию — проверка отпечатка пальцев и сетчатки глаз.
«Отпечаток пальцев можно подделать, отрубив конечность. Да и с глазами довольно просто. Сетчатка начинает отмирать через шесть часов после смерти тела», — отметил для себя уязвимость системы идентификации. «Хотя нет, — всплыл в сознании опыт Глена. — Это у человека через шесть часов, у анторсов через наши примерно два часа и идентификатор не распознаёт сетчатку глазного яблока».
Дверь с шипением отъехала в сторону и меня подтолкнули внутрь. От яркого искусственного освещения заслезились глаза. Я непроизвольно поморщился. Когда зрение нормализовалось, осмотрелся: большое, овальное помещение уставлено множеством, на мой взгляд, вычурной мебели. Непривычно яркое, белого спектра освещение, немного действовало на нервы, но я продолжал изучать обстановку. До сидевшего во главе массивного стола анторса, шагов двадцать, рядом с ним стоят пара анторс-клонов, да ещё с десяток истинно живых сидят по бокам стола.
«М-да, непростой тут истинно живой обитает. Вот только не добраться мне до него», — итог оценки ситуации мелькнул в сознании. Меня сопровождали двое старших клон-солдат, и их командир из числа истинно живых, и они не спускали с меня глаз. Контролировали каждое движение. Да и присутствующих слишком много, не потяну. Тут мой сопровождающий вытянулся в струнку и стал чётко говорить.
«Докладывает, что поймал шпиёна», — с ехидством подумал. Отдельные фразы мне были знакомы, но полная картина его доклада мне была непонятна. Вдруг из-за стола встал кто-то из истинно живых. Ярко-алая полоса на правом плече одежды мне что-то напоминала, но, когда он заговорил на довольно сносном русском языке, удивился и перестал вспоминать, что значит этот знак.
— Откуда ты, солдат? Где так долго скрывался? — говорил с красной полосой на плече.
— Отсюда. Недалеко здесь, вон там и прямо сейчас, — ответил быстро, говоря абракадабру, стараясь запутать переводчика, что мне, как понял, удалось. Он долго молчал, смотря мне в лицо, но переводить не спешил.
— У нас есть способы разговорить тебя, солдат. Не стоит погибать в мучениях. Отвечай! Ассано́ха ашшови́са! — после этих слов мне прилетел сильный удар по печени, я согнулся, у меня в глазах потемнело.
«Вот, черти, умеют бить. Лишь бы повреждение было не критичным, а то и вправду, сломаюсь», — думал, не торопясь подниматься с пола, а анторс продолжал.
— Ты не имеешь знака слежения. Ты появился в лесу и занял свободное место. Где ты так
