Когда они ехали к Голдфарбам, Клаудия наставляла свою дочь, подробно объясняя, что можно делать, а чего нельзя.
– Мы едем туда не развлекаться, – говорила она. – Это сугубо деловая встреча. Наша цель – завязать необходимые знакомства и показать тебя в выгодном свете. В последний раз эти люди видели тебя на твоем шестнадцатилетии.
– Но теперь, надеюсь, я не похожа на школьницу? – забеспокоилась Джетта.
– Господи, о чем ты говоришь, – поморщилась Клаудия. – Кстати, где ты откопала это леопардовое платье?
– В новом магазинчике, – ответила Джетта. – А что, чересчур смелое?
– Ну, если тебе нравится бахрома...
Джетта перевела дух, сидя рядом с матерью на переднем сиденье ее «BMW», который был выбран для этого визита. Ей нравилось, как экстравагантное пятнистое платье с тонкой кожаной бахромой повторяет ее движения. Это было взрослое платье – Клаудия вполне могла бы выбрать такое для себя.
С Видалом пришлось побороться – он хотел сделать ей стрижку, укладку и черт знает что. Джетта еле убедила его просто расчесать ей волосы и придать им форму, но не согласилась расстаться с кудрявой гривой черных волос. Получилось великолепно. Такой прически не было ни у кого другого. В Беверли-Хиллз это ценилось превыше всего.
– Запомни следующее, – продолжала Клаудия. – Говори всем, что ты занимаешься у Нины Фош и она считает, что у нее уже лет десять не было такой талантливой ученицы.
– Ой, мама, я не смогу.
– Так все делают, дорогая. Излишняя скромность только вредит. Тысячи девчонок пошли бы на все что угодно, чтобы попасть сегодня на этот прием.
– Понимаю, – сказала Джетта, волнуясь и сгорая от нетерпения.
Они остановились у ворот, утопающих в тропической зелени. Это было одно из самых огромных частных владений в Бел-Эйре.
Привратник сверился со списком приглашенных и открыл ворота с пульта дистанционного управления. Клаудия подъехала по полукруглой дорожке к вымощенной кирпичом стоянке, где могло бы уместиться не менее двадцати машин. Двое специально нанятых шоферов в белых ветровках и черных брюках уже стояли наготове, чтобы помочь дамам выйти, а потом припарковать их машину.
Из грандиозного особняка, построенного в мавританском стиле, доносились приглушенные звуки фортепиано, смех и гул голосов.
Джетту вдруг охватила паника. Что, если леопардовое платье, которое в магазине казалось таким соблазнительным и изысканным, окажется не к месту?
– Бриджетт! Ты что, заснула? – Клаудия ткнула ее в бок. – Вылезай из машины, шофер ждет. И одерни юбку, не вводи молодого человека в искушение.
* * *
Вечер начался точно так же, как любой другой голливудский вечер, но для Джетты это был дебют. Раньше ее только демонстрировали гостям, после чего можно было спокойно положить себе на тарелку гору лакомств, а если повезет, то и прихватить что-нибудь спиртное и устроиться в спальне перед телевизором. Теперь все было иначе.
– Клаудия! – раздался женский голос.
– Дженнифер! Ты прекрасно выглядишь!
Клаудия обнялась с хозяйкой, безупречно ухоженной крашеной блондинкой, чье желтое креповое платье было вырезано так низко, что казалось, из него вот-вот вывалится необъятный бюст.
– Дженнифер, ты узнаешь мою дочь Джетту? Я хочу, чтобы на нее сегодня посмотрели. Она только что прилетела из Лондона.
– Как же, как же. – Дженнифер внимательно посмотрела на Джетту, отметив сноп темных кудрей и смелое платье с бахромой, плотно облегающее ее молодое тело и открывающее ложбинку между крепких грудей. – Ты там снималась?
– Нет, я там училась в школе. – Джетта занервничала, но тут же вспомнила, что она теперь актриса, и вообразила себя на сцене. – Я называю себя Джетта, – доверительно улыбнулась она. – По-моему, это удачнее, чем Бриджетт, как вам кажется? Когда говоришь «Бриджетт», все сразу вспоминают Бриджитт Бардо.
– Ну, это еще не самое страшное, милочка моя. – Дженнифер смотрела на нее с любопытством. – Заходите и поздоровайтесь с Брэдли. Он у бассейна, я вас провожу. Принесите еще закусок, Билл, – обратилась она к стоящему рядом мажордому.
Гостиная поражала своими размерами. Изразцовый пол покрывали великолепные восточные ковры. Оштукатуренные стены служили фоном для эффектных живых композиций, создающих цветущие оазисы.
– У нас сегодня Грегори Пек с женой, – сообщила Дженнифер, ведя их к открытой веранде, где во множестве росли фруктовые деревья в кадках и яркие цветы. – Еще мы пригласили Боба Конрада и Ларри Хэгмена – вы их знаете, они снимаются в сериале «Даллас». Берт Баккарак, разумеется, тоже здесь. Представил нам свою новую подругу. Как раз перед вами приехал Джек Николсон.
Клаудия с дочерью вышли в сад, где уже толпились гости вокруг голубого бассейна в форме гигантской фасолины. Все повернулись к ним. Раздался едва слышный вздох восхищения, так хороши были вновь прибывшие.
– Клаудия! Ты уже из Мексики? Наверно, вымоталась до предела. – Ее потянула в сторону близкая подруга, Жаклин Биссет. Джетта так и осталась стоять с бокалом шампанского в руке.
Бассейн был искусно подсвечен скрытыми цветными прожекторами. У бортика Генри Манчини, Джимми Стюарт и Рикардо Монтальбан рассказывали анекдоты. Джимми Коннорс собрал вокруг себя благодарных любителей тенниса. Джетта узнала Ширли Маклейн, платье которой целиком состояло из шелковых цветов. Сам Брэдли Голдфарб беседовал с Майроном Орландо, одним из лучших агентов во всем Голливуде.
Джетта опять пала духом. Что до нее всем этим людям? Никто ее не знает.
Она бесцельно бродила среди болтающих гостей. Ширли Маклейн узнала ее не сразу, но потом шумно ахала и смеялась от удовольствия, осознав, что эта очаровательная взрослая девушка – бывшая озорница Бриджетт.
– Милая моя, не могу поверить! А какие волосы – это же просто чудо! Кто тебя причесывал?
– Видал Сэссун, – ответила Джетта.
– Неужели? На него не похоже, правда? Фарра Фосетт может только мечтать о таких волосах... Ой, надеюсь, ее здесь нет? – Знаменитая кинозвезда подалась вперед. – Расскажи, чем ты теперь занимаешься.
Джетта не упустила случая рассказать о занятиях в актерской студии.
– Что ж, это очень мило... – Тут кто-то помахал Ширли с другой стороны бассейна. – Извини, дорогая, мне надо кое с кем поговорить.
– Что за дикое дитя джунглей? – спросил высокий интересный мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами. – Не иначе как пантера?
Его глаза ощупали фигуру Джетты и остановились на полоске бахромы, прикрывающей грудь. Джетта застыла.
– Я давний друг этого дома. Меня зовут Корт Фрэнк, – представился он.
– Очень приятно, – улыбнулась Джетта. Она вспомнила: Корт Фрэнк был архитектором-проектировщиком; он сколотил миллионы на строительстве особняков в Беверли-Хиллз и Лос-Анджелесе. К нему надо было записываться за несколько лет вперед.
