Джетта не сразу нашла указанную ей стоянку, потом минут десять блуждала среди каких-то проездов и наконец увидела буфетчицу с кофейным подносом, которая и направила ее к девятому павильону.
Черт возьми, она, кажется, разволновалась.
Еще через десять минут она уже сидела в тесной гримерке. Линда, гримерша, коричневой губкой накладывала ей на лицо тон.
– С тобой мне хлопот не будет, – сказала она Джетте, подводя ей верхнее веко. – У тебя хорошо очерченное личико, а скулы – просто блеск. О волосах я уж не говорю.
– Правда? – Джетта обрадовалась этой профессиональной оценке.
– Конечно, правда. Почему-то твое лицо мне знакомо. Где я могла тебя видеть?
– Я дочь Клаудии Мишо.
– Да что ты говоришь? – Карандаш замер в руке Линды, но тут же снова заскользил по верхнему веку. – Я слышала, она очень славная, никогда не отказывается дать автограф. С кем она сейчас встречается, с Бертом Рейнолдсом?
– Вроде бы, – уклончиво ответила Джетта. Романы Клаудии следовали один за другим и длились ровно столько, сколько продолжались съемки.
– Берт – классный любовник?
Джетта посмеялась.
– Мама со мной не откровенничает.
Линда продолжала болтать, а Джетта боялась пошевелиться под защитным пластиком, накинутым ей на плечи.
Она выучила свои реплики назубок, но ведь это совсем не то что на занятиях в студии. Здесь все по-настоящему. Кукольная роль. Что именно должна делать кукла? Боже, что ее ждет...
Дверь приоткрылась, и кто-то заглянул в гримерную. Джетта подняла глаза, ожидая увидеть ассистентку, которая провела ее сюда. Однако на нее смотрело примелькавшееся на телеэкране лицо сердечком – это была сама Дэррил Бойер, новая звезда «Кэньон-Драйв».
– Это ты пробуешься на Дженетту? – бесцеремонно спросила Дэррил, словно не адресуя свой вопрос никому в отдельности.
– Вы меня спрашиваете? – отозвалась Джетта.
– А кого же еще? Гримершу, что ли?
– Я бы попросила, – фыркнула Линда, швыряя карандаш в коробку.
Дэррил Бойер вошла в тесную каморку, где висел запах пудры и грима. Это была изящная женщина среднего роста; ее огромные васильковые глаза казались еще больше благодаря нескольким рядам накладных ресниц. Пшеничные волосы с высветленными прядями были взбиты и топорщились иголочками – этот стиль как раз начинал входить в моду. Миллионы американских женщин хотели быть похожими на Дэррил Бойер.
– В список внесены только трое. – Можно было подумать, что Джетту сюда никто не звал.
– Мистер Эрман назначил мне прийти, – не сдавалась Джетта.
– Ох уж этот Роберт, – пренебрежительно сказала Дэррил. Она уже была одета для съемок в черное креповое платье, облегающее ее точеную фигуру. – Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, – непререкаемым тоном потребовала Дэррил, подходя вплотную к Джетте.
– На меня?
– А на кого же? На дядю, что ли? Должна же я видеть, кого они пробуют. Я не позволю, чтобы рядом со мной отсвечивал бог весть кто. Так можно испохабить мою роль. Я прямо так им и сказала. А ну встань, голубушка, покажись.
Джетта приросла к креслу, съежившись от унижения.
– Что сидишь? – настаивала Дэррил. – У меня времени нет с тобой возиться. Вставай. Покажи, чем богата.
Джетта набрала в легкие побольше воздуха и встала, сбросив прозрачный пластик и роняя его на пол, а потом молниеносным движением задрала на себе трикотажную маечку.
Она была без лифчика. Ее роскошные груди, крепкие и молочно-белые, украшали дерзкие рубиновые соски. Ради такого бюста не жалко было отдать жизнь. Если бы в Голливуде нашелся специалист по пластической хирургии, который сумел бы повторить эти формы, он бы сделался миллионером.
– Вот чем я богата, – бросила Джетта. – Вашим не чета, между прочим.
Гримерша прыснула от смеха, а Дэррил задохнулась и выскочила в коридор.
Джетта опустила майку и тоже расхохоталась.
– Бесподобно! – всхлипывала Линда.
– Ну и стерва, – не могла прийти в себя Джетта.
– Ты видела ее физиономию?
– Ее прямо перекосило!
Линда успокоилась и снова нашарила в коробке карандаш для глаз. Ей пришлось слегка подправить Джетте грим.
– Хватит смеяться, испортишь глаза. Ну ты даешь, малышка! Теперь держись: если получишь роль, Дэррил Бойер постарается сжить тебя со свету.
– Вы думаете, у меня есть шансы?
– Милочка моя, только у тебя и есть шансы.
Линда оказалась права. Джетта получила роль Дженетты и 750 долларов в неделю. Это была довольно скромная ставка, но и ее удалось добиться только благодаря профессиональной помощи Майрона Орландо, агента Клаудии. Он включил в договор различные коэффициенты, благодаря которым после восьмой серии еженедельная ставка Джетты должна была достичь 900 долларов.
– Пока еще нельзя требовать больших гонораров, бэби, – сказал ей агент, сидя за массивным дубовым столом. – Все будет зависеть от реакции публики и от зрительской почты. Сейчас у всех на уме только Дэррил Бойер. Одного ее имени в титрах достаточно для успеха постановки. И это нам на руку: ее слава отраженным светом будет падать на тебя.
– А вдруг она ко мне отнесется... враждебно? – не без оснований забеспокоилась Джетта.
– Кому какое дело?
– Ну все-таки...
– Поезжай домой, садись за свою роль и выучи все реплики так, чтобы комар носу не подточил. Ни в коем случае не позволяй себе опаздывать. Постарайся хорошо выглядеть в костюмах, которые для тебя сошьют. Тогда все будут тобой довольны.
Джетта была так взволнована, что прямо из вестибюля позвонила Александре в Покипси, где находился колледж Вассар.
– Ты не поверишь! У меня такие потрясающие новости, ты не можешь себе представить, – захлебывалась она.
Они проболтали сорок минут; Джетта с восторгом рассказывала ей о новом сериале, в котором, помимо Дэррил Бойер, участвовали Энн-Маргрет и Роб Креймеры, чьи имена не сходили со страниц «ТВ-гида». Ее возбуждение передалось Александре:
– Джетта, ты вдохнешь в этот сериал новую жизнь! Жду не дождусь, когда увижу тебя на экране.
* * *
В первый день съемок Джетта пережила целую бурю эмоций, от неуемного веселья до животного ужаса.
– Актеры – такие же люди, как все остальные, – на ходу внушала ей Клаудия. – Они точно так же потеют, бегают в уборную, спотыкаются. В случае чего всегда можно снять еще один дубль. Самое главное – назубок учи роль, – добавила она. – Без этого – никуда.
Проведя всю свою жизнь в Голливуде, Клаудия поднаторела в закулисных делах и могла кое-что посоветовать дочери относительно Дэррил.
– Не нужно ее злить. Если ты постараешься держать язык за зубами и поменьше попадаться ей на глаза, она скорее всего оставит тебя в покое. Пойми, ей совершенно не интересно, чтобы все узнали о вашей стычке: она боится, что ее поднимут на смех.
