Я пристально рассматривала шов, достаточно ли ровным он получился. И тут опять зазвонил телефон. Булавка, спрятавшаяся в складках ткани, вонзилась мне в палец.
– Ай! – вскрикнула я, рассматривая капельку крови на кончике указательного пальца. Помнится, про коварные булавки мама тоже упоминала в своих лекциях.
– Алло! – с досадой сказала я.
– Лис... Лис, не клади трубку, это важно!
– Денис? А что случилось? – растерянно, недовольно спросила я. Надо же, черт дернул меня поехать именно в тот магазин и именно в тот день!
– Ничего не случилось... Вернее, случилось, но это касается только меня, моего внутреннего состояния.
Хуже нет, когда мужчины начинают толковать о своем внутреннем состоянии!
– Мы должны встретиться, Лис, и поговорить.
– О чем? Я не хочу...
– Тогда я заявлюсь прямо к тебе домой. Мы должны поговорить!
Я представила – он может столкнуться с Сашей... И такая ситуация мне очень не понравилась.
– Встретимся завтра... – сказала я.
* * *
Можно долго описывать, как женщина собирается на свидание – как она прихорашивается, сидя перед зеркалом, как перетряхивает весь свой гардероб, какие чувства, сомнения и волнения она при этом испытывает...
Сейчас я точно знала, что при встрече с Денисом я должна выглядеть так, чтобы он не делал других попыток встретиться со мной. Он эстет, он сноб – надо сразу убить его наповал.
Вот пестрая турецкая кофточка с огромным цветком на груди... Кажется, она подойдет для моего плана. Нет, надо что-нибудь посерьезнее... А это что такое блестит в глубине шифоньера?
Я извлекла на свет божий расшитое блестками сари – подарок моей институтской подруги Фирюзы Ахметовой. Фирюза вышла замуж за парня из Бомбея и сейчас преподает славистику в тамошнем университете. Долгое время я пыталась приспособить сари под что-то, хотя бы сделать из него вариант домашней одежды, но даже вдали от посторонних глаз надевать его было... стремно, как сказали бы мои студенты. Оно! То, что мне нужно!
Я навела на веки тени, как у Клеопатры, укуталась в сари, вдела в уши огромные сережки фирмы «Яблонекс». Слава богу, у меня было длинное пальто с капюшоном – под него можно было спрятать всю эту красоту, не вызвав у прохожих чрезмерного интереса к моей особе.
Мы встретились с Денисом в три часа дня. Он сделал попытку поцеловать меня – я уклонилась.
– Посидим где-нибудь... – пробормотал он. – «Савой», «Прага»?
Видимо, он решил ничего для меня не жалеть.
Я молчала. Надо бы самой предложить ему какое-нибудь такое место, чтобы ему там было особенно неприятно...
– А то, хочешь, поедем в один ресторанчик на набережной... В восточном стиле.
– В восточном стиле? – оживилась я. – Я с удовольствием...
Всю дорогу я молчала. Денис старался не пугать меня быстрой ездой – по встречной полосе не гнал, светофоры не игнорировал и время от времени пытался заглянуть мне под капюшон.
У хозяев ресторана при выборе оформления интерьера, вероятно, была одна мысль – напомнить посетителям о сказках Шахерезады. Все было роскошно, сияло золотом и атласом.
– Не очень, конечно... – пробормотал Денис, помогая мне раздеться. – Слишком помпезно – я этого не люблю... Лис, говорил я тебе – надо ехать в «Прагу»!
Потом он увидел сари и побледнел.
– Что это...
– Я угадала, да? – подмигнула я.
В полном молчании мы проследовали к отдельному кабинету – с балдахинами, кальянами и подушками, – там полагалось не сидеть за низким столом, а возлежать возле него. Обслуживающий персонал явно мне благоволил – смуглый узкоглазый официант не сводил с меня затуманенного взора.
– Лис, к чему этот спектакль... – тихо произнес мой спутник.
Наконец мы остались одни. Играла тихая печальная музыка – под такую, вероятно, очень хорошо ехать через барханы на верблюде. От многочисленных пиал и блюд на столике поднимался аппетитный пар.
– Ужасно хочу есть, – сказала я. – Это что, баранина? Обожаю баранину – говорят, если правильно ее приготовить, то почти не чувствуется специфического запаха...
– Лис!..
Я посмотрела Денису в глаза.
Тысячу лет я знала этого человека. Я была ему почти как жена, но теперь он не вызывал во мне ничего, кроме раздражения и страха. «Почему страха?» – спросила я себя. Ведь он никогда не обижал меня – в том самом, уголовном смысле. Он никогда не угрожал мне, он был при всех своих славянских предках настоящим джентльменом... И все-таки я согласилась на встречу с ним, потому что боялась его. Как будто там, под этой лощеной внешностью, прятались демоны.
– Что? – спросила я.
– Лис, все напрасно, – укоризненно покачал он головой. – Глупая девочка, ты думаешь, я ничего не понимаю?
– О чем ты?
– О твоем маскараде. – Он налил себе в пиалу горячего зеленого чая и хотел отпить – но не смог, поставил пиалу назад. Плечи Дениса затряслись от сдержанного хохота. – Я же догадался, что ты нарочно так нарядилась! Думала оттолкнуть меня, думала, что знаешь меня... Лис, я же сказал: я теперь совсем другой...
– Мне неприятно, что ты надо мной смеешься, – лениво сказала я. – Я, пожалуй, уйду сейчас.
– Нет-нет, Лис, я смеюсь над собой! – остановил он меня. – Я был таким дураком раньше. Впрочем, и теперь это иногда прорывается... Какое счастье, что мы пошли именно сюда – твой наряд здесь очень кстати. Ты хотела обратного, но ты, Лис, принадлежишь к тем женщинам, которые инстинктивно ищут и находят гармонию. Ты прекрасна.
– Надо было идти в «Прагу», – вздохнула я. – Эх, не рассчитала... Там я бы выглядела идиоткой, и ты бы отстал от меня.
– Зачем тебе надо, чтобы я отстал от тебя?
– Потому что в моей новой жизни для тебя нет места, – спокойно ответила я. – О чем ты хотел со мной поговорить?
– Мы уже говорим, Лис.
– Это пустой разговор.
– Нет, Лис, от этого разговора зависит наша жизнь. Зависит наше будущее счастье.
– Я уже счастлива. Я счастлива сейчас, – с досадой произнесла я и взялась за свою пиалу. Чай был необыкновенно вкусным. – Но не здесь и не с тобой. Ты пытаешься реанимировать труп.
– Какое страшное сравнение. Наша любовь – труп? – Денис печально покачал головой. – Ты же не медик, Лис, у тебя совершенно другая специальность...
– Что ж... «Когда томилась я от жажды, ты воду превратил в вино, но чудо, бывшее однажды, опять свершить нам не дано...» Ты хотел по специальности – вот тебе. Черубина де Габриак.
– Дано, – упрямо сказал он. – Но ты не ешь, Лис, ты совсем не ешь... Господи, милая, ты, как птичка, – клюнула там, подхватила кусочек здесь... Как не похожа ты на других женщин – жадных, голодных, крикливых.
– Ого, ты меня уже сравниваешь, – усмехнулась я. – Наверное, в последний год тебе не везло на женщин, все попадались голодные крикливые жадины...
