Я быстро разделась и подошла к зеркалу, прижала ладони к ледяным щекам.
– Саша, я красивая?
– Ты? Очень!
– Нет, я серьезно...
– Я тоже серьезно!
– А можно ли от любви ко мне сойти с ума?
– Легко! Разве ты по мне не замечала...
– Нет, с тобой невозможно говорить серьезно!
Он схватил меня, закружил по комнате. Запел фальцетом:
– «О любви не говори – о ней все сказано!» Ах, Лиза, я действительно спятил – все время думаю только о тебе. Всегда. Даже во сне.
– Ты знаешь, и я!
– Вот вчера утром шел по городу... Мимо люди идут, а я по сторонам смотрю, ищу тебя взглядом. Знаю, что ты в это время в институте своем, но все равно ищу... Ты лучше всех, ты выделяешься среди прочих. И когда я на самом деле вижу тебя, то вздрагиваю, и мне становится так радостно! Ты как будто не веришь?
– Нет, верю...
Странно, но он говорил совершенно, как Денис. Правда, когда я сегодня услышала эти слова от Дениса, они вызвали во мне неприязнь и отторжение.
– Ты лучше всех, Саша, – сказала я.
– Разве ты меня с кем-то сравниваешь?
– Нет, ты вне конкуренции, но...
– Что?
– Иногда мне становится страшно. Мне так хорошо, что даже страшно. Может быть, у меня что-то с головой?
Саша сел и посадил меня к себе на колени.
– Мне тоже страшно, – спокойно произнес он. – Наверное, это нормально. Потому что счастливый человек всегда боится потерять свое счастье. Если ты уйдешь от меня, я умру.
– Ну, здрасте – начали за здравие, а кончили за упокой! – недовольно пробормотала я. – И каким же образом ты умрешь, позвольте спросить?
– Очень просто – как чудовище из сказки про Аленький цветочек. Оно ждало-ждало свою любимую, а потом от горя того... преставилось.
– М-да, вот кто в нашей семье будет читать детям сказки... – задумчиво произнесла я.
Остаток вечера я была немного не в себе. Я не считала себя большим специалистом в области психологии, но странная мысль посетила меня – мысль о том, что Денис, наверное, действительно до сих пор неравнодушен ко мне. Прошло время, и я в его воспоминаниях приобрела некие идеальные черты – тем более, если никаких других серьезных отношений в его жизни после нашего расставания не было.
Это плохо.
Это очень плохо. Потому что, насколько я знала Дениса, он страшно упрям. Он привык добиваться своего.
Вероятно, стоило рассказать Саше о моей сегодняшней случайной встрече, как-то предупредить его... Но мне так не хотелось беспокоить его! И я не стала ничего говорить. А вскоре и сама успокоилась – ничего такого не происходило, все было тихо и спокойно, никто не звонил мне, не подстерегал меня на улице, затаившись в машине...
* * *
– Обещаю, будет очень весело, – серьезно произнесла Оля Арутюнова, хлопая светлыми ресницами. – Новый год – праздник семейный, тут уж мы, как говорится, и не покушаемся, но собраться в конце декабря и немного повеселиться...
– Нет-нет, я не отказываюсь, Оленька! – остановила ее я. – А кто еще будет?
– Ну, вы с Сашей, мы с Колей, Альберт обязательно, Мишель обещался – тот повар-француз, помнишь?
– О да!
– Может быть, еще кто-нибудь из наших присоединится. Это очень милый домик – мы его каждый раз снимаем на праздники... Тебе понравится!
Разговор имел своим следствием то, что в ближайшие выходные мы с Сашей отправились за город. После очередного потепления, растопившего весь снег на улицах, в городе находиться было довольно тоскливо. Но стоило нам выбраться за его пределы, как перед глазами открылась совсем другая картина: за окнами машины открылся настоящий зимний пейзаж...
Ехали мы долго – я даже успела задремать. «Подумай над моими словами, Лис, подумай...» – звучал в моей голове голос. «А чего думать? – лениво отвечала я ему. – Я не люблю тебя». – «Глупая Лис, с чего ты взяла, что все в этой жизни решается только любовью?..»
– Приехали! – затормошил меня Саша. – Вот он, наш отель.
– Отель? – пробормотала я, ничего не понимая спросонья. – Оля же говорила, что это обычный деревенский домик...
– А это и есть обычный домик, который сдает одна милая старушка. Просто его так когда-то назвал Альберт...
Я вышла из машины. Над высокими воротами висела широкая деревянная доска, на которой красной краской было написано – «Отель Билив».
– Что за «билив» такой? – с удивлением спросила я.
– Альберт не очень силен в английском, хотя болтает на нем довольно бойко – профессия обязывает. Вот он и решил написать это слово по-русски, а не на английском, но с ошибками...
– Хм, что ж, – пробормотала я, – посмотрим, соответствует ли отель своему названию.
Очень скоро я поняла, чем привлекал этот домик Сашу и его друзей, – он стоял на горе, с трех сторон окруженный еловым лесом, а впереди открывался чудесный вид на белоснежное просторное поле, в дальнем конце которого приютилась небольшая деревенька, на церковь на соседнем холме. Дорога вилась между холмами серпантином, и, стоя на веранде, можно было видеть, кто по ней ехал.
Мы были первыми, и перед нами лежал засыпанный нетронутым снегом двор. Мы проложили дорожку следов ко входу – ключ висел у двери, и Саша открыл ее. Внутри было холодно и как-то пусто.
– Сейчас растопим печь...
Пока он возился с дровами, я обошла дом – обстановка довольно скудная, но все искупал вид из окон.
– Едут! – крикнула я Саше. – Я вижу – вон они, едут по дороге!
По темной дороге медленно карабкались вверх две машины.
Первым появился Альберт – он был в мохнатом черном полушубке, похожий на огромного медведя.
– Лиза, как я рад! – заорал он и хотел обнять меня, но в последний момент почему-то смутился и ограничился тем, что поцеловал мне руку. – Сашка, ты сейчас невесту заморозишь – кто же так печку растапливает!
– Уступаю место истопника тебе.
Коля и Оля втащили в дом кучу свертков.
– Мишель отказался стряпать, – объяснила Оля. – Он считает, что в свободное время делать это не обязан...
– Если он будет критиковать наш «оливье», мы его побьем, – весело заявил ее муж. – Лиза, как тебе здесь?
– Красиво, – сказала я. – И компания подходящая... О, сколько у вас спиртного! Надеюсь, мы не закончим вечер, упав лицом в ваш оливье.
– Разве ж это много? – замахал руками Альберт, отирая с лица сажу. – Это ж так, чтобы только не замерзнуть...
– Посмотрим-посмотрим, – язвительно сказала Оля, сразу же принимая мою сторону. – А кого прошлый раз пришлось на руках в машину тащить? Нет, проблем бы не было, если бы не твои сто сорок килограммов, Альбертик...
– Какой наглый поклеп! – возопил Альберт, ужасно возмущенный. – Лиза, не слушай ее – я вешу всего девяносто девять...
– Хорошего человека должно быть много! – крикнул Саша, разбирая свертки. – А где наш француз, неужели потерялся среди российских снегов?
