Западное королевство дроу.
Резиденция шестого жреца великой Тьмы.
Тахир осторожно приоткрыл один глаз… и тут же его закрыл и изобразил глубокий сон. Не помогло. Полуобнаженный шестой жрец ни коим образом не поверил магианне, и повторно провел бутоном розы по лбу, носику, губам, шее, ниже…
— Просыпайся, — чарующе — нежно произнес он, — у меня для тебя сюрприз, любовь моя.
«Во имя Хаоса, за что? — едва не рыдал Тахир».
«Терпи, — хмыкая, чтобы скрыть смех, приказал Ихар».
— Спящая красавица, — меж тем продолжал ссыпать лирикой Золотой жрец, — быть может, тебя разбудит страстный поцелуй?
— Нет! — Тахир отшатнулся от влюбленного. — Нет-нет, что вы, я уже проснулась!
Хотелось выдать что-либо вроде «Мортус дьяволус!», но демон сомневался, что юная хорошо воспитанная магианна знает
лексикон бедных кварталов столицы Ада. Да и этот, восторженно взирающий на него дроу, вряд ли бы оценил.
— Ты прекрасна, — Таэлран подался ближе к замершему демону, — такая прекрасная, такая юная… столь отчаянно пытающаяся сдержать ругательва…
«Вот, Тьма!» — чуть не пробормотал демон.
«Да, видящий это проблема, — согласился Ихар».
Будучи не в курсе мысленных переговоров, Золотой жрец меж тем двигался к своей цели, столь плавно и осторожно, что даже демон осознал масштаб подставы, только когда оказался лежащим на кровати, и придавленным мускулистым телом шестого жреца.
«Как?» — только и выдохнул он.
«Эээ… я тоже не понял, как-то вообще неуловимо» — был вынужден признать Ихар.
— Попалась, — прошептал Таэлран, склоняясь к губам девушки. — Давай.
— Ччччто дать? — несчастный демон из клана Аклора перепугался окончательно.
— Давай, скажи это, моя красавица, — выдыхая в губы, прошептал Золотой жрец. — Я же видел, ты хотела выругаться. Не сдерживай себя, скажи…
«Чего сказать, а? — вконец потерялся Тахир».
«Ругательство он услышать хочет, — пояснил Ихар. — Ругайся давай».
«Как?!»
«Откуда я знаю как… по целительски как-нибудь, типа «о, тупой скальпель»!»
— О, тупой скальпель, — послушненько повторил Тахир тоненьким девичьим голосом.
— Оригинально, — похвалил Золотой жрец, удобнее устраиваясь сверху и с придыханием приказал:- Еще!
«Это что, темно-эльфийские брачные игры? — возмутился демон».
«Полагаю, еще нет, но ты зря про тупой скальпель сказал, у этого ведь вполне четкая ассоциация возникнуть может».
И она возникла!
Она столь явственно возникла, что игнорировать ее не было никакой возможности.
— Ммама, — испугался Тахир, впервые за всю сознательную жизнь, вспомнив ту, кто родил разом и его, и троих братьев, а после отбыл покорять столицу, не удостоив отпрысков и взглядом.
— Нет-нет, не стоит бояться, — Золотой жрец смотрел на него темнеющими золотыми глазами, — я не сделаю тебе больно, любимая, не сейчас.
— Потом? — с надеждой спросил Тахир.
Он был согласен на «больно» и даже на «очень больно», да вообще на все что угодно, лишь бы не «очень хорошо». Но все его надежды погибли, едва Таэлран выдохнул в его губы:
— Сейчас я сделаю тебе хорошо, моя испуганная девственница, очень… очень… очень хорошо.
— О, моровая лихорадка… — пробормотал перепуганный демон.
— Да. — приникая к его губам прошептал Золотой жрец, — тебя будет трясти как в лихорадке…
трясти как в лихорадке…
И в следующий миг случилось страшное — прижатого, лишенного пути к бегству, и напуганного демона поцеловали. Нежно, страстно, осторожно и крайне бережно. Бережно настолько, что дать в морду Тахир не решился, потому что…
«Да, есть чему поучиться, — согласился Ихар».
Губы Золотого жреца скользнули на щеку магианны, покрывая нежную девичью кожу легкими почти неощутимыми поцелуями, после ресница, носик, чтобы вновь прикоснуться к губам осторожно и ласково.
— И полагаю, пока достаточно, — прошептал Таэлран, стремительно поднимаясь.
Растерянный, дезоорентированный и откровенно посрамленный в искусстве любви Тахир, остался лежать, идеально имитируя взволнованную и смущенную магианну Найрину Сайрен. Даже румянец на щеках был совершенно не поддельным.
— Я тебя удивил? — с чувством торжества вопросил Золотой.
— Да, — выдохнул демон.
— Мы пока не будем спешить, — сообщил дроу, и на его смуглом лице заиграла предвкушающая клыкастая улыбка.
Тахир оценил сдержанность жреца, и мрачно поведал Ихару:
«Этот… клыкастый даст сто очков вперед любому демону».
«Да, тебе повезло с любовником, — хмыкнул Ихар».
«Я твои кишки на кулак намотаю, и твою наглую рожу… — начал Тахир».
«Стоп, учти, он видит твои эмоции!» — предупредил Ихар.
И демон клана Аклора мгновенно изменил стратегию:
«Да как ты мог… Да как ты…»
Великий Золотой жрец замер, увидев, как в уголке глаз девушки блеснула слезинка, замер, ощутив обиду и гнев, направленные вовсе не на него.
«О, великая паучья праматерь, девочка ненавидит себя за произошедшее, — догадался Таэлран. — Демоны, я был слишком настойчив!».
И в следующее мгновение, не ожидающий такой подставы Тахир был схвачен, сжат в железных объятиях, и, неся его прочь из спальни, дроу тихо, отчаянно и виновато шептал:
— Прости меня, маленькая моя, прости, не хотел обидеть.
* * *
Западное королевство дроу.
Резиденция шестого жреца великой Тьмы.
Все шестнадцать жрецов Тьмы ожидали своего неформального лидера в Золотом зале, нервно переглядываясь в излишне светлом для глаз темных эльфов освещении. Нервозность лишь возрастала — шестой задерживался. Уже дважды опустели кубки, давно не осталось тем для светской беседы, раздражал солнечный свет, заливающий зал неизвестно каким образом — всем было известно, что до поверхности земли не один день пешего подъема.
Распахнулись высокие резные двери, инкрустированные горным хрусталем, и по залу мгновенно разбежались, заискрили, заиграли разноцветные блики. Жрецы недовольно сощурились, но едва вновь открыли глаза — недовольство усилилось.
Золотой жрец явился не один!
В зал, куда не допускались даже телохранители, он привел человеческую женщину!
Все братья Тьмы потрясенно взирали на невероятное, и лишь двое — четвертый и девятый, обменялись взглядами — в их глазах мелькнула надежда. И она лишь окрепла, когда Золотой жрец пройдя к своему месту в центре стола, которое первый жрец давно уступил шестому, сел в кресло, а после усадил девушку к себе на колени. Именно девушку, потому как стоило жрецам узреть выражение лица магианны, увидеть испуг в ее глазах, всем сразу стало понятно — к развратным девкам она никакого отношения не имеет.
