Нерешительно остановилась посреди коридора. Куда идти? Стреляли явно где-то в холле, а у меня нет ничего, что могло бы спасти от пули или хотя бы ранить в ответ. Есть еще вариант выбежать через крыло Тристана, которое единственное имело выход на улицу не через первый этаж.
Я сделала шаг подальше от основной лестницы и тут же замерла. А что, если кто-то из братьев ранен? Не уверена, что от меня большой прок, но важна же любая помощь, правда? Картина лежащего посреди холла Данталиана или Тристана казались чем-то за гранью возможного, но что если эти люди напали со спины? Руки сжались в кулак. Я не могу себе позволить просто уйти, когда они не раз меня спасали.
Схватила антикварную вазу и тихо спустилась на несколько ступеней вниз. Существенный вред она не принесет, но в случае чего можно будет попытаться поранить осколком. Я притаилась на промежуточном пространстве лестницы, рассматривая силуэт средней комплекции, который держал за шкирку кого-то на коленях.
— Еще раз дернешься — вырежу этим ножом коленную чашечку. Она тебе не понадобиться, чтобы говорить.
Плечи расслаблено опустились. Я поставила вазу на плитку и спустилась вниз. Леонардо волочил за собой мужчину, который был больше похож на избитую пиньяту, чем на угрозу. С его носа (я надеюсь, что с него) капала кровь прямо на ковер.
— Это ты стрелял?
Леонардо хмуро кивнул, встряхивая бедолагу.
— Прости, не хотел тебя разбудить, — он выразительно посмотрел на мой наряд. Я скрестила руки на груди, отчего-то чувствуя себя некомфортно.
— Почему он здесь? Разве вы не занимаетесь своими грязными делами в Мираже?
— Потому что он ошивался рядом, — раздался справа раздраженный голос Тристана. Он широким шагом пересек комнату, пряча пистолет в нагрудник. Его задумчивый взгляд рассматривал лицо шпиона, а рука метнулась к его запястью. — Как я и предполагал, Конти не отстанет, если его не заткнуть. Веди в подвал, — приказным тоном сказал друг, поворачиваясь ко мне. — Ты не пострадала?
С легкой улыбкой покачала головой и посмотрела на часы. Теперь понятно, почему Леонардо был поражен моим нарядом. Стрелка уже давно перевалила за двенадцать.
— Я услышала выстрел и подумала, что что-то произошло.
Его брови сошлись на переносице, проявляя еле заметную складку.
— Ты не должна идти на звук, если что-то подобное повториться. Лучше вообще не выходи из комнаты и подпирай дверь.
— А если бы кому-то из вас нужна была помощь? — возразила. — Я могла бы взять телефон и вызвать подмогу.
Снисходительная улыбка появилась на лице Тристана. Он притянул меня одной рукой, оставляя легкий поцелуй на лбу.
— Если кто-то из нас будет в таком состоянии, что мы не сможем сражаться, значит подмога уже в пути и тебе категорически нельзя находится на открытой местности, Ди.
— Я не могу беспечно сидеть на месте, когда что-то происходит. Я не хочу опять вас оплакивать.
— Мне казалось, что ты больше веришь в мою способность выживать, правильная девочка.
Я повернула голову к входной двери, где стоял Данталиан и с враждебностью смотрел на нас. При виде той же футболки сердце ускорило ритм. Моментально закусила нижнюю, чтобы скрыть неуместную улыбку.
— Кажется, пленник тебя заждался, Тристан, — с напором сказал он. Грудь друга под моей щекой дернулась в немом смехе.
— Он ждет нас двоих, брат. Кай знает, как пропускать подарки ко дню рождения.
Голова заинтересованно поднялась. Утром он и словом не обмолвился о празднике. Сколько ему исполнилось? Двадцать два? Они еще слишком молодые, чтобы отказываться от празднования.
— Я отправлю ему ухо этого смертника, — с той самой ухмылкой, от которой идут неприятные мурашки по телу, сказал Данталиан, вертя в руках нож.
Тристан в последний раз сжал мою руку и отступил. Осознание того, что сейчас будет происходить, заставило брезгливо поморщиться. На какое-то время я успела забыть в каком мире живу и как здесь решаются проблемы.
Данталиан помедлил, пропуская брата вперед.
— Не спускайся ближайшие несколько часов со второго этажа. Если хочешь есть — возьми с собой и сразу уходи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я кивнула и поспешила обратно. Возможно, это единственный случай, когда мне хочется с ним спорить или язвить.
Идти в комнату совершенно не хотелось. Пора отвыкать от затворнического образа жизни и начать выходить хотя бы сад. Особняк Кастро вполне пригоден для жизни отшельника, но я уже насиделась в помещении на много лет вперед.
Безразборно плетусь по коридору в надежде придумать себе занятие. Можно было бы еще поплавать, но, раз Данталиан настоятельно просил быть на втором этаже, то мой выбор упал на кинозал в крыле Кая. Надеясь, они не будут пытать шпиона в самом дальнем углу подвала.
***
Данталиан
Потребность прикоснуться к бархатной коже и вдохнуть сладкий аромат Дианы не покидала меня от самой двери подвала. Больше всего мне хотелось оказаться рядом с ней и продолжить то, что мы начали утром, но прежде я должен был разобраться с собачонкой Конти. От меня за милю несло его ужасом, из-за чего пришлось вылить весь гель для душа.
В воспоминаниях все еще свеж вид затуманенного желанием взгляда Дианы. Мне плевать сколько еще тех противных сук пострадает и сколько напомнят мне об Омерте. Она. Всегда будет только она и Синдикат во главе интересов. Пусть Данте Марини танцует победный танец в Аду, но я никому не позволю забрать ее и навредить Семье.
С предвкушением заглядываю во все двери своего крыла в поисках Дианы. Должок в виде изучения каждого миллиметра ее тела висит уже несколько часов в воздухе, и я собираюсь его вернуть. У меня, в общем-то, много планов касаемо того, что с ней сделаю прежде чем дам выбор.
Дам выбор.
Это словосочетание до ужаса раздражало, потому что я уже сделал его. Не уверен, как поступлю, если выбор Дианы мне не понравится, но он должен прозвучать, вопреки моим желаниям.
Отзывчивость ее тела, сладкие стоны и завораживающий румянец говорил о том, что наши мысли совпадают, но я не буду винить ее, если она предпочтет стабильное будущее вдали от Синдиката вечному изгнанию и упрекам. Из мафии не выходят живыми, но мы с братьями приложим все усилия, чтобы скрыть ее от каждого объединения мира.
По ощущениям прошла вечность, но я нашел ее в бильярдной, которая находилась по соседству с кинозалом. Плевать каким образом Диане удалось сюда забрести, потому что это стало лучшим решением за последние часы.
Она стояла в своем соблазнительном атласном халате с кием в руках и пыталась попасть шаром по другим. Я облизал пересохшие губы и в несколько шагов оказался позади нее. Правая рука легка поверх ее, а левая начала медленно подниматься по оголенному бедру вверх. Диана замерла, крепче сжимая кий.
— Его не так стоит держать, — прошептал ей на ухо, оставляя поцелуй за ним.
— Я понятия не имею как в это играть. Не хотела идти обратно, потому что не знала закончили ли вы.
— Он держался достаточно долго. Я всерьез задумываюсь над тем, чтобы начать обучать солдат выдержки, потому что на фоне Нью-Йорка они слабы.
Я спустился к основанию шеи, оставляя дорожку поцелуев. Чувствую себя зависимым, потому что на вкус эта девочка как конфета.
— Если у тебя что-то болит, самое время об этом сказать.
Я правда старался не давить на нее утром и не двигаться быстро, что для меня в новинку.
Каким бы отцом не был Данте Марини, он никогда не позволил бы дочери спать с кем-то до брака. И я чертовски рад этому. Он видел в ней ценный товар — разменную монету, — за которую можно получить нехилую плату в виде полезного зятя. А таким, как правило, продают не «распечатанный подарок», поэтому, несмотря на уверенность во взгляде и действиях, я был уверен, что она невинна.
Рука медленно поднялась выше по ноге и спряталась под подолом халата. Ничего, даже крохотного клочка трусиков. Довольный хмык вырвался из груди.
Диана тихо застонала, когда я прикусил нежную кожу на шее. Резким движением повернул ее к себе и прижался бедрами к столу. Ее глаза блеснули той самой бесовщинкой, которой, уверен, смотрят демоницы.
