Одно утешение — она никогда не была болтушкой. Она разговаривала лишь тогда, когда у нее появлялось желание чтото высказать. Порция никогда не говорила, как это делали другие женщины, лишь для того, чтобы заполнить паузу. Паузы, возникавшие в их общении, не бывали тягостными, наоборот, их можно было назвать комфортными, как хорошо разношенные башмаки.
Близкое знакомство и ее ум — вот два момента, благодаря которым, если бы он был достаточно хитрым, Саймон мог получить некое преимущество. Она всегда была склонна, в гораздо большей степени, нежели другие женщины, к логическому мышлению. Следовательно, у него появлялся шанс угадать ее мысли, предсказать ее путь и повернуть в желательном для него направлении.
Пока она не догадается о его истинных намерениях.
А если догадается…
Какую коварную участь уготовила ему судьба! Он собирается взять в жены именно ту женщину, которой он никогда не сможет надежно манипулировать!
Саймон подавил вздох, бросил взгляд на Порцию и почувствовал, как она напряглась под его рукой. Саймои оглянулся и увидел молодого садовника, который опять наблюдал за жилым крылом дома.
Порция потянула Саймона за собой, он кивнул, и они продолжили путь, пройдя по неосвещенной части газона к входу в дом. Нигде не было ни огонька. Никого не встретив, они прошли мимо свечи, горевшей у подножия лестницы, и Саймон увидел, что Порция нахмурилась.
— В чем дело?
Она задумчиво ответила:
— Деннйс — садовник — был там, когда я выходила из дома.
Саймон скривился и показал на лестницу. Когда они взошли на галерею, он пробормотал:
— Его интерес носит явно нездоровый характер. Я скажу об этом Джеймсу.
Порция кивнула. Она собиралась сказать, что, кроме того, она видела и Эмброза, но его уже не было, когда они вернулись. У Саймона нет причин говорить также и о нем.
Они подошли к ее комнате. Она потянула Саймона за рукав, и он остановился. Порция кивком показала на дверь.
Саймон посмотрел туда, поднес ее ладонь к губам и тихо пожелал:
— Спокойной ночи.
Она встретила его взгляд, сделала шаг к нему, приподнялась на цыпочки и поцеловала.
— И тебе тоже.
Высвободив свою руку из его ладони, она скользнула в комнату и бесшумно закрыла за собой дверь.
Прошла целая минута, прежде чем она услышала, как Саймон двинулся прочь.
Осознание того, насколько чувственным и определенным было влечение к ней Саймона, явилось для нее настоящим шоком. Гораздо большим шоком, чем все то, что она узнала до настоящего времени.
Зрело также искушение, и притом все возрастающее, идти дальше и узнать, что лежит за этим, узнать, какие именно чувства влекут их к интимной близости. Чувства, которые с каждым взглядом, с каждой минутой становятся все сильнее.
Порция стояла на террасе и смотрела по сторонам. После завтрака с леди О. она ушла одеться и побыть наедине, погулять и подумать.
После того, что произошло накануне вечером в беседке, подумать было о чем.
Капли росы еще поблескивали на траве, но это будет недолго. Уже ярко светило солнце; день обещал быть таким же ясным и теплым, как и предыдущий. Гости собирались отправиться в КрэнборнЧейз, позавтракать в гостинице и лишь затем вернуться назад. Все надеялись, что день, проведенный вне ГлоссапХолла, развеет напряженную атмосферу и поможет отвлечься от событий прошедшего дня. Порция собиралась обследовать аллею, обсаженную кустами. Как и все в ГлоссапХолле, кусты здесь росли буйно и пышно. Но стоило ей пройти сотню ярдов, как она услышала голоса.
Порция замедлила шаг.
— Ты не находишь, что вопрос об отцовстве является весьма интригующим?
Об отцовстве? Шок буквально пригвоздил Порцию к тому месту, где она находилась. Голос принадлежал Китти.
— Я не стану гадать. Нет сомнения, что ты все расскажешь, когда будешь готова к этому.
Уинифред. Сестры находились по другую сторону забора. Тропинка, на которой стояла Порция, впереди сворачивала в сторону; вероятно, там был дворик с фонтаном или прудом.
— О, я думаю, ты этим заинтересуешься! Это очень даже тебя касается!
Тон Китти напоминал тон мстительного ребенка, который до поры до времени таит при себе предосудительный секрет.
Послышался шелест юбок, после чего Уинифред снова заговорила:
— Знаешь, дорогая, порой я смотрю на тебя и думаю, не одурачила ли мама отца.
Степень презрения, прозвучавшего в ее голосе, можно было оценить, только зная Уинифред.
— А сейчас, — добавила она, — извини, но я должна подготовиться к поездке. Десмонд повезет меня в своем экипаже.
Порция повернулась и быстро вышла из обсаженной кустами аллеи. Свернув в сторону розария, девушка остановилась и стала ждать, нюхая душистые цветы. Наконец она увидела Уинифред, которая прошла в сторону дома. Китти так и не появилась, и Порция тоже решила вернуться.
Посмотрев направо, она увидела Денниса, который пропалывал газон возле изгороди. Он также посмотрел в ее сторону, и Порция различила темные круги у него под глазами. Неудивительно.
Порция приблизилась к террасе и вошла в дом. Она обещала вернуться и помочь леди О. спуститься вниз. Придя в ее комнату, она обнаружила, что леди О. уже готова и сидит в ожидании Порции в кресле возле камина. Бросив взгляд на лицо Порции, она тут же жестом отпустила горничную. Едва дверь за девушкой закрылась, леди О. немедленно потребовала:
— Прямо сейчас же! Ваш отчет!
Порция заморгала.
— Отчет?
— Именно! Расскажите мне, что нового вы узнали. — Леди О. махнула тростью. — И ради Бога, садитесь. Вы почти как Кинстер возвышаетесь надо мной.
Порция в смятении присела на стул.
— Ну же! — Леди О. оперлась о трость и устремила на нее взгляд жгучечерных глаз. — Расскажите мне все.
Порция смотрела в ее глаза и не могла подобрать слов, с помощью которых она могла бы рассказать хотя бы половину.
— Я узнала, что многие вещи… не столь очевидны, как мне думалось….
Брови у леди О. приподнялись.
— Это верно. А какие именно вещи?
— Ну, всякие… — Порция уже давно поняла, что нельзя позволять этой старой ведьме контролировать себя. — Впрочем, это не так важно. Зато есть нечто такое, что я только что узнала… Думаю, вы это должны знать.
— Вот как? — Леди О. была достаточно хитра, чтобы догадаться, что ее пытаются отвлечь, однако любопытство, о чем Порции было хорошо известно, являлось ее неодолимым грехом.
— Я только что гуляла по аллее, обсаженной кустарниками…
И Порция как можно точнее пересказала все, что ей довелось подслушать. Закончив рассказ, она внимательно вгляделась в лицо леди О. Порция не знала, каким образом ей удалось это понять, но так или иначе лицо старой леди выразило крайнее отвращение, хотя внешне осталось непроницаемым.
