– Ну пусть это будет твоя жена или дочь. Боль родителя, когда пропало любимое дитя, рвет сердце больнее, чем удар сабли. – Лицо Ричарда избороздили глубокие морщины.
Внезапно Хэл ощутил приступ застарелой ярости, горячей и жгучей, словно его отходили тростью только вчера, а не много лет назад. О, если бы Старик чувствовал себя несчастным, когда Хэл исчез.
Дездемона безмятежно наблюдала за ними, переводя глаза с одного на другого, как всегда делала, когда ее дети спорили с отцом. Розалинда тоже молчала, терпеливо затаившись, как игрок в ожидании подходящего момента для хода.
И тут Хэл впервые в жизни произнес правду, которая должна была всецело приковать внимание его родителей:
– Я не женат и никогда не буду женат и не заведу детей. Глаза Дездемоны на мгновение сузились, и она промокнула их салфеткой.
– Но, дорогой, как можешь ты лишить меня радости иметь внуков? Их милое воркование и чудные…
Ее слова заглушил Старик, ударив кулаком по столу.
– Кто будет ухаживать за тобой, когда ты заболеешь? Кто станет твоим утешением в старости?
– Я никогда не рискну подвергнуть ребенка издержкам своей несдержанности, сэр.
– Глупости! Ты был превосходным флотским офицером и умеешь отлично собой владеть, а значит, обязан в скором времени обзавестись потомством.
– А что, если нет? Тогда ты снова отходишь меня тростью?
Голос Хэла прозвучал очень тихо; он точно знал, где находятся его «кольты» и длинный охотничий нож. Сейчас он был вполне способен защититься от отца, чего не смог сделать много лет назад.
Старик посмотрел на Хэла долгим взглядом, а Дездемона уронила ложку и торопливо огляделась по сторонам.
– Тростью? – прошептала Розалинда. Роланд Джонс кашлянул.
– С вами говорит капитан, сэр.
Хэл гневно смотрел на отца в ожидании ответа, в то время как глаза Старика сузились и взгляд устремился в пространство. Он так ничего и не сказал.
Довольный, что защитил Розалинду и положил конец диктаторским требованиям родителей, Хэл бросил на стол салфетку и встал.
– Прошу простить, нам пора.
Минуту спустя он уже входил в котельную по правому борту; Розалинда следовала за ним. Двигатели работали, как всегда, ритмично, не вызывая опасений, а Сэмпсон ходил в проходе между двигателями.
– Что такое? – осведомился Хэл, повышая голос, чтобы перекричать шум.
– Взгляните сами, – ответил Сэмпсон, отходя в сторону. На его прикушенной губе выступила капелька крови.
Сэмпсон так обеспокоен, что не стыдится показать это? Кивнув, Хэл вышел вперед.
Нортон и его помощник Брейди, а также Уильям смотрели на предохранительный клапан. Выражение лица Уильяма было таким же серьезным, как в тот момент, когда он вел похитителей Виолы к обрушившемуся серебряному руднику.
Вот проклятие, неужели клапан сломался? Значит ли это, что котлы могут перегреться и взорваться? Хэл ощутил прикосновение ледяных пальцев страха. Не было среди западных речников человека, который не боялся бы такой напасти. Он сам был очевидцем чудовищного взрыва на «Султане», унесшего жизни тысячи шестисот человек, и помогал вытаскивать из воды их тела. Несчастные бедолаги, только что освобожденные из тюрьмы в Андерсонвилле, заслуживали лучшей судьбы, чем умереть в нескольких сотнях милях от дома. В ночных кошмарах Хэлу до сих пор снились плавающие в Миссисипи обуглившиеся трупы.
– В чем дело?
Теперь он говорил с таким же спокойствием, с каким отдал приказ в Шайло вступить в бой с преобладающими силами повстанцев.
– Показывая двигатели мистеру Доновану, Брейди нашел в машинном отделении кузнечную наковальню, привязанную к тросу предохранительного клапана, – спокойно пояснил Сэмпсон. – Котлы могли сто раз взорваться, прежде чем сработал бы предохранительный клапан.
– Вы знаете, кто за это в ответе?
Нортон протянул ему грязную до неузнаваемости кепку, какие носят мальчишки из бедных семей.
– Брейди нашел еще это. Кепка висела поверх предохранительного клапана, чтобы мы не видели давление.
– Кепка Харрисона, – тихо заметила Розалинда из-за плеча Хэла.
Парень подстроил все так, чтобы «Красотка» взорвалась при образовании первой же порции избыточного пара, убив всех находящихся на борту.
Спокойствие Розалинды восхитило Хэла. В мыслях он уже раздумывал, какую учинить над Харрисоном расправу: вспороть ему брюхо или бросить живым в топку и закрыть заслонку?
– Да, кроме него, никто из кочегаров не носил кепку, – согласился Нортон.
– Но его уже нет. Менее часа назад он перелез через борт и поплыл к ближайшему острову. Натянул нам нос! – Сэмпсон выругался с неожиданной злостью.
– Вы думаете, он сделал это ради забавы? – спросил Брейди, в чью смену работал Харрисон.
Уильям покачал головой.
– Когда мы обыскивали постель Харрисона, я нашел в его одеялах золотую монету в пять долларов.
Брейди присвистнул.
– Кому могло понадобиться поубивать всех на судне? – поинтересовалась Розалинда охрипшим голосом.
– Или же убить одного конкретного человека, не заботясь, что при этом могут пострадать и другие, – предположил Уильям. По его глазам Хэл понял, что зять хочет с ним потом поговорить с глазу на глаз.
– Пассажиры не должны об этом знать, – медленно произнес Сэмпсон.
Хэл стиснул зубы и кивнул. Он надеялся, что злоумышленник, посягнувший на жизнь Уильяма, не собирался погубить «Красотку» только из-за того, что тот находился на ее борту; но если кто-то вздумал причинить зло мужу Виолы, то он приложит все силы, чтобы расправиться с этим человеком, чего бы ему это ни стоило.
– Я пришвартую «Красотку» в районе фермы Маклерндона, – предложил Белькур из-за плеча Розалинды. – И мы сможем проверить, все ли на судне в порядке.
На лицах присутствующих отразилось удивление, однако Хэл и Нортон ответили согласием.
– Хорошая идея, – произнес Хэл.
– Мы можем перенести груз на берег, – подхватил мысль Сэмпсон.
Хэл кивнул:
– И получим шанс осмотреть его.
Сказано – сделано. Белькур взялся за штурвал и, умышленно сойдя с фарватера, посадил «Красотку чероки» на мель на песчаной банке под крутым склоном, а Роланд проворно высадил пассажиров на берег, чтобы они могли полюбоваться пейзажем или поудить рыбу, а заодно приказал официантам накрыть шикарный обед на свежем воздухе.
Последующие четыре часа Белькур и Сэмпсон делали вид, что пытаются снять судно с мели, в то время как сами тщательно обыскивали на борту все закоулки. Перепуганная команда трудилась вместе с ними не покладая рук. К счастью, других признаков саботажа обнаружено не было и к тому времени, когда пассажиры начали потихоньку возвращаться на борт, обыск завершился. «Красотка» вновь стала первоклассным транспортным средством, а не местом, где чуть было не совершилось убийство. «Спартанец», который они почти нагнали утром, давно уже скрылся из виду.
