— Ты этого хочешь? — спросила она. — Не самому стать вампиром, но уничтожить тех, кто является ими?
Кордери покачал головой:
— Пока я только хочу понять, отодвинуть занавес, закрывающий механизм обычной жизни и тайны ткани вампиров. В росте растений или жизни существ, невидимых простым глазом, больше тайны, чем я представлял. Поэтому сначала нужно узнать правду: только тогда я смогу применить ее против пороков мира.
— А что говорит Квинтус о твоих атомах и частицах? — невинно спросила она.
Иногда Ноэл задумывался, всегда ли он должен быть в тени своего учителя. Когда Квинтус приобрел репутацию мудрейшего англичанина, первым вопросом по любому поводу всегда было: “Что говорит Квинтус?” Здесь повторялось то же самое. Квинтус был заокеанским бабалаво, которого слушали черные. Ноэл же оставался тем, кто смотрел в странный прибор.
Прежде чем он ответил, к ним подбежал Нтикима с новостью, переполнившей его так, что он едва мог ее произнести.
— Еще одно судно? — воскликнул Ноэл, вскакивая.
Но Нтикима тряс головой, показывая не на море, а на лес на северном берегу. Он взволнованно повторял: “Мкумкве! Мкумкве!”
— Что это? — спросила Лейла.
— Не знаю. — Ноэл слышал это слово, но забыл его значение.
Нтикима что-то говорил, захлебываясь, на уруба, но Ноэл не очень хорошо владел этим языком, и он перешел на английский.
— Идут люди, — сказал Нтикима. — Люди Адамавары. Они идут с элеми за бабалаво с моря. Время идти в Адамавару. Они идут! Они идут!
Ноэл смотрел на него, не веря своим ушам. Только двенадцать дней назад Квинтус и Лангуасс решили, что экспедиция продлится год. Как могли элеми узнать об этом? Когда эти путешественники отправились из своей страны?
— Откуда он знает об их приходе? — спросила Лейла.
— Живущие в лесу могут общаться звуком барабанов, — объяснил Ноэл. — Возможно, он услышал сигнал или новость сообщили спустившиеся по реке. Прибрежные племена посылают товары по реке на каноэ, новости по воде приходят быстрее, чем по суше. Африканские вампиры редко посещают дельту, и если они приходят, об этом знают все.
— И никто не пытается убить их?
— Конечно, нет. Эти вампиры — не князья, правящие как тираны, но боги, плетущие узоры из веры и магии, и туземцы полагают, что они плетут их хорошо.
Прибежали дети, раздосадованные тем, что не они первые сообщили новость, но стремящиеся исправить положение рассказами о подробностях. В гаме трудно было выделить что-то определенное, но других новостей, видимо, не было. Ноэл призвал к тишине и, убедившись в отсутствии важных сообщений, приказал всем разойтись.
— Что-то плохо? — неуверенно спросила Лейла.
— Трудно сказать. Элеми — это загадка, мы не знаем, могут ли они принести нам зло. Если они пришли за Квинтусом, они могут и уничтожить его, и помочь ему в путешествии.
— Как они могли узнать, что им надо прибыть сюда именно сейчас?
— Возможно, это совпадение, или они способны угадывать, этого мы не можем понять. Но судьба фактории в руках этих вампиров. Если бы они огласили наш смертный приговор, туземцы уже начали бы бойню. Мы видели черных вампиров раз или два, но они были безразличны к нам, будто мы принадлежим другому миру. Я всегда думал, что здесь, как и в империи, лучше не привлекать внимания таких существ.
— Так или иначе, “Стингрей” у причала, — сказала она, — и в случае необходимости рядом с твоей пушкой мы поставим много других.
Он засмеялся:
— Возможно, нам придется подняться на борт и оставить это место. Если элеми желают нам зла, в их стране нас ничто не спасет, лучше довериться дырявому судну и истрепанным парусам. Но если они хотят показать нам путь, тогда можно надеяться попасть в Адамавару живыми и здоровыми.
Ноэл смотрел на детей, которые побежали с новостью к Квинтусу, возившемуся с ослами. Он увидел, как монах взял Нтикиму за плечо, успокаивая его. Затем Квинтус бросил взгляд на веранду, где стояли он и Лейла, и хотя голубые глаза монаха не были видны под широкими полями шляпы, Ноэл знал, что они блестят от любопытства и множества заманчивых мыслей.
3
Нтикима с жадным интересом смотрел на черных воинов, прибывших в поселение на каноэ. Они явно отличались высоким ростом, круглой и большой головой, широко расставленными миндалевидными глазами, жесткими черными волосами, собранными в косички. Носы у них были плоские, губы толстые, щеки, лбы, предплечья раскрашены красным и желтым. Это были мкумкве.
Воины мкумкве отличались высокомерием, что Нтикима полагал характерным для жителей гор. Горцы, оценивавшие человека по количеству скота, которым тот обладал, казалось, презирали жителей джунглей с их домашней птицей и несколькими козами, ведущих, по мнению горца, отвратительно бедную жизнь. Мкумкве были вооружены длинными пиками с широкими железными лезвиями и украшены белыми перьями и медными браслетами. Они объявили на языке уруба Квинтусу и Ноэлу Кордери, что великий Они-Олорун ждет в соседней деревне, чтобы поговорить с ними.
Нтикиме было ясно, что Ноэлу Кордери не понравился тон приглашения, но Квинтус предложил ему не обращать на это внимание, так как для священника Олоруна, элеми и старейшины Адамавары, проделавшего столь долгий путь, приезд белых будет делом чести.
Белый бабалаво позаботился об определении собственного положения, перед тем как отправиться на встречу. Он спросил что-то у воинов, те ответили повторением его слов. Нтикима знал, что мкумкве никогда не отвечают на прямые вопросы, и помог Квинтусу, сказав, что воины привезли Они-Олоруна из Адамавары, так как старейшины в Адамаваре слышали об излечении его лекарствами и хотели научиться немного заокеанской мудрости. Мкумкве согласились с этим предположением.
Квинтус попросил Мбурраи и Нгадзе — самых внушительных черных работников фактории — перевезти его и Ноэла на северный берег. Он не упомянул Нтикиму, но не возражал, когда тот сел в каноэ. Ноэл был одет достаточно просто — в белой рубашке и плотно облегающих штанах, но в сапогах из тонкой кожи. Бабалаво оставался в своем обычном белом одеянии, коротких сапогах и большой широкополой шляпе, наполовину скрывавшей блестящие очки. Нтикима гордился внешним видом своих белых покровителей: для него они превосходили воинов в перьях и татуировке уже только ростом — были выше самого высокого из гордых горцев на пол-ладони.
Путь по лесу не вызывал трудностей, хотя Нтикима посоветовал бы белым проделать его на ослах. Обычно, когда Нтикима шел здесь в неверном утреннем свете, лес молчал, был безлюдным, но сейчас здесь собрались взрослые и дети ибо, чтобы увидеть мкумкве и поговорить о цели их прихода. Нтикима был рад этому вниманию, идя в экзотической компании, он шагал с уверенностью, выделяющей воина уруба среди подчиненных ему туземцев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
