накормленным. Народ нужно собирать такой, которому уже хлеба дали. Ну или он сам его взял. Теперь этот народ хочет зрелищ, в смысле информации, которую нужно красиво преподнести. Нам нужна платежеспособная целевая аудитория, тогда мы на меньших объемах сможем достичь большей выручки, понимаешь?» — спрашивал он Настю.
Настя не понимала. Ей что выручка, что прибыль, что доход — были на одно лицо. Она получила второе образование заочно, но юридическое. Экономика и финансы были от нее на тот момент далеки, она в них разобралась гораздо позже. А Иван, с ее точки зрения, вообще ни в чем не разбирался. Он работал на компанию сотовой связи — протягивал интернет, — приезжал, залезал на столб и тянул провод. Ей казалось, что такое может быть только в каменном веке. Она вообще прежде не заморачивалась тем, как интернет приходит в дома. Иван разрушил ее представления о технологиях. Просто. Своим наличием.
Она недоумевала, почему Самсон выбрал его. Потому что из России? В Израиле была половина жителей, которые, как ей казалось, приехали сюда из России. Еще половина из них точно не были глупыми. Работали они, правда, кто полотерами в Макдоналдсах, если получалось, кто клерками в офисах, а если совсем повезло, кто-то даже подтверждал свой диплом и смог устроиться помощником новоиспеченного, но местного юриста или инженера. Те, кто прилетел сюда с баблом, — не в счет. Среди всех них можно было найти себе компаньона. Но нет, зачем-то понадобился Иван.
За постоянными рассказами Самсона о светлом будущем Настя не заметила, как они собрали вещи, продали дом, который был в ипотеке, сели в самолет и прилетели в Москву. Заселились сразу в большую квартиру почти в центре. Да что там — в самом центре города. И их жизнь превратилась в какой-то праздник философической интоксикации.
Поначалу, она в душе́ смеялась над тем, что происходило. Репетиции каких-то речей о «великом начале». Съемки бесед о «бесконечном бытии». Ролики в интернете о «глубинном познании и транскорпоральном фотонном „я”». Это потом они себя вычистили из Всемирной паутины. А поначалу сделали даже пару фильмов про «Добро и Свет», которых сейчас было не отыскать. Но потом, когда вся суета стала приносить ощутимые деньги в их дом, Настя перестала этому противиться, а уж тем более над этим смеяться. Она перестала вообще об этом думать как об ахинее. Она видела, что появились деньги. Если деньги зарабатываются путем, который дарит покупателям счастье, — эти деньги вдвойне приятны. А еще появилась Нежа. Самсон был прекрасным отцом. Он давал возможность содержать постоянную няню, которая еще и помогала по дому. Любил свою дочку, как внучку. А значит, больше во сто крат, и ни в чем не отказывал ей, Насте. Настя не наглела и никогда не просила больше, чем ей было нужно. А Самсон не афишировал свои мимолетные расслабления на стороне, тем более они были частью бизнеса. Он всегда чтил жену и дочь.
Иван же стал неотъемлемой частью их дома. Тенью, которая сейчас, после смерти хозяина, пытается погубить все, что от хозяина осталось.
Она набила сообщение в телефоне: «Я нашла твой жучок. Ты — мерзавец». Отправила Ивану.
Ответ не заставил себя ждать. Звонок раздался, лишь только сообщение обозначилось как доставленное. Настя выждала, пока телефон пропоет мелодию несколько раз.
— Что ты хотел? — зло спросила она.
— Какой жучок, о чем ты говоришь? — не понимал Иван.
— В голове куклы.
— Ты серьезно?
— Нет. Просто искала повод, чтобы тебе позвонить! — Настя почти закричала. — Конечно, серьезно!
На том конце беспроводной телефонной линии чувствовалось замешательство. Слышно было, как Иван шумно и медленно дышит.
— Скажи мне, где ты, я сейчас приеду.
— Не нужно ко мне приезжать. Ты прекрасно знаешь, где я нахожусь.
— Черт возьми. Ты что не понимаешь, что, если бы я поставил жучок, я бы вел себя по-другому, — убеждал ее Иван. — Еще раз тебе говорю, они сейчас за мной охотятся. Значит, охотятся и за тобой. Как ты нашла жучок?
Настя колебалась. Может быть, Иван действительно ранен?
— Какой-то больной идиот по имени Антон ворвался к нам в номер и стал требовать тайные записи Самсона. Говорил, что там сакральные знания.
— Как его звали? — переспросил мужчина.
— Антон.
— Да ладно, — словно удивился Иван. — Он тебе корочку следственного комитета показывал?
Женщина насторожилась.
— Да. Ты его знаешь?
— Еще бы. Это один сбрендивший подполковник. Это он в меня вчера стрелял. Надеюсь, думает, что убил. Я в реку упал. Подробности потом расскажу.
— Стрелял? — не поверила Настя.
— Да. Он несколько лет назад стал посещать все самсоновские тренинги. Решил, что «Добро и Свет» — тайное общество мировой закулисы. Искал мистику и находил ее во всем. Стал прорываться к Самсону и навязчиво просил его посвящения. Он правда больной. Зожник-сыроед. К нам периодически приходили ненормальные, но мы их быстро вычисляли и за ненадобностью отсеивали. Этот же настолько брякнулся, что в психушку угодил.
— Так он не из комитета?
— Не совсем так. Он там когда-то служил, но потом его по естественным причинам уволили. У нас все его знают в лицо. Каждому его фотографию разослали, чтобы на пушечный выстрел не приближался. Как он узнал про записи? Про тебя? Отыскал же тебя как-то. Он вообще не должен был знать, что Самсон погиб. Чертовщина какая-то. Может, совпадение? Я вообще не понимаю, зачем он за мной охотился. Все произошло неожиданно, хорошо, что напал на Шелепихинской набережной — там темно и река.
Женщина хлопала глазами в недоумении.
— Это у тебя такой хитрый план сделать из меня дуру?
Иван шумно выдохнул.
— Послушай, не хочешь мне говорить, давай встретимся, где ты скажешь.
— Зачем?
— Если этот идиот вас нашел, то проблема усугубляется. Не хватало нам еще сумасшедшего.
У Насти в голове внезапно созрел план.
— А знаешь что, — сказала она, — мне кажется, я нашла все записи.
— Нашла? — удивился Иван.
— Ну да, через пару часов они будут у меня. Приезжай. Я скину тебе адрес.
Пару секунд в трубке была тишина.
— Ты поступаешь правильно, — наконец ответил Иван. — Я сейчас приеду и увезу тебя за город. Я знаю, где мы можем выждать время и разобраться, как поступить с записями.
Настя хмыкнула про себя. Оказывается, Иван уверен в ее присутствии здесь. Если бы он и правда не знал, где сейчас жена его бывшего босса, он бы не сказал, что увезет ее за город. Значит — врет, что не знает где она. Заодно нужно убедиться, ранен ли он.
— Хорошо, — спокойно ответила она и вспомнила слова
