бутылку и три фужера на стойку и довольно улыбнулся. Она замахала рукой.
– Убери, надо украсить, – сказала официантка.
Митя взял красную салфетку, скрутил и нелепо воткнул ее в горлышко. Официантка взяла фужер и всмотрелась в него на свету.
– Бокалы заляпаны, – сказала она, – протри.
Он так и сделал.
Официантка подала шампанское на стол, наполнила стаканы и удалилась. Лысый с толстыми щеками хозяин увлеченно рассказывал. Девушки слушали и улыбались. Он потянулся за бокалом, девушки тоже. Прозвучал тривиальный тост. Они чокнулись и отпили. Горохин всмотрелся в лицо хозяина. До глотка веселое и беззаботное, после – озадачено и хмурое. Хозяин поманил рукой Сафира. Он шепнул ему на ухо: «Чтоб этого бармена больше здесь не было».
Официантка подошла к стойке.
– Ты прокололся, – сказала она Горохину, – тебя раскусили.
Горохин подумал, что его тут же вышвырнут, но ему продолжали давать заказы.
После двух ночи в зале никого не осталось. Гости разошлись. Горохин сел в углу бара, уперев локти в колени.
– Эй, бармен! – крикнул Сафир, – иди сюда, – он достал пачку смятых денег, плюнул на пальцы и стал отсчитывать. – На, держи за работу, – Горохин недоверчиво посмотрел, – да держи ты! И найди другую работу.
Митя посмотрел на деньги у себя в руках. От их шелеста он побагровел. Он снова воодушевлен. Снова готов побороться за счастье.
19
Горохин добрался до общежития и повалился на кровать, не раздеваясь. Скрипнули пружины. Он устало выдохнул.
– Как оно? – сонным голосом спросил Арсен.
– Нормально, – сказал Горохин в подушку, – слушай, Ара, дай немного денег в долг?
Ара слегка приподнялся.
– Ты ведь знаешь… – сказал он.
– Знаю-знаю, друзьям никаких долгов, – сказал Горохин. – Мне, правда, нужны. Зуб залечить.
– Вот что с тебя взять? Утром поговорим, – Ара отвернулся и укрылся одеялом.
Горохин так и заснул в пальто. По дороге домой он рассудил, что может сходить на консультацию. Обычно это бесплатно или совсем недорого. Немного денег есть. Еще можно одолжить. Утром он окончательно решил заскочить в клинику. Денег от Арсена он так и не получил.
Митя вошел в приемную со свежим ремонтом, стойкой администратора и крупным кафелем на полу. Девушка за стойкой любезно поздоровалась. Горохин замямлил про осмотр и консультацию. Попросили подождать.
Здесь пахло не как в больничке. Пахло цветочным освежителем воздуха. Из дверей кабинета не доносились стоны пациентов и визг бормашины. Здесь играла приятная музыка. По центру комнаты стоял журнальный столик. На нем разбросаны женские издания в мягком переплете. Горохин потянулся, но ничего не взял. Лень читать. Занимали собственные мысли. Он думал о ней. Думал, что в тот вечер мог бы вести себя интереснее и свободнее. Как бы устроить еще встречу? Если бы он проводил ее до квартиры, то знал бы точный адрес. А так только парадная. Номер телефона бы взять…
– Проходите! – обратились к Горохину.
Белый кабинет блестел стерильностью.
– Садитесь, – сказал доктор в медицинской маске, – сразу в кресло.
Горохин взглянул в плевательницу и сморщился. Там лежала груда вырванных зубов. Одни в крови, другие нет, одни гнилые, другие добела натертые с кистами. Их было штук пятнадцать не меньше.
– Ой, – сказал доктор и махнул рукой медсестре, – извините, сегодня принимали на удаление. Удаляем бесплатно, желающих полно. Убрать даже не успели, – он надел резиновые перчатки и пошевелил пальцами, расправляя складки. – Ну-с, рассказывайте.
И Горохин рассказал.
– Ложитесь полностью, – сказал доктор и нажал кнопочку на сиденье. Спинка плавно опустилась. – Вот здесь? – он постучал по зубу.
– Угу, – промычал Горохин.
– Давайте сделаем снимок, чтобы посмотреть, что там наковыряли.
Отвели в другую комнату. Там стоял стационарный компьютер, а на стене висели цветные и длинные жилеты. Посадили на стул. Медсестра сняла ярко-оранжевый жилет с подвязками на поясе. Она взяла руку Горохина и продела сквозь рукав жилета. Сначала левую, затем правую. Жилет туго надавил на плечи. Затем медсестра надела жилет на себя. Она взяла со стола маленький квадрат с проводом, сказала: «Будет немного больно», – и впихнула в рот Горохину. Коробочка здорово расцарапала десну.
Митя изумленно наблюдал, как над ним проводят некий обряд, будто посвящение в масоны.
– Готово! – крикнула медсестра.
Зашел доктор. Он снял маску и обнажил неровно выбритые щеки. Клац, он нажал на кнопку.
– Всё, идите, Вера, – сказал доктор.
Медсестра собрала жилеты и вышла.
Доктор взял ручку и ткнул в монитор.
– Здесь у вас в канале инструмент и не один, похоже. Надо все вытащить и прочистить каналы. Тут уже образовалась киста. Как все сделаем, рассосется. Случай непростой, но вылечить можно.
– А на что рассчитывать?
– Это вы про что?
– Ну… – Горохин замялся, – сколько будет стоить?
– А-а, вы про деньги. Так, значит это, еще хирург, – доктор поднял глаза, будто решал задачу в голове, – примерно будет… – и Горохин услышал цифру в три с половиной раза больше, чем сказала Шапкина. – Но это примерно.
В глазах потемнело. Митя попрощался с доктором, вышел к стойке и достал кошелек. Девушка за стойкой улыбнулась и сказала, что сегодня без оплаты. Горохин постоял в недоумении и как бы очнулся. Он улыбнулся в ответ и с жаром поблагодарил девушку, отчего та сконфузилась.
На улице зябко. Горохин поджал плечи и прислонил руку к щеке. В дальней части рта заныл зуб. Он стоял и мычал от тянущей боли, пока не увидел аптечную лавку через дорогу. На мгновение захотелось, чтобы этот зуб оказался среди тех в плевательнице. Горохин купил пачку анальгина и сунул таблетку в рот. Он жевал ее, стараясь надавливать больным зубом. Горечь и кислятину проглотил не запивая.
20
Глаза закрыты – пахнет спиртом и резиной от перчаток. Глаза открыты – слепящий свет лампы и она.
– Неужели три месяца прошло? – сказала Шапкина.
– Ага, – сказал Горохин.
– Так, открывайте рот.
Горохин помедлил.
– Там это… – он зажался.
– Давайте, давайте, – Шапкина взяла прибор для осмотра.
Она заглянула и резко отстранилась. Вместо зуба была развороченная красная дыра.
– А где…
– Аня, – он хотел взять ее руку, но она отдернула ее.
– Обращайтесь ко мне Анна Марковна.
Горохин вышел из поликлиники, достал пачку сигарет и закурил. Он с жаром втянул воздух, пропитанный табачным дымом, и с облегчением выдохнул. На площадке перед входом поблескивали серые лужи. В них отражался уныло-желтый свет фонарей. Он подошел ближе и взглянул в отражение между двумя истертыми носами ботинок. Оттуда глядел грустный черноволосый мальчик.
Осколки
1
«Это что за бизнес-центр? А где же школа?» – стоял в недоумении
